— Но как люди узнают об их присутствии, если они абсолютно нематериальны? — спросил я. — Или элсидиайи любят поговорить?

— Нет, элсидиайи не говорят. Тем не менее их присутствие можно ощутить, поскольку они привносят в свое окружение совершенно особое, ни с чем не сравнимое настроение, некую невыразимую легкость. Человек, живущий поблизости от элсидиайев, сам не замечает, как начинает остро ощущать чистую радость бытия, обычно совершенно несвойственную человеческим существам — разве что совсем маленьким детям… А если соседство окажется продолжительным, элсидиайи могут поделиться своей странной мудростью, весьма полезной для того, кто желает заниматься Истинной магией. Поэтому сведущие люди стараются их приманить.

— А как? — заинтересовался я.

— Ну… Есть разные способы, но ни один из них не действует наверняка, — замялся Шурф. — Думаю, тебе следует поговорить об этом с сэром Нумминорихом. А еще лучше — с его женой. Леди Хенна, конечно, очень молода, но она чуть ли не с детства занимается торговлей антиквариатом. А люди этой профессии знают об элсидиайях больше, чем кто-либо другой. Собственно говоря, поиск вещиц, в которых обитают эти невидимые существа, — их основной источник дохода. Есть немало людей, которые с радостью отдадут за такую драгоценность все свое состояние.

— Уверен: в их собственном доме полным-полно элсидиайев! — обрадовался я.

— Не знаю, полно ли, но парочка этих существ наверняка там имеется, — подтвердил Лонли-Локли.

— То-то я так люблю у них бывать! — закивал я. — Да и сами они такие легкие — я все время жду, что однажды Нумминориха унесет порывом ветра! Думаю, уж у него-то элсидиайи даже за шиворотом копошатся… Теперь я понимаю, что ты имел в виду, когда говорил об «особом настроении», которое приносят элсидиайи! Слушай, а у тебя дома их нет часом? Что-то у тебя тоже подозрительно легко дышится… Или это секрет?

— Нет, почему же. Насколько мне известно, элсидиайи не требуют секретности от своих случайных соседей. Думаю, им это глубоко безразлично… Ты угадал, Макс: у меня живут элсидиайи, правда всего двое, — доверительно сообщил Шурф. — Но не дома. Они поселились в шкатулке, где я держу свои перчатки… Я не предпринимал никаких усилий, чтобы их приманить: они сами пришли. Сам не знаю, почему этим существам так понравилось обитать поблизости от столь опасного оружия…

— Да уж, — я удивленно покачал головой. — Думаю, эти твои приятели — большие любители острых ощущений… Слушай, как здорово, что они у тебя живут!

Я и сам не знал, почему так обрадовался, но факт остается фактом: я даже начал подпрыгивать на сиденье, чтобы хоть как-то выплеснуть избыток положительных эмоций.

— Макс, если сейчас ты врежешься в ближайшее дерево, я, возможно, успею уйти куда-нибудь Темным Путем, прежде чем мое тело упокоится под обломками амобилера, — заметил мой друг. — Что же касается тебя — сомневаюсь. У тебя пока не настолько хорошая реакция. Поэтому постарайся поумерить свои восторги!

— Бу-бу-бу! — восхищенно передразнил его я. Но прыгать перестал и даже скорость немного сбавил.

— Поскольку я уже все рассказал тебе о крэйях и кейифайях, возможно, ты не станешь возражать, если я немного вздремну? — вежливо спросил Лонли-Локли. К счастью, он не обратил никакого внимания на мое кривляние…

— Конечно, — виновато сказал я. — Я и так тебе всю ночь спать не даю. Небось уже рассвет скоро…

— Положим, до рассвета еще часа три, но только потому, что зимой он наступает поздно, — согласился Шурф, перебираясь на заднее сиденье. — Но тебе не следует испытывать чувство вины: если надо, я могу довольно долго обходиться без сна.

— Так это — если надо, — смущенно улыбнулся я. — А у нас вроде как каникулы… Ну тогда еще один, последний вопрос, чтобы закрыть тему: а люди?

— Что — люди? — сонно спросил он.

— Ну вот крэйев, например, Магистры знают сколько разновидностей, — объяснил я. — И эльфы — тьфу ты, кейифайи! — тоже разные бывают. А все люди — просто люди или тоже какие-нибудь «умиротворенные» и «восторженные»?

— Почти верно, — зевнул Шурф. — Люди этого Мира испокон веку делятся на жителей гор, жителей равнин и жителей побережий. Разумеется, во внимание принимается не нынешнее место проживания — надеюсь, ты и сам понимаешь, что за минувшие тысячелетия почти все обитатели Мира успели не раз переехать с места на место! — а природный темперамент, унаследованный от предков, живших на Черухте в самом начале человеческой истории.

— А какой бывает темперамент? — спросил я. И тут же смутился: — Ну вот, опять я тебе спать не даю!

— Ничего страшного, на этот вопрос можно ответить коротко. Жители побережий немного похожи на восторженных эльфов: они темпераментны и деятельны. Собственно говоря, подавляющее большинство людей, переселившихся с Черухты на Хонхону и Уган, — именно жители побережий… Жители равнин весьма флегматичны и не склонны к радикальным переменам — как и упиаты. Но к сожалению, при этом они не обладают ни мудростью, ни могуществом, ни даже спокойствием кейифайев… А вот жители гор, на мой взгляд, — лучшие из людей, поскольку они склонны к глубоким размышлениям, но в то же время не чураются деятельности и находятся в ладу с окружающим миром, почти как крэйи. Теперь все?

— Теперь все, — подтвердил я. — Спи спокойно, я больше ни слова не скажу!

Я честно сдержал обещание и умолк, сосредоточившись на дороге. Ночь, быстрая езда и тишина, которую нарушала только возня Друппи — пес никак не мог устроиться под задним сиденьем и все время порывался перебраться поближе ко мне, — оказали на меня самое благотворное воздействие. Невероятная информация, которую вывалил на меня щедрый Лонли-Локли, усваивалась быстро и бурных эмоций уже почти не пробуждала. Ну действительно: какое мне дело, как тут у них все устроено? Какая разница, что за предки были у моих друзей: эльфы, оборотни, великаны, невидимки или еще какие-нибудь твари?.. Главное, что результат всех этих генетических экспериментов пришелся мне по душе.

Примерно через час после рассвета я с некоторым неудовольствием осознал, что силы мои на исходе, так что, пожалуй, придется прибегнуть к помощи бальзама Кахара. Или же — это казалось мне еще более соблазнительным вариантом — поднять веки сэру Лонли-Локли и предложить ему сменить меня за рычагом амобилера.

Но судьба подарила мне другой способ забыть об усталости. Честно говоря, я бы предпочел ушат ледяной воды за шиворот…

«Хорошее утро, сэр Макс!»

Вообще-то, сам по себе зов сэра Джуффина Халли не является таким уж выдающимся событием. Сие неземное удовольствие я обычно испытываю по нескольку раз на дню — и ничего, жив до сих пор. Зато содержание его речи произвело на меня воистину неизгладимое впечатление.

«Я хотел узнать: намерен ли ты объявиться в Доме у Моста? — вежливо спросил шеф. — Или пока я пропадал во Дворце, ты успел подать в отставку? Поскольку тебя не было на службе всю ночь, я наивно решил, что ты хоть утром ко мне заглянешь. И что же? Утро давно наступило, а тебя все нет и нет…»