пустяк, оказалось для аристократов унизительным.

Некоторые разрывали сословные границы, пытаясь вырваться из этой трясины. Устраивались на работу гувернерами, учителями, делопроизводителями. Буржуазия Милады охотно нанимала на работу таких эмигрантов, поднимая в глазах соседей свой собственный статус. Шутка ли, обронить в баре: «моего оболтуса натаскивает по математике граф Медоуз с Новой Австралии».

Другие осаждали дворец. Подобно тому, как перед злополучным походом все хотели попасть на флот или пристроить своих сыновей, а после поражения пытались выбить разрешения на эвакуацию, теперь старались найти место родичам при дворе или каких-либо государственных институтах. Но мест не имелось и раздувать расходы ради переселенцев принцу совсем не хотелось. Система и без того могла в любо момент пойти в разнос.

Впрочем один путь оставался у всех — флот открыл двери для мужчин и женщин, независимо от подданства и происхождения. Проблема оставалась всё той же. Аристократы традиционно не получали жалования за службу, кроме того принц не мог выдавать офицерские патенты. Поэтому возникло огромное число флайт-офицеров, служащих по контракту. Они заняли все вакантные должности на новых вспомогательных крейсерах и начали накапливаться сверх штата. Гарру не мог не воспользоваться случаем. С его подачи под новые боевые единицы переоборудовали ещё четыре тюремных корабля.

От повстанцев генерала Марбаса спасались не только аристократы. Значительную долю беженцев составляли бывшие надзиратели. Те из них, конечно, кому удалось избежать резни, потому что повстанцы мстили тюремщикам в первую очередь. Тем не менее, многие воспользовались неразберихой, успели замаскироваться под простых горожан или слуг и в таком качестве прибыли на Барти. Ещё одной крупной группой эмиграции стала буржуазия. Этих скорее выгнала на чужбину нужда. Генерал не трогал горожан, но без шальных доходов аристократов многие виды бизнеса в трёх королевствах пришли в упадок. Владельцы заведений, у кого осталась наличность, решили попытать удачи на Барти.

Однако вписаться в чужое общество и экономику оказалось непросто ни буржуазии, ни надзирателям, ни другим социальным группам. Зато местные рынки немедленно пошли в рост. Продовольствие, консультации, развлечения. Поднялись цены на недвижимость. У города просто не имелось столько свободной территории, чтобы застроить домами для тех эмигрантов, что смогли сберечь средства. Им приходилось снимать квартиры, а здания стали расти вверх.

* * *

Очередное заседание экономического кабинета принц посвятил проблемам с беженцами.

Решение поначалу выглядело простым. Дворянам следовало раздать земли, приведя к присяге королям Райдо. Они бы наняли на работу надзирателей, другой персонал, повысили бы спрос на товары и услуги, что, в свою очередь, дало бы работу буржуазии. Помимо прочего, это подстегнуло бы экономику Барти в целом, а казна пополнилась бы дополнительными доходами.

— Какова вообще емкость пенитенциарного рынка? — спросил Фроди министра юстиции.

— В лучшие времена мы получали предложений примерно на тридцать миллионов заключенных в стандартный год. И это безо всякой рекламы. Выбирали более близкие миры и старых клиентов. Думаю, когда все утихнет, это число вновь станет актуальным.

— А сколько мы можем получить прямо сейчас?

— Учитывая, что большая часть предназначалась другим королевствам?

— Разумеется.

— Что ж. Прямо сейчас около двадцати тюремных кораблей ожидают решения в системах, из которых транспортируют уголовников или находятся на пути туда. Это около тридцати тысяч зеков.

— А какова наша доля?

— Мы должны получать тридцать тысяч в год, чтобы поддержать прежний уровень. За год двадцать кораблей сделают минимум по два рейса.

— Значит шестьдесят тысяч. И у нас здесь ещё дюжина незанятых кораблей. Если мы не реквизируем их для переделки во вспомогательные крейсера.

— Да, ваше высочество.

— Тогда вопрос, что называется, на миллион, эти правительства готовы отдать всех заключенных нам?

Министр ответил не сразу.

— Вероятно, — согласился он, наконец. — Если мы докажем, что контролируем ситуацию и способны исполнить контракт.

— Половиной поставок мы восполним выбывших. И тридцать тысяч можно будет оформить на новые имения?

— Да, хотя лучше не помещать людей из одной партии в одно место. Контингент должен обновляться постепенно. Лучше переместить в новые поместья часть старых зеков, а новых раскидать по всем равномерно.

— Ну, это детали, — отмахнулся принц.

— Есть одна проблема, ваше высочество, — заметил Кречман, главный картограф. — У нас нехватка свободных земель. На отведенные под инвестиционную программу территориях мы сможем нарезать еще сотню имений, не больше. А резервами короны, я извиняюсь, может распоряжаться только коронованный монарх.

— Прекрасно! То есть я связан по рукам и ногам. Опять!

Будь Фроди королём, он мог бы раздать земли резерва дворянам-эмигрантам. Правда и тут имелись подводные камни. Коронной земли, пригодной для освоения, оставалось не так уж много. В пустыне людей не поселишь, на ледниках, что протянулись от полярных шапок до семидесятых широт. Водные ресурсы были ограничены. И главное — новые имения сложно было сразу посадить на пенитенциарную ренту, потому что компания находилась в подвешенном состоянии, а клиентов ещё предстояло убедить в надежности прежней системы. Но он хотя бы мог начать процесс. А теперь его полномочия зависят от решения Сената, который только и может утвердить коронацию.

— Дайте отмашку посольствам и представительствам компании, пусть забирают всех, кого смогут, — приказал Фроди. — За те месяцы, что они доберутся сюда, мы что-нибудь придумаем.

— В крайнем случае, мы могли бы увеличить квоты для шевалье, — предложил Маскариль. — Раскидаем по паре добавочных зеков на каждое имение, вот и решение.

— Хорошая идея, мой друг. Оставим её на крайний случай.

Фроди посмотрел на Кречмана. Он помнил, что его младший сын погиб во время рейда на Майрхофен, причем отправил он юнца на борт «Нибелунга» по настоянию принца. А старший пошёл сам и до сих пор служит на «Алькатрасе». Но Кречман ни словом, ни взглядом не бросил принцу упрек, хотя наверняка переживал за своего младшенького. Фроди подумал, что будет хорошей идеей отмечать верных людей, одновременно показывая путь к возвышению всем остальным.

— Вам, шевалье Кречман, я поручаю возглавить новое министерство по делам беженцев. Должность главного картографа и держателя кадастра земель пока тоже останется за вами. Скорее всего мы вскоре начнем нарезать новые имения и вам будет проще договориться с самим собой.

Принц остался доволен собой. Он поощрил верного человека, введя его в элиту королевства, а заодно спихнул с себя обязанности присматривать за изгоями. Кажется, у него понемногу получалось управлять делами.

Глава двадцать шестая

Голова без короны

Дел навалилось столько, что Фроди всё чаще посещала идея отправиться в злачные места Милады, накуриться дурмана и забыться хотя бы на несколько дней. Конечно, сбежать от барона будет непросто и Маскариль на этот раз вряд ли станет ему помогать. Поэтому мечты до поры оставались мечтами.