Записано с моих слов правильно, мне прочитано

Николаев (автограф)

Под документом подпись-автограф Сосновского.

Практически это же показывал Николаев и на других допросах. Так, на допросе 2 декабря он сказал: «Как только Киров прошел мимо меня, я пошел вслед за ним и с расстояния 2–4-х шагов выстрелил ему в затылок». Это же он подтвердил и на допросе 9 декабря. На вопрос «Как вы провели день 1 декабря 1934 г. до момента убийства?» Николаев ответил: «В этот день должен был состояться актив по вопросам об итогах пленума. Я дважды звонил жене на службу и просил достать билеты на актив. К часу дня я выяснил, что жена не сможет достать билеты, поэтому после часа я поехал в Смольнинский райком партии — проспект имени 25 октября, где обратился к сотрудникам районного комитета Гурьянову и Орлову с просьбой дать мне билет на актив. Гурьянов отказал, а Орлов обещал, предложив придти за ним к концу дня.

Для страховки я решил съездить в Смольный и там попытаться через знакомых сотрудников городского комитета получить билет. С 1 часа 30 минут дня до 2 часов 30 минут дня я находился в здании Смольного, „наган" был при мне… Встретил сотрудников Денисову, Шитик, Смирнова, Ларина, Петрошевича — у всех попросил билет. Только один Петрошевич обещал дать билет, но только к концу дня, В ожидании конца дня я решил погулять возле Смольного, полагая, что скорее всего получу билет у Петрашевича. По истечении часа вновь зашел в Смольный»[396]. Так цитирует часть допроса Николаева 9 декабря 1934 года доктор исторических наук Ю. Н. Жуков.

Из четырех допросов Л. В. Николаева, проведенных 1,2,3 и 9 декабря, ясно следующее:

Первое — Николаев совершенно определенно признается в убийстве Кирова.

Второе — нет никаких расхождений в описании самого характера убийства.

Третье — он называет целую группу людей, через которых пытался достать билет на актив.

Четвертое — на допросе 1 декабря объясняет мотивы убийства: «Причина одна — оторванность от партии, от которой меня оттолкнули события в Ленинградском институте истории партии, мое безработное положение и отсутствие материальной помощи со стороны партийных организаций. Веемое положение сказалось с момента моего исключения из партии (8 месяцев тому назад), которое опорочило меня в глазах партийных организаций. О своем материальном и моральном положении я многократно писал в разные партийные инстанции: Смольнинскому райкому партии, парткому института истории партии, обкому и ЦК ВКП(б), в Ленинградскую комиссию партконтроля, а также партконтролю при ЦК ВКП(б). Но ни от райкома партии, обкома, ЦК, ни на письма Кирову и Сталину не помогли, ниоткуда я реальной помощи не получил».

И последнее, пятое — до 4 декабря он категорически утверждал, что совершил убийство один. И сугубо по личным мотивам из-за неудовлетворенности своим материально-политическим положением.

Первый выстрел Николаева был услышан многими: всеми участниками совещания в кабинете Чудова, электромонтером и рабочими, работавшими в конце маленького коридора, почти у дверей столовой № 4, работниками архива и секретной части, кабинеты которых размещались напротив кабинетов Чудова, Кирова и их приемных.

На выстрел выскочили люди из многих кабинетов. Предоставим слово одному из них — М. В. Рослякову:

«В пятом часу мы слышим выстрелы — один, другой… Сидевший у входных дверей кабинета Чудова завторготделом А. Иванченко первым (выделено мной. — А.К.) выскочил в коридор, но моментально вернулся. Выскочив следом за Иванченко, я увидел страшную картину: налево от дверей приемной Чудова в коридоре ничком лежит Киров (голова его повернута вправо), фуражка, козырек которой упирался в пол, чуть приподнята и отошла от затылка. Под левой мышкой — канцелярская папка с материалами подготовленного доклада: она не выпала совсем, но расслабленная рука уже ее не держит. Киров недвижим, как он шел к кабинету — головой вперед, а ноги примерно в 10–15 сантиметрах, за краем двери приемной Чудова. Направо от этой двери, тоже примерно в 10–15 сантиметрах, лежит какой-то человек на спине, ногами вперед, руки его раскинуты, в правой находится револьвер. Мышцы руки расслаблены»[397].

Приблизительно такую же картину давал в показаниях 1 декабря и инструктор ленинградского горкома ВКП(б) М. Д. Лионикин:

«Я в момент выстрелов находился в прихожей секретного отдела областного комитета. Раздался первый выстрел, я бросил бумаги, приоткрыл дверь, ведущую в коридор, увидел человека с наганом в руке, который кричал, размахивая револьвером над головой. Я призакрыл дверь. Он произвел второй выстрел и упал. После этого я и работники секретного отделения вышли из прихожей в коридор. В коридоре на полу против двери в кабинет т. Чудова лежал Киров вниз лицом, а сзади, на метр отступя, лежал стрелявший в него человек, на спине, широко раскинув руки в сторону. В коридоре уже много собралось товарищей, в том числе тт. Чудов, Кодацкий, Позерн… Срочно была вызвана врачебная помощь. Стрелявший начал шевелиться, приподниматься. Я его поддержал, и начали обыскивать, отнесли в изолированную комнату (информационный отдел. № 493). В это же время другие отнесли раненого т. Кирова в кабинет»[398].

Такую картину убийства рисуют и некоторые другие участники этого совещания, разнятся эти воспоминания только отдельными деталями. Так, один из них утверждает, что у Кирова была не папка, а портфель. И он лежал рядом с Кировым с левой стороны. Имеются различия в утверждениях о том, кто первым подбежал и поднял голову Сергея Мироновича, кто первым осмотрел карманы Николаева и вынул из них партбилет. Но за исключением этих деталей все очевидцы одинаково фиксируют количество выстрелов, положение тела Кирова и его убийцы.

Имелись и непосредственные свидетели драмы: в задней части маленького коридора работали электромонтер Смольного С. А. Платоч, хозяйственные рабочие Васильев и Леонник. Первоначально они не обратили внимания на вошедших в этот коридор Кирова и Николаева, но когда раздался первый выстрел, С. А. Платоч мгновенно оглянулся и прямо со стремянки, на которой работал, бросил в Николаева молоток, удар которого пришелся по голове и лицу убийцы. Скорее всего, именно по этой причине у последнего дрогнула рука, ему не удалось выстрелить себе в висок (как, по словам Николаева, он намечал) и пуля попала в стену ниже потолка. На допросе Платоч показал, что когда Николаев произвел второй выстрел, он был уже рядом с ним, ударил Николаева кулаком по голове и сбил с ног[399].