секс, ничего запретного. Просто секс. Я напомнила ему об этом, и он быстро признал это, что было немного больно, но я должна была убедить себя, что это все. Кого я обманываю?

Когда я сижу в своем кабинете и мечтаю о прошедшей ночи, входят Эрик и Никки, оба садятся в кресло. Эрик хватает горсть M&Ms, а Никки ругает его за то, что он положил коричневые обратно в банку. Какого черта ему не нравится есть коричневые?

— Итак, леди, которая вчера вошла в мой офис, была Саманта Бенсон.

— Не она ли была той цыпочкой в клубе, которую Лекс пытался разгрузить? — спросил Эрик, подняв свои идеально вылепленные брови.

— Да, это она.

— Откуда ты ее знаешь? — спрашивает Никки.

Ответ на этот вопрос неизбежен. Я боялась этого, но знала, что рано или поздно это произойдет, так что с таким же успехом это можно сделать сейчас: — Она была женой Лекса.

— Значит, они поженились после того, как вы расстались? — глаза Эрика расширились от любопытства, — Когда она снова вышла замуж и родила ребенка?

— Эрик, я не думаю, что они поженились после того, как Чарли и Лекс разошлись, — говорит Никки, поворачиваясь ко мне лицом, — Правильно ли я понимаю, что вы были вместе, пока он был женат?

— Что-то вроде этого, — я понижаю тон, чувствуя стыд за ситуацию. Я знаю, что это было нечто большее, чем я — просто разрушительница домашнего очага, но как я могу объяснить им, что такое наша любовь?

Эрик зажимает рот рукой: — О…, — и тут его осеняет: — О!

— Ребята, послушайте, все было не так. Мы были влюблены, как земная любовь. По крайней мере, я так думал.

Никки наклонилась над столом и положила свою руку на мою. Она знает меня достаточно хорошо, чтобы понять, что это что-то значило. В конце концов, именно она крепко обнимала меня, когда я выкрикивала имя Алекса во сне.

— Чарли, что случилось? — Эрик сузил глаза, все еще смущенный, — И что сейчас происходит между вами двумя?

— Он ушел, не попрощался. Я узнала от городской шлюхи, что Саманта беременна.

— Погодите, ребенок его? — восклицает Никки.

— Нет. Она тоже изменяла, но она сказала ему, что это его ребенок. Его семья давила на него, чтобы он остался с ней, после того как Саманта рассказала им обо мне. Видимо, несколько месяцев спустя она призналась ему, что ребенок не его, и он бросил ее. Он сказал мне, что искал меня, но не в том месте, и моя мать сказала ему, что я переехала.

— Но это не так, Чарли. Я была там…, — Никки прервалась.

— Нет, не была. Он поверил ее словам и решил, что я заслуживаю большего.

— Мне жаль, Чарли. Я знала, что он много для тебя значит. Ведь ты начала встречаться только в конце колледжа, как бы мы с Рокки ни пытались тебя свести.

— О, Боже, Никки, свидания вслепую, которые устраивал мне Рокки, были такими отвратительными, — я качаю головой, улыбаясь их жалкой попытке свести меня с таким количеством неудачников.

Мы смеемся, вспоминая, пока Эрик не прерывает наше путешествие по дорожке воспоминаний: — Итак, о чем она хотела с тобой встретиться?

— Ей нужно было сказать мне, как ей жаль, и попросить прощения. Мы все совершаем ошибки, Эрик. Иногда нам нужно простить, чтобы двигаться дальше.

— А Лекс? — неохотно спросил он.

Выпустив вздох, я откинулся в кресле. Эти два человека — мои лучшие друзья, и все же я всегда держала эту часть себя близко к сердцу, плотно закрытой в запечатанной коробке. Пришло ли сейчас время выплеснуть свое сердце и душу и обнажить все шрамы?

— Лекс… это сложно.

— Это не может быть так сложно, Чарли. Ты же трахаешься с ним по всему Манхэттену, — замечает Никки.

— Я не трахаюсь с ним по всему Манхэттену!

— Женщина права, Чарли. Всю неделю от тебя исходило какое-то сияние. Знаешь… этот взгляд, как будто я уже все сделала.

Никки и Эрик оба смеются. Мое лицо становится пунцовым. Неужели это так очевидно?

— Мы будем считать твое молчание согласием. Никки, ты заметила, что она тоже ходит как-то странно, почти прихрамывая? — шутит Эрик.

Я бросаю ручку в Эрика.

Так, по крайней мере, они знают эту часть. Остальное пока останется моим секретом.

* * *

— Привет, Чарли, — Эрик просунул голову в мою дверь, — К тебе пришли.

Кто именно, интересно? Когда я встаю, расправляя складки на юбке, в комнату входит Джулиан. О, черт. Я не видела его с вечера кино, и за это время я трахалась с Лексом больше раз, чем мне хотелось бы признать.

— Привет, красавица. Я уже начал думать, что ты исчезла.

Джулиан подходит ко мне, обхватывает за талию и притягивает мое тело к своему. Наклонив голову, он целует меня в губы, и меня охватывает тревожное чувство, но я заставляю себя улыбнуться.

— Прости, Джулиан. Работа буквально надрала мне задницу за всю неделю.

— Понимаю. Я знаю, есть кое-что, что я хотел бы сделать с этой задницей, — дразнит он, положив руки мне на задницу и медленно поглаживая ее.

Я отдергиваю его руки: — Мистер Бейкер, это профессиональная среда. К тому же, Эрик известен тем, что врывается сюда.

Чувство вины углубляется при упоминании лжи.

— Хорошо, но позже, ты моя, — он подмигивает, гладит меня по подбородку, прежде чем поцеловать в нос, — Я принес кое-что для тебя.

Он кладет передо мной коробку из белой упаковки с красным бантом. Я смотрю на него, любопытствуя, что внутри. Он предлагает мне открыть ее, и я открываю, ошеломленная тем, что там находится.

— Мы еще не говорили о свадебных планах, — упоминает он, наблюдая за моей реакцией.

Я выдавливаю из себя улыбку, боясь, что по одному его взгляду он поймет, что я натворила. Вытащив из коробки свадебные журналы, я притворяюсь заинтересованной, пролистывая их. Однако у меня тошнит в животе, и реальность сильно ударяет