В глазах всё стало темнеть. Взор застилала тьма. Вот и всё… Конец для одной из первых судей на Земле…

* * *

Если сначала существовала изначальная тьма, то после проявился свет. Именно так мог бы описать свои ощущения Владыка зари, когда пребывал в чём-то необъяснимом. Мир вокруг него… Нет, вернее, следует описать, что мира так такового вокруг него не существовало.

Ну а затем он наконец смог встретить знакомую физиономию с одним единственным белым глазом, от которого во все стороны растягивались трещины. Внизу, у предполагаемого подбородка, растянулась широкая улыбка.

Некий джентльмен в чёрном официальном костюме, белой рубашке и галстуке. Он отвёл одну руку в сторону от себя:

— Рад тебя снова встретить, мой дорогой гость. — его голос странным образом резонировал с пространством вокруг.

— Мы уже встречались. — кивнул учёный. — Признаться, я в предвкушении. В прошлый раз у нас было слишком мало времени.

— Согласен. Но теперь его достаточно, чтобы мы могли в полной мере поговорить друг с другом. Разве не замечательно?

От него веяло дружелюбием. И не таким, какое ожидаешь от подлецов или же лжецов, а что-то поистине искреннее.

— Может, продолжим то, чего не смогли в прошлый раз? — предложил учёный.

— Тогда взглянем на саму суть вещей…

Джентльмен развёл руки в стороны. Теперь свет окончательно погас, настала вечная тьма, однако вслед за ней… Властелин рассвета узрел какие-то изменения, словно бы образовывался разлом пространства, но слишком далёкое от этого, что-то похожее, только не совсем. Это тяжело было описать. Человек ощущал целую гамму различных, даже незнакомых чувств. Его мозг выдавал словно бы какие-то забытые, неиспользуемые ранее вещи.

Сам же создатель всего этого продолжал медленно двигать руками, он словно походил на дерижёра, направляющего всех музыкантов для создания идеальной и прекрасной симфонии.

— Чем ты являешься? — задал прямой вопрос Бондрюд.

— Точно, перед началом всего действа, мне следует представиться… Я есть сама Суть Вещей. Одновременно знаю всё и одновременно знаю ничего. И что же ты желаешь узнать?

— О тех, кто стоит выше самого Управляющего.

— Хо-хо, хорошо… — он хлопнул ладонями. — Взглянем же на саму суть вещей!

Пространство вокруг продолжало искажаться, пока не дошло до определённой точки изменений. Затем всё остановилось. Суть Вещей взглянул на разлом через плечо.

— Распад Клифота — сила, движущая всей нашей необъятной вселенной.

— Распад Клифота? Насколько они опасны?

— Настолько, что способны скрывать от меня даже свою суть, я наталкиваюсь на невидимый барьер. Но я бы не был самой сутью, если бы не смог подобраться ещё ближе, не так ли? — его глаз пару раз сверкнул. — Распад Клифота обладает самым большим влиянием во всей чёрной пустоте космоса, множество цивилизаций находятся под их прямым контролем, триллионы созданий служат им в страхе за свою жизнь. А эта планета лишь одна из… Хм-м, нет, дальше не могу рассказывать, слишком рискованно. — он спрятал руки за спину. Пространство вернулась к обычному состоянию. — В заключение могу сказать, что столкновение с ними ещё никто не пережил.

Учёный некоторое время молчал. Хоть было сказано не так много, но теперь картина вставала на своё место. То, чего боялась Управляющий… Не желала служить какой-то там империи? Но, с другой стороны, сбежать от подобной махины… Хоть Бондрюд всё ещё слабо представлял о реальных размерах космоса, однако понимал, что это гораздо больше той же Земли в сотни раз.

Если существует такая сверхдержава, то и правда быть беде. Любой бы на месте Владыки зари струсил, попытался бы спрятаться, да сгладил углы, чтобы больше никогда не попадаться чему-то такому, только… У него возникло невероятное желание попасть к ним, взглянуть на их технологии, на их познания.

— Чувствую, тебя это совсем не испугало. — в голосе джентльмена чувствовались нотки веселья. — Но я с тобой согласен. Становится скучно, когда каждый боится опасностей и не высовывает носа. Так что же…

— Благодарю за помощь. У меня появилось ещё больше причин докопаться до истины.

Суть Вещей отвёл руку в сторону:

— Тогда, к сожалению, наше время подходит к концу. Я буду наблюдать за твоими действиями, Бондрюд…

Сквозь историю IV

Несколько дней спустя.

Главная база Огненного Мотылька. За прошедшее время вся организация находилась в состоянии хаоса. Нужно было устранять последствия такой тяжёлой битвы. Было разрушено слишком много городов, убито слишком много людей. Промышленность во многих регионах полностью парализована, а военные силы остались лишь у жалкой горстки государств, коих хватало, чтобы сдерживать народ, погрязший в страхе и ужасе перед неминуемой катастрофой в лице Хонкая.

Даже если удалось победить врага сейчас, приходится бороться с тем, чтобы мир сам по себе не коллапсировал под собственной тяжестью. Пострадавшие люди едва ли будут теперь доверять правительству или даже Мотыльку, ведь они допустили подобные разрушения. Северная и Южная Америки теперь и вовсе не пригодны для жизни, там нет ни единого места, где можно было бы начать новую жизнь. Да и существует большая вероятность, что такие изменения в литосферных плитах может привести к чудовищным последствиям.

Большая часть Африки также стала мёртвой и разрушенной. Агенты кое-как смогли выловить всех тварей, что некоторое время назад разбрелись от кола по всему материку.

Ну а между этим…

Мёбиус сидела на стуле рядом с кроватью, на которой лежала весьма видная особа.

— Мне не стоило отправлять тебя одну. — произнесла доктор тяжёлым голосом.

— Ты беспокоишься за меня? Ха-ха. — Элизия оставалась всё такой же беспечной. Или пыталась такой казаться.

— Ты чуть ли не умерла.

— Да…

— Если бы не Калия… Агх… Хоть она и была своевольной, но… Проклятье.

— …это из-за меня. Я не смогла, у меня не хватило сил, поэтому…

— Забудь. Мне сказали, что последними словами Калии были: не сожалей. Когда мы провели осмотр тела, то… Я вообще в шоке, как ей удалось пройти столько километров, неся два тела на своей спине. У неё внутри творился сущий хаос, все внутренние органы разорваны, множественные внутренние кровотечения, разрушенные сосуды, повреждённые нервы… Я не знаю. — девушка выдохнула, сложив брови домиком. Одни лишь мысли об этом ошеломляли. Насколько нужно быть твердолобым, чтобы перечить самой смерти?

— Я жалкая.

— Чего?

— Впервые ощутила такую беспомощность перед происходящем… Нет, кажется, я уже чувствовала это раньше. У меня какое-то странное дежавю, Мёбиус. — рассказывала розоволосая уже не задорным и живым голосом, а скорее более уставшим. — Словно я переживала какие-то моменты и каждый раз сталкивалась с одним и тем же. Раз за разом. Я видела свою смерть, смерти других… Мне кажется, я