и, поднявшись, вышел в соседнюю комнату. Он был почти не удивлён, увидев в компании, которую они с Борисом должны сопровождать в Припять, Олсона радушно протянувшего ему руку, и других персонажей, с которыми у него были связаны не самые лучшие воспоминания. Саватей выглядел приветливым хозяином, от всей души довольный своими гостями и, подливая мёд в опустевшую тарелку, без умолку рассказывал смешные истории о туристах, приезжавших в эти места. Заметив вошедшего Романа, Саватей широко развёл руки.

— Ну здравствуй, друг сердечный. Вот согласись Рома… не умеют друзья наши скандинавские, как мы, славяне, гулять… Чуть хлебнули медовушки и спать… То ли дело мы с тобой. Считай, до петухов прображничали. Ох, да я вижу, худо тебе? На-ка вот, чаёк с медком выпей… в раз полегчает.

Допивая предложенный ему Саватеем чай, Роман всё размышлял о том, что с ним произошло и никак не мог поверить, что это всего лишь сон, приснившийся ему этой ночью, настолько он был реален, но факты говорили об обратном. Всё происходило так, как и должно было происходить. Он с Борисом по договорённости приехал провести для норвегов экскурсию по Припяти. Вскоре, подъехала машина и вся группа, предвкушая интересное путешествие, шумно занялась погрузкой. Выбрав момент, Роман подошёл к Саватею. Тот, прищурившись, поинтересовался.

— Ну что, милок, полегчало?

— Не знаю, — честно ответил Роман. — Слушай, Саватей… у тебя внучка есть… Алиса?

— Да что ты… нет у меня никого. Один я тут, живу с самой аварии, а ты к чему спросил?

— Сам уже не знаю, — окончательно приняв горькую правду о том, что всё ему просто привиделось, ответил Роман и собрался садится в машину.

Саватей, всплеснув руками, достал из кармана рабочего халата небольшой бумажный свёрток.

— Чуть не забыл совсем, старый дурак. На-ко, вот тебе. В город приедешь — выпьешь. Там баночка с настойкой на меду, да яблочко закусить.

— Ни к чему это, — попытался отказаться Роман, но прочитав во взгляде старика стальное упрямство, нехотя принял свёрток.

До города доехали быстро и, пройдя обычный рутинный контроль, въехали на его территорию. Забрав привезённые рюкзаки с оборудованием, группа двинулась в сторону заброшенных районов. Роман, проходя по улицам, ловил себя на мысли, что знает здесь почти каждый дом. Норвежцы хотели осмотреть известную городскую достопримечательность, Чёртово колесо, и Роман повёл их к центру. Путь шёл мимо здания почты. Роман, сославшись, что ему надо немного передохнуть, отправил группу вперёд, решив заглянуть в это заброшенное здание, чтобы окончательно развеять все свои сомнения. По знакомому, непонятно почему, коридору, он прошёл в одну из комнат. На полу валялся почтовый ящик с облезшим гербом Советского союза. Роман, испытывая нахлынувшее волнение, присел на него как уже делал это не единожды и закурил. Первое, что он ощутил, это лёгкое покалывание на своём плече с татуировкой СТАЛКЕР.

— Вот теперь и выпить не грех, — ещё больше разволновавшись подумал он, доставая свёрток, полученный от Саватея.

В плотной бумаге действительно была небольшая банка с медовухой, но вместо яблока под ней, он увидел то, чего, казалось, не может быть. Это был артефакт «Слеза Циклопа». На листе бумаги, в которой он был завёрнут, была надпись всего из двух слов… «Спаси Алису».

— Ну, старый хитрец… всех провёл, — взяв в руку артефакт, Роман увидел, что он начинает светиться в такт каждому удару его сердца. Яркость свечения стала резко возрастать, как и боль в его плече, но зная, что за этим всем произойдёт, Роман радовался этой боли. Подняв артефакт в сжатом кулаке, он погрозил невидимым врагам. — Знайте… Сидящие в своей Валлхале, Божки, мы, люди, не пешки в ваших играх, и я, простой человек, намерен вам это доказать.

Последние слова растворились в яркой вспышке. Оставив в комнате лежать лишь немого свидетеля в виде почтового ящика с облезшим гербом Советского союза.