остановились друг против друга: Грехов в блистающем скафандре и незнакомец в меняющей цвет одежде. Человек как человек, ничего в нем не было особенного, тем не менее Диего почувствовал странное томление, давление на виски, сменившееся покалыванием под черепной коробкой.

Голос незнакомца прозвучал неожиданно, непривычно мягкий в плотной атмосфере планеты:

– Здравствуйте, люди. К сожалению, вы еще не способны на прямой мысленный контакт, что упростило бы разговор. Прошу прощения за опоздание. Итак, что вам нужно? Я понимаю, вы не пошли бы на риск с черным извержением, не имея на то важной причины. Какова же причина?

Тон, каким произносились эти слова, был безукоризненно вежлив, и все же и Диего, и Габриэль на миг ощутили себя виноватыми в том, что явились сюда с таким пустяком, как сообщение о сверхоборотне. «Впрочем, – подумал Диего, – сверхоборотень – далеко не пустяк, и будет обидно, если шкалы социальных и научных ценностей у нас и у призраков не совпадают…»

Грехов в это время, включив внешние звукопередатчики, сказал:

– Мы пытались связаться с вами с орбиты. Но ответа не получили, вот и пришлось пойти на этот жестокий шаг. А вы не помните меня? – спросил он вдруг.

– Помню, – ответил без запинки разноцветный незнакомец. – Вы – Габриэль Грехов, четыре года назад по вашему исчислению вы помогли нам оценить ситуацию на Тартаре. Контакт был недолгим, но мы помним все. Однако время уходит. Что же вынудило вас нарушить запрет? Даже, собственно, не сейчас – для вас это, видимо, действительно крайняя мера, – а вообще? Почему вы не покинули Тартар?

– Потому что для нас до сих пор существует тайна Тартара, – помедлив, сказал Грехов. – Потому что весь смысл нашей жизни – постижение тайн.

– Потому что мы не останавливаемся на полпути, – хрипло добавил Диего, забыв, что не включил свой звукопередатчик. Но его услышали: серый призрак посмотрел на него оценивающе, а Грехов обернулся и помахал рукой.

– Подойди, Диего, познакомься – это… по-моему, вы Сеятель?

Незнакомец засмеялся.

– Да, серых призраков, как вы нас называете, гораздо труднее распознать, чем людей. У вас значительно больше индивидуальных различий. Мы же все – клетки одного мозга, единой энергетической мыслящей системы, чисто внешних различий не имеем, и все же каждый из нас по-своему индивидуален. Зовите меня Сеятелем, смысл этого имени несколько отражает характер моей деятельности.

– Я понял, – с облегчением сказал Грехов. – У меня почему-то была уверенность, что именно вы придете на вызов… Теперь к делу. Вот объяснение нашего желания встретиться с вами. – Габриэль протянул руку в перчатке скафандра ладонью вверх, показывая кристалл видеозаписи. – Прочтите это сообщение.

Сеятель в ответ протянул свою руку и взял кристалл. На секунду он вдруг потерял четкие очертания, расплылся облачком, теряя цвет до прозрачности, потом снова обрел человеческий облик. Кристалла в его руке уже не было.

– Мы приняли информацию, – сказал он, улыбаясь так естественно, словно и вправду был человеком. – И принимаем предложение. Один из нас сможет участвовать в исследовании сверхоборотня.

– Когда? – спросил Грехов. – И кто?

– Вероятнее всего, я, – ответил Сеятель. – Когда вам будет удобно.

– Хоть сейчас, – проворчал Диего.

Сеятель кивнул и легким серым дымком втянулся в металлический шар основного тела. Мгновение все оставалось на местах, потом шар неуловимо быстро посветлел, превратился в переменчивое, полупрозрачное, как вуаль, облако и умчался вверх.

Люди молча смотрели ему вслед, обескураженные исходом встречи.

– Он что – уже полетел к Земле? – осведомился Диего.

– Не должен, – неуверенно произнес Грехов. – Ему ведь тоже надо подготовиться. Как и нам, кстати.

– Точно, надо еще определить, куда его поместить. Захочет ли он лететь в грузовом отсеке наших транспортников? Может быть, пойдет своим ходом?

К ним подошел танк, из него выпрыгнули на ходу Шелгунов и Зубавин.

– Это и был серый призрак? – спросил Зубавин. – Сижу здесь второй год, а вижу впервые.

– Габриэль добился своего, – сказал Диего.

– Я так и понял, – сказал Шелгунов. – Свекольников поднял по тревоге группу, надо сообщить ему, чтобы не гонял зря ребят.

– Пожалуйста, Саша, – кивнул Грехов. – Пусть даст отбой.

Шелгунов рысцой побежал к танку.

– Да, но что же делать дальше? – задумался Грехов.

И в это время между земной машиной, в которой скрылся Шелгунов, и людьми словно взмахнула крылами гигантская бабочка – из воздуха родился Сеятель в облике все того же человека без скафандра.

– Дьявольщина! – отпрянул в сторону Зубавин.

– Значит, летите вы? – спокойно констатировал Грехов, будто продолжая разговор.

– Я, – ответил серый призрак. – Если бы у вас были записаны координаты вашей звезды, то не пришлось бы ломать голову над проблемой доставки меня на вашу планету.

Он так и сказал – ломать голову, и Диего еще раз ощутил все превосходство этого странного разумного существа, превосходство его интеллекта и такого чисто человеческого качества, как великодушие. Он наверняка знал о людях многое, если не все, но ничем не выдал ни своего нетерпения, ни преимущества своего ума.

– Я предвидел это. – Грехов вытащил из кассеты на поясе еще один кристалл. – Здесь эфемеридные координаты Солнца и Марса – планеты, на которой в данный момент находится сверхоборотень.

– Тогда поехали? – Сеятель махнул рукой в сторону, и сквозь новый взмах «крыла бабочки» проявился серый шар его основного тела.

ЧУЖОЕ РЕШЕНИЕ

– Сообщи Свекольникову и Молчанову, – сказал Диего Зубавину. – Пусть передадут на Землю. Вполне возможно, что мы там окажемся и раньше, но… пусть передадут.

Из люка танка высунулся Шелгунов.