— Поучи меня еще, летна боль. На вот веревку. — Дед протянул мне кусок веревки и отправился проведать орущего в кустах бандита.

Я же заломил руки лежащего без сознания мужика за спину, связал покрепче, не забыв и про ногу. Классическая ласточка. Теперь не то, что не убежит, но даже на спину перевернуться не сможет. Отошел чуть в сторону уселся на пенек, еще не веря, что удалось справиться с бандитами.

Похоже, Рябой с компанией давно промышляет убийством небольших групп диких старателей, захватывая их врасплох и ребятки расслабились и совсем не ожидали, что кто-то нападет на них. В итоге у них два покойника и четверо живых, которых можно и поспрашивать в том числе и том, как в их теплой компашке оказался Пронька Карась.

Тут со стороны кустов, где не переставая подвывал пятый, а вернее шестой бандюган, раздался выстрел дедовского револьвера и вой стих. «Нет, три покойника и трое живых. Ну и что теперь делать прикажете?» вслух произнес я.

— С кем это ты разговариваешь? — спросил, выходя из кустов, дед.

— Сам с собою беседу веду. Грохнул варнака?

— А он не жилец был — ты ему бок прострелил, а еще он ногу сломал. Видно бежал сломя голову, со страху не глядя куда ступает, ну и застряла нога меж двух валежин, а тут ты ему добавил в бочину. Вот он рванулся, ну и сломал ногу то. От того и выл.

— Ладно. Хрен с ним. Нам то, что делать теперь?

— Перво-наперво перевязаться надо. Опять достал меня Рябой. Вишь руку насквозь прострелил.

— Кость не задел?

— Вроде не задел, летна боль. Хотя и больно, но рукой двигать могу.

— Нам Баба Ходора травок, да лекарств каких то в дорогу давала. Бинт там был, да самогону пузырек. Пойду поищу. — Я поднялся с пенька и скривился от тянущей боли в боку.

— Тебя, однако, тоже задело. — Обеспокоился дед. — Снимай хламиду свою.

Я снял куртку. Рубаха на боку намокла от крови. Пришлось и рубашку снимать. Когда шипя от боли стянул рубаху и показал раненый бок деду, тот облегченно вздохнул:

— Легко отделался, дробь лишь поцарапала бок то.

Я глянул на рану и правда, дробь пропахала на боку две кровавые борозды. Кровь уже не текла, но было больно.

— Тятя! Надо самогонкой раны промыть, мхом посыпать и завязать чистой тряпкой.

Я покопался в вещах, нашел мешочек с Бабы Ходориным лекарством. Потом залил самогонкой дедовский прострелянный бицепс, засыпал сушеным мхом, который нам был выдан знахаркой в качестве антисептика, и замотал чистой тряпкой. То же самое дед проделал и со мной. Было очень больно, но пришлось терпеть. Когда боль немного притихла, осмотрелся.

В шагах десяти валялся без сознания Рябой. Дед не обращая внимания на болт, торчащий в его руке засунул в рукава тонкую, но крепкую палку и связал ноги. Рябой лежал мордой вниз и, раскинув в стороны руки, изображал из себя крест. Я подошел к нему, потрогал шею, пытаясь нащупать пульс. Пульса не обнаружил, но шея была теплая. Вроде живой, но связан надежно — не убежит.

— Тятя, там — я указал направление кивком головы — лошади и еще один варнак.

— Пойдем поглядим, что там за варнак, летна боль?

Идти никуда не хотелось, что-то устал я, но, пересилив слабость, пошел с дедом на полянку, где оставил лошадей и еще одного любителя пограбить. Как и ожидалось плюгавый никуда не ушел, хотя, судя по следам, упорно пытался. Увязавшийся за нами Кабай, первым подбежал к нему и обнюхав, порычал пугая того не маленькими клыками.

— Эк ты его, летна боль. — Покачал головой дед. Вынул нож и перерезал веревку, освобождая плюгавому ногу. Руки развязывать не стал, схватив мужиченку за шиворот поставил на ноги. У того немедленно спали штаны. Увидев это непотребство дед в сердцах сплюнул и приказал мне:

— Коней друг за другом привяжи и веди к нам. — Потом освободил плюгавому руки и сказал. — А ты, милок, штаны то подбери и баловать не вздумай, а то пес тебе хозяйство то отчекрыжит.

Кабай, коротко гавкнул, как бы подтверждая сказанное. Плюгавый, придерживая обеими руками штаны и подволакивая занемевшую ногу, обреченно поплелся в наш лагерь. Я же привязав лошадей друг за другом уздечками за седла, потянул переднюю за собой. Кони оказались смирными и покорно двинулись следом.

Доведя коней до нашей стоянки, привязал их к деревьям и на подгибающихся ногах подошел к пеньку возле костра и плюхнувшись на него сказал деду:

— Тятя, я немного отдохну, а ты обыщи этих, а то может заныкали чего.

Дед внимательно посмотрел на меня, покачал головой и произнес:

— Да ты никак сомлел. Летна боль! Посиди я сейчас. — С этими словами он порылся в нашем барахле, достал небольшую склянку, заткнутую настоящей пробкой, открыл ее и протянул мне:

— Глотни-ка пару раз.

Я сделал пару осторожных глотков. Это оказалась крепчайшая настойка каких-то трав. Дед подал кружку воды. Я схватил ее и торопливо выпил, стараясь залить пожар во роту и желудке.

— Что это? — Просипел я.

Дед, не отвечая на мой вопрос, приложился к склянке, сделал хороший глоток, запил водой.

— Хорошо пробирает. Настойка какая-то. Савватеевна сказала: «На крайний случай». Предупредила еще, чтобы не пили много. Один-два раза вреда не будет, а больше нельзя.

Блин! Наркотик, наверное, какой-то. Этого мне только для полного счастья не хватало! Тем не менее, настойка подействовала. Минут через десять я почувствовал, что усталость куда-то ушла и появился даже некий кураж. Дед с нескрываемым интересом следил за мной. Увидев, что встаю с пенька спросил:

— Ну как? Полегчало? — Я кивнул. — Раз полегчало, давай заканчивать с варнаками, а то скоро стемнеет.

Обыск седельных сумок и самих несостоявшихся грабителей, несколько подзатянулся, но он того стоил. Мы стали богаче на четыре с лишним килограмма золота и почти пятьсот рублей ассигнациями. Причем и золото и деньги были найдены в кошелях висевших на поясах Рябого и мужика, который чуть не застрелил Кабая.

Видимо эта парочка, готова была бросить своих подельников и свалить при малейшей опасности. И свалить не с пустыми руками. Кроме того, у Рябого за пазухой нашелся кисет с двумя десятками зеленоватых необработанных камней, а у его дружка оказалась бумажка, с примитивно нарисованной картой какой-то местности, где на пересечении двух линий, изображавших, не то ручьи, не то речки был поставлен крест. Впрочем с картой было все ясно. Наверняка до нас банда побывала на ближайшем диком прииске, где и