У тебя есть чем, но рука отказывается подчиняться. Все эти имена тебе уже знакомы, почти все они есть в твоей рабочей картотеке. Но тебя завораживает интонация, с которой полковник рассказывает о них, как будто он лично участвовал во всех этих событиях.

– После того как усилия дипломатов – Оскара Роблеса Толедано, Минервы Бернардино, Сайана де Видаурре и эмиссаров – не увенчались успехом, Эспайлат организует похищение. Ему помогает Франк, бывший агент ФБР, которому за участие было заплачено всего пятьсот долларов. Другие ничего не получили, хотя многие заплатили своими жизнями. Вместе с Франком работал частный детектив Шэмал, который познакомил Франка с Мёрфи и организовал прослушивание телефона Галиндеса, чтоб быть в курсе всех его передвижений. Хромому поручили сфабриковать улики, чтобы направить общественное мнение США по ложному пути. Самое непосредственное участие в организации похищения Галиндеса принимал помощник Эспайлата, лейтенант Эмилио Людовино Фернандес, сейчас один из руководителей Демократической партии; он же расставлял сети и для Мёрфи. Свой вклад внес и лейтенант Шульц, служащий нью-йоркской полиции, который, как говорят, снабдил Франка ордером на обыск и задержание, ввел Галиндеса в заблуждение и заставил его открыть дверь квартиры. Брат Минервы, Феликс Бернардино, принимал непосредственное участие в похищении. Капитан Логроньо, офицер доминиканской армии, принял в Монтекристи находившегося без сознания Галиндеса и передал его генералу Трухильо Рейносо, племяннику Главного, а тот самолетом перевез «груз» в Санто-Доминго, а оттуда в тюрьму на девятом километре. Бедняга Логроньо не выдержал напора американских спецслужб, допрашивавших его, и попытался покончить с собой. Но в этой стране, сеньорита, никто сам не кончает жизнь самоубийством – тут инсценируют самоубийство. А врачи, сеньорита, врачи! Ривера, который перевозил Галиндеса из Нью-Йорка; Рамон Рейес Фернандес, лейтенант военно-медицинской службы в Монтекристи, который принял у доктора Риверы эстафету и сопровождал Галиндеса до Санто-Доминго, стараясь, чтобы тот не умер по дороге: Трухильо хотел видеть его живым и бодрым. Рамон Сото Эчеварриа, этот знает все, что можно знать об убийстве Мёрфи, и ФБР охотилось на него, но Балагер его спрятал. У Сото Эчеварриа была хорошая команда – от такой надо бежать без оглядки. Да, запишите, запишите, – фауна, там ведь был настоящий зверинец: полицейский Баррьентос, полковник Сантос Брито, потом полусумасшедший Агилар, в прошлом боксер, получивший чин лейтенанта вскоре после убийств Галиндеса, Мёрфи и де ла Маса. Этот далеко пошел: стал самым жестоким подручным Белисарио Пегеро, шефа полиции. Если хотите, мы можем остановиться и на американской части этой истории, на лобби Трухильо в Америке. Начнем со Стенли Росса, главного редактора «Диарио де Нуэва-Йорк»: он считался другом Галиндеса, но в действительности прикрывал похищение, и именно он больше других способствовал тому, чтобы следы баска затерялись. Чарлз Элтон Маклин, в прошлом полковник Военно-воздушных сил, прикрывал отсутствие Мёрфи, пока тот перевозил Галиндеса в Доминиканскую Республику. Есть много других, но это важные птицы, мне до них не дотянуться. Однако есть те, кому это по силам. В Доминиканской Республике интересных лиц почти не осталось – кого вовремя убрали, а кто так состарился, что вот-вот умрет без посторонней помощи. Конечно, надо учитывать и тех, кто был в курсе происходившего и молчал: Балагер, Тронкосо, Мануэль де Мойа, Крус Аяла, американские дипломаты той поры, щедро подкупленные Трухильо, и испанские дипломаты. Эти вообще слышать ни о чем не хотели, пока тесть де ла Маса не попросил у них защиты, и тогда им пришлось от него избавляться. Но американские участники – это были птицы большого полета; там нити тянутся на самый верх. Как мог Трухильо решиться на подобную операцию, если бы ему не гарантировали защиту на самом верху? Потом уж выплыли наружу имена Эрнста, адвоката, который подготовил доклад, обеляющий Трухильо, и Элеанора, а также Рузвельт-младший, который не унаследовал от своих родителей их ненависти к диктаторским режимам. Но, если вы действительно собираетесь написать серьезную научную работу, не останавливайтесь только на этих именах. Если вы настоящий ученый, вам нечего делать в Доминиканской Республике: Трухильо мертв, и Эспайлат тоже, а уж Артуро знал об этой истории побольше самого диктатора. Главный указывал, кому следует дать хорошего пинка, а Артуро придумывал, как это сделать. Есть третий человек, который все знает: Балагер, но он – живой труп. К тому же, говорят, он ослеп. Впрочем, он всегда был слепым, если не хотел чего-то замечать. И он уничтожил все улики, касавшиеся доминиканской части этой истории. Вам страшно?

Нет, но сказанное произвело на тебя огромное впечатление. Тебя поражает, что факты истории могут быть изложены в нескольких словах, как содержание романа на обложке. Все названные имена есть в твоей картотеке, ты собирала их несколько лет. Но только сейчас, когда их перечислил полковник, они для тебя ожили, стали реальными людьми – жертвами или палачами, а сам полковник – просто свидетелем, который не желает признаваться, на чьей стороне он был в то время. Наверное, на стороне своих друзей, тех, кого он называет просто по имени, – Октавио, Артуро. Это сейчас он ни на чьей стороне, даже не на твоей.

– Вы мне оказали неоценимую помощь, полковник.

– Вы полагаете? Ну а теперь, когда вы все знаете, я хочу дать вам хороший совет: не копайтесь здесь, вы ничего не найдете. Когда Трухильо убили, а его семью разнесло по разным углам, здесь установился режим контролируемой демократии, и началась двойная игра, вполне в духе американцев. Пока одна часть спецслужб пыталась выяснить, что же на самом деле произошло с Галиндесом, другая уничтожала все оставшиеся улики. После Второй мировой войны Государственный департамент преследовал нацистов, сумевших проникнуть в его структуры и закрепиться там; но они же сами и позволяли им делать это, потому что для борьбы с коммунизмом им были необходимы методы и опыт нацистов. Так уж вы, американцы, устроены: всегда две стороны медали, и вы балансируете на ребре. Ну, а нам достаются кровь, отбросы, всякое дерьмо: мы ведь клоака, мы поставляем вам палачей и жертв, а вы пытаетесь устроить над нами Нюрнбергский процесс из-за Галиндеса и Мёрфи… Надо бы чуть посерьезнее, гринго. Чуть-чуть. Когда Трухильо сдерживал распространение коммунизма в странах Карибского бассейна, он был хорош, прекрасен. Но когда он возомнил себя союзником и стал разговаривать с вами на «ты», и начал принимать самостоятельные решения, например, избавляться от тех, кто ему мешал, от людей вроде Бетанкура или Муньоса Марины, тут-то и появился Дядя Сэм со своей щепетильностью и напомнил союзнику, что он – всего лишь подданный. И, поскольку союзник продолжает раздражать их, американцы дают команду «бей его». Его уничтожение – дело их рук. Мёрфи? Ну, это был только предлог. Галиндес? И того меньше. Вы прислушиваетесь к моему совету? Не хотите поискать причастных к этой истории у себя на родине, там побродить с фонариком?

– Я приблизительно представляю, куда приведет меня луч этого фонарика. Но я приехала сюда не для того, чтобы искать тех, кто был причастен к убийству Галиндеса, а для того, чтобы проникнуться атмосферой, которая окружала Галиндеса в его последние дни.

– Значит, вас интересует атмосфера.