– Вот и наш барыга проснулся. Это хорошо. Давай-давай, приходи в себя. Сейчас твое начальство позвонит – ты должен ввести его в курс дела, рассказать, что у нас в столице происходит…

За окнами сгустилась холодная тьма поздней осени, расцвеченная повсюду шахматными узорами разноцветных оконных огней. Двум бойцам Рекс разрешил вздремнуть, и они улеглись на ковре, подложив куртки под головы. Третий боец, оставшийся бодрствовать, принес из кухни Рексу и Славе по чашке крепчайшего чая. Слава не двинулся, чтобы взять чашку, и боец поставил ее на табуретку рядом с диваном.

– Не хочешь чайку? Зря, – сказал Рекс, со смаком прихлебывая душистую жидкость. – Он у тебя классный, с жасмином, как я люблю… Говорить-то с начальством тебе все равно придется, так что ты уж лучше взбодрись. Они тебя услышат и поймут, что мы не блефуем, что их люди и вправду у нас под контролем. Ты им расскажешь, что произошло, потом скажешь, что мы сидим у тебя, и передашь трубку мне. Ничего сложного, так что не волнуйся.

Взбадриваться Славе не требовалось – все происходящее наконец в полной мере дошло до его сознания, и его начала колотить нервная дрожь, бывшая отчасти также следствием наркотического похмелья. Поэтому неожиданно прогремевший телефонный звонок заставил его судорожно подскочить на диване и сорвать трубку с аппарата, стоявшего на журнальном столике. Звонили из Душанбе – таджикский акцент Слава мог бы выделить из тысячи других.

– Ну что, дорогой, – благодушно и в то же время властно произнес человек на том конце линии, – как наши дела? Как наши люди сходили в гости?

– Неважно, – мрачно ответил Слава. – Их плохо приняли.

– Что, совсем плохо? – переспросил собеседник.

– Совсем, – подтвердил Слава. – Хуже не бывает.

– Ты один вернулся?

– Нет, не один, – со скрытым злорадством ответил Слава. – Со мной хозяева приехали. Наших людей уложили там, у себя, а сами приехали ко мне. Хотят с вами поговорить.

В трубке на некоторое время воцарилось молчание, затем собеседник уже без прежнего благодушия произнес:

– Ну давай поговорим.

– Что ж ты, кривая душа, такие штуки вытворяешь? – с упреком сказал взявший трубку Рекс. – Мы же так хорошо начали разговаривать, вы обещали подумать… Вот как, значит, вы думаете! Короче: мы будем договариваться или нет? Что мне старшому сказать?

– Слушай, дорогой, это ошибка произошла, – примирительно произнес таджик. – Ты же знаешь, как это бывает: кто-то что-то неправильно понял, и получилась неприятность. Конечно, будем договариваться, мы же деловые люди. Я тебя понимаю, ты меня поймешь, и все будет хорошо!

– Тогда перезвони сюда через час, – сказал Рекс. – Старшой подойдет, с ним все решите.

Когда подъехал Колян, Слава сидел на диване, потягивал остывший чай из кружки и тупо смотрел в пол, размышляя о своей дальнейшей судьбе. Телефонные звонки, деловые переговоры – все это выглядело как обычный рутинный бизнес, в котором и Славе вполне могло найтись место. А почему бы, собственно, и нет? Кое-какой опыт у него уже имелся, а на кого работать – это ему было безразлично. Но когда Колян, обменявшись с Рексом парой коротких фраз, уселся в кресло и устремил на Славу немигающий взгляд холодных голубых глаз, тому вновь стало не по себе, и он почти с облегчением схватил трубку зазвонившего телефона.

– Это опять я, – послышался голос с таджикским акцентом. – Ихний главный приехал? Дай-ка его мне.

Слава протянул Коляну трубку, но тот взял и трубку, и аппарат, поднялся с кресла и удалился в кухню, плотно прикрыв за собой дверь. Оттуда доносились только обрывки произносимых вполголоса реплик бригадира, и, как ни прислушивался Слава, понять ему ничего не удавалось. Впрочем, деловая часть разговора была краткой.

– Ребят ваших мы стерли, – лаконично сообщил Колян. – Пришлете еще – еще сотрем. И бизнеса у вас в Москве не будет, если мы не договоримся. Цифры у вас есть, они окончательные. Что вы решили?

– Очень большие бабки, дорогой, – начал таджик. – Сбавить бы надо…

– Надо бы набавить, – оборвал его Колян. – За то, что вы «торпед» своих прислали, вместо того чтобы договариваться. Ты что, не знал, с кем дело имеешь? Тебе разве не передали, что я – Николай Радченко? Или ты не знаешь, кто это такой?

– Не передали, извини, – соврал таджик. – Человек, с которым ты говорил, забыл передать, дурак такой. Я его накажу. Знаем Радченко, а как же! В Сибири бизнес имеем, как не знать!

– А коли так, то ты должен знать, что я торговаться не люблю, – холодно сказал Колян. – Не будем базар разводить: да или нет?

– Хорошо, дорогой, пусть будет, как ты хочешь, – вздохнул собеседник. – Но ты уж там посмотри, чтоб наших людей больше никто не обижал.

– Вообще-то мы не по этой части, – заметил Колян, – за это отдельная плата полагается. Но поскольку я вижу, что ты человек деловой, то из уважения к хорошему партнеру выполню эту просьбу.

– А как насчет того товара, который у вас? – осведомился таджик.

– Я хотел его забрать в качестве платы за ваш дешевый наезд, – высокомерно произнес Колян. – Но так и быть: начнем с него наше сотрудничество. Товар продадим, возьмем себе то, что нам причитается, а остальное ваше.

– Ну хорошо, – снова вздохнул таджик. – Когда подготовим следующую партию, позвоним…

– Э-э, стоп, стоп! – перебил Колян. – Кому позвоним? Звоните не сюда, а по тому номеру, который я вам прислал. Диспетчер у нас теперь будет новый, которого я назначил. Ваш человек мне на таком посту не нужен.

Собеседник помолчал с полминуты – это время потребовалось ему на то, чтобы проглотить пилюлю. Введением своего диспетчера Колян ставил всю имеющуюся сеть под контроль бригады. Таджики становились просто поставщиками товара, отстраненными от торговли.

– А с этим, как его… Со Славой что делать? – заговорил наконец таджик.

– Странные вопросы задаешь, дорогой, – язвительно заметил Колян. – Он нам больше не нужен, а знает много. Мало ли что ему в голову придет… Но ты не переживай, эту проблему я сам решу.

– Слушай, а как же квартира? – забеспокоился таджик. – Ее ведь для Славы покупали! Это большие деньги!

– Не мелочись, дорогой, – ухмыльнулся Колян. – Знаешь такое понятие – «накладные расходы»?

– Ой-бой… – простонал таджик. – Ну ладно, дня через три будем звонить твоему человеку.

– Ждем с нетерпением, – сказал Колян. – И смотри у меня, чтоб без фокусов. А то ведь если я рассержусь, вы не только Москву потеряете – вы и в Таджикии своей от меня не отсидитесь. Салям алейкум!

Колян вышел из кухни, аккуратно поставил телефон на журнальный столик, подошел к Славе и будничным тоном приказал ему:

– Ну-ка пошли.

Этот будничный, равнодушный голос не позволил Славе заподозрить недоброе. К тому же он еще не вполне оправился от действия ослабляющего волю наркотика и потому послушно поднялся и побрел за бригадиром. Колян открыл дверь в ванную и пропустил Славу вперед: