Ближе к утру догнал небольшой отряд всадников. Принюхавшись, определил, что это люди, и что среди них имеется маг. Почувствовал в нем какую-то необычность, но не обратил на нее внимания. До самого рассвета бежал прямо за людьми, отставая примерно на дюжину шагов, а когда всадники вместе с тропой повернули на юг, остановился.

И вовсе не родившийся за горами рассвет стал тому причиной.

Впереди, под кручей лежала деревня из десятка домов. Там жили орки, владевшие магической силой. Но там же, рядом с зеленокожими, находился человек, вынесший из Осколка предмет, что нарушил равновесие. До цели оставалось сделать лишь несколько шагов.

Сеговхар негромко зарычал, мгновение помедлил, а затем двинулся вниз по склону. Из-под лап посыпался песок, полетели мелкие камушки.

Небо над долиной медленно светлело.

Появлению людей в поселке никто не удивился. Попавшийся навстречу молодой орк низко поклонился старику, но в сторону всадников бросил лишь мимолетный взгляд. Неодобрительно посмотрела на чужаков белая коза, пасущаяся у крайнего дома. Тявкнул несколько раз большой серый пес, но, заметив Рыжего, поспешно спрятался в конуру.

Вблизи селение магов напоминало обыкновенную деревню около Терсалима или Безариона. Круглые дома стояли в два ряда вдоль единственной улочки, один, самый большой, располагался к северу от остальных, на холме. Около каждого жилища имелся небольшой огород и загон для скотины. Над крышами поднимался дым, пахло теплым молоком и сеном.

— Вот мы и пришли, — Рашну остановился у одного из домов по правой стороне, поднялся на крыльцо. — Эй, Шахревар, принимай гостей!

Донеслись шаги, закрывавший вход полог качнулся, к старому магу вышел очень мускулистый орк, голый по пояс, с ожерельем из зубов хищника на шее. Блеснули алые, точно у альбиноса глаза, в них появилось удивление.

— Хамена?[23]— спросил он. — Манна не упа-манайен онха адха аурва.[24]

— Забан ба хаменски,[25]— отозвался Рашну. — Это наши гости, и ночь они проведут у тебя.

— Как повелишь, — язык людей Шахревар знал несколько хуже старшего сородича. — Добро входить ко мне.

— Я думал, мы все решим прямо сейчас, — сказал Олен.

— В таких делах спешить не стоит, — Рашну улыбнулся. — Кроме того, на закате огонь переменчив, может обмануть. Мы спросим его утром.

— Хорошо, — он слез с Кусаки, вслед за ним спешились спутники. Шахревар крикнул что-то, из дома появились трое обритых наголо орков с широкими бронзовыми обручами на шеях.

— Рабы, — определил Пьяный Маг с первого взгляда.

— Увидимся завтра, — Рашну кивнул, повернулся и неторопливо зашагал в сторону дома на холме.

— О конях будет забота, — пообещал Шахревар. — Прошу за мной в дом.

Один из рабов взял под уздцы Чайку, другой подошел к Кусаке, и каурый жеребец позволил погладить себя по боку.

— В лошадях орки толк знают, — заявил Пьяный Маг. — Накормят, напоят и вычистят. Так что не беспокойтесь.

Он поднялся на крыльцо, но его опередил оцилан, рыжей молнией проскочивший в дом.

— Большой кот, — Шахревар покачал головой и приподнял полог перед гостями. Стал виден короткий коридор с голыми стенами. Вступив внутрь, Олен уловил аромат жареного мяса. Вслед за хозяином роданы миновали коридор и, поднырнув под еще один полог, вышли в большую комнату.

Пол тут покрывали толстые ковры, багровые, с золотыми узорами. Их висящие на стенах оранжевые собратья были много тоньше. В потолке имелось круглая дыра, под ней располагался очаг. В нем тлел слабый огонь, мягко, уютно потрескивали угольки.

— Снимать обувь. Садитесь, — Шахревар повел рукой. — Сейчас будет умываться с дороги. Потом есть.

Пока гости разувались, он вышел. И, как оказалось, поступил очень дальновидно. Едва Гундихар стащил тяжелые сапоги, комнату заполнила могучая, крепкая как самогон вонь задубевших до каменной твердости портянок. Учуяв его, лежавший около очага кот недовольно чихнул.

— Корни и листья, ты когда последний раз мыл ноги? — проговорила Саттия. — У меня глаза режет от этого запаха…

— Ну, хмм… — гном первый раз на памяти Олена смутился. — Давно что-то возможности не было.

Вошедший с большим тазом раб покачнулся и едва не расплескал воду. Второй, принесший полотенце, выпучил глаза, став похожим на зубастую зеленую рыбу.

— Еренави,[26]— сказал им Пьяный Маг. — Мохва.[27]

Таз поставили на пол, полотенца перекочевали в руки проводника, и рабы, шумно отдуваясь, выскочили из комнаты.

— Так, портянки размотай и на улицу выстави, — принялась командовать Саттия. — А ты, Бенеш, чего стоишь? Давай, умывайся. А то рожа в пыли, точно у полевой мыши.

К тому моменту, когда вернулся Шахревар, вода в тазу стала грязнее, зато лица гостей — чище. Портянки очутились на улице, рядом с входной дверью, а запах немного рассеялся.

— Еда! — провозгласил орочий маг, настороженно принюхиваясь.

В очаг подкинули дров, пламя затрещало и в комнате стало светло. Рабы внесли большой серебряный поднос, где тесно лежали крохотные птички, зажаренные целиком. За ним последовал огромный казан, заполненный блестящим от жира рисом, из которого торчали бараньи кости. В завершение притащили множество плоских чашек и два пузатых кувшина с козьим молоком.

— Приятной еды, — пожелал Шахревар, усевшийся у самого входа. — Я вместе с вами. Если чего хотите — говорите.

Ужин прошел в молчании, ничего не сказал даже гном, потрясенный зловонием собственных конечностей. Гости наелись до отвала, но истребить всей снеди не смогли. Кот слопал целую птицу, не оставив даже костей, проглотил, не жуя, кусок баранины, и выхлебал две чашки молока. Живот его после этого стал напоминать наполненный до предела бурдюк.

Еле доковыляв до нагретого места у очага, Рыжий свалился и уснул.

— Вижу, что не голодны, — сказал хозяин, поднимаясь. — Сейчас принесут одеяла, подушки и тихой ночи.

— Вот именно, что тихой, — пробурчал Гундихар, едва хозяин вышел. — Как все это странно. Орки, маги, а принимают нас так, будто мы им родня. Эй, Бенеш, ты яда в еде не почувствовал?

— Э… ну, нет…

— Ерунда все это, — благодушно махнул рукой Пьяный Маг, — они же живут за счет гостей, за счет тех, кто сюда приезжает за помощью и советом. Хотя с вас им выгоды и правда никакой…