отношений – не эволюционировала в аренду капиталистическую, наоборот, в ней возобладали феодальные черты. Как правило, в испольную аренду предоставлялся хозяйственный комплекс (подере), на котором семья арендатора занималась землепашеством, виноградарством, огородничеством, животноводством, а порой и другими видами сельских работ. Земельные собственники чем дальше, тем больше устранялись от хозяйственных работ, зафиксированных в арендном договоре, перекладывая все заботы на плечи испольщиков, которые вынуждены были сами заниматься покупкой инвентаря, семян, скота и неизбежно оказывались в постоянной финансовой задолженности, едва сводя концы с концами. Лишенные права покинуть арендованный участок до выплаты всего долга, они попадали в положение прикрепленных к земле крестьян, к тому же обремененных дополнительными платежами и обязанностями в пользу землевладельцев: подношения натурой к праздникам, баналитетные платы, некоторые виды барщины (обработка сельскохозяйственных продуктов собственника земли, мелиоративные, дорожные, строительные работы и т. д.).

Некоторые возможности для поступательного развития сельского хозяйства открывались при другой форме арендных отношений, распространенной в северных и центральных районах Италии, – краткосрочной издольной аренде мелких участков монокультурного типа (или пашня, или виноградник, или оливковая роща и т. д.). Однако и здесь перспективу прогрессивного развития тормозили явления феодальной реакции. Сыграло роль и то обстоятельство, что многие земли, подлежавшие ранее юрисдикции городских и сельских комунн, в XVI в. были переданы правителями итальянских государств крупным землевладельцам в качестве феодов. Сеньоры использовали полученную судебно-административную власть для узаконения реставрируемых феодальных повинностей крестьян, в том числе связанных с личной зависимостью. Усиление нажима на крестьянство, лишавшее его заинтересованности в повышении производительности труда, вело к массовому обнищанию сельского населения и экономическому упадку деревни. Разорение, бродяжничество, разбой – неизбежное следствие феодальной реакции – стали повсеместным явлением в Италии в первой половине XVII в.

Социально-политическая структура итальянских государств

Окончание опустошительных Итальянских войн, характерное для мирных лет оживление промышленности и сельского хозяйства способствовали демографическому росту в итальянских землях. Если в начале XVI в. их население насчитывало 10 млн человек, то к концу столетия оно увеличилось до 13 млн. Наметившийся в первой половине XVII в. экономический спад сопровождался и сокращением численности народонаселения, так что к концу века оно не превышало 11 млн. Подавляющую часть населения – в среднем по Италии свыше 80 % – в XVI в. по-прежнему составляли жители сельской местности. В то же время наметилась устойчивая тенденция роста населения городов: в течение столетия доля горожан в общей массе жителей страны увеличилась с 11 до 16 %, а в густонаселенных северных районах она превысила 20 %. Миграция жителей сельской округи – не только крестьянства, но и дворян – в города уверенно росла в эпоху раннего Нового времени, став одной из примет демографической ситуации в стране. К концу XVI в. крупнейшие города Италии – Неаполь, разраставшийся особенно стремительно и достигший 200 тыс. жителей, Венеция с населением более 150 тыс. человек – вошли в десятку самых больших городов Европы. Численность населения Рима, Палермо, Мессины превышала 100 тыс. человек. Росли и средние по численности населения города – Мантуя, Павия, Парма, Ливорно. К концу XVI в. в них проживало от 25 до 30 тыс. человек. Пополнялась в основном масса городской бедноты. Впрочем, и дворянство предпочитало, не оставляя замков и вилл, бо́льшую часть года жить в городах. Конец XVI – первые десятилетия XVII в. – время активного строительства городских палаццо знати, масштабных и величественных, в стиле позднего Возрождения и формировавшегося барокко.

В Италии в отличие от других европейских стран не сложилась юридически четко оформленная сословная структура, хотя привилегированное положение господствующего феодального класса закреплялось в законодательстве отдельных ее государств. В числе причин своеобразной сословной аморфности Италии – отсутствие политической централизации и связанной с ней системы представительных учреждений. Границы между дворянством, духовенством и патрициатом, высшим и средним слоями пополанства, городским плебсом и крестьянством не были четкими, поэтому изменение социального статуса легко осуществлялось через приобретение земельной собственности, титулов, званий, должностей и т. д.

Открытость и мобильность итальянского общества, где продвижение по социальной лестнице зависело главным образом от уровня состоятельности, отразились прежде всего на составе господствующего класса. В XVI в. происходил численный рост феодальной знати, которая пополнялась представителями патрициата, покупавшими землю, титулы и звания, торгово-финансовой верхушкой пополанства. Продажу титулов и званий широко практиковали правители итальянских государств и испанские наместники. Так, в Неаполитанском королевстве во второй половине XVI в. титулы князя, маркиза, графа, барона свободно продавались по определенной таксе. Ряды итальянской знати ширились и за счет приобретавшего землю и звания испанского дворянства, осевшего в стране. Рос удельный вес духовенства, в первую очередь крупного и среднего (для низших слоев церковнослужителей, наоборот, была характерна тенденция к обнищанию), за счет расширения земельных владений, размеры которых доходили до одной трети всех земель страны.

В монархических государствах Италии титулованная знать и высшее духовенство получали в управление земли, приобретая таким образом судебную и административную власть на местах, несли дипломатическую службу, составляли окружение правителя. Внешний облик этого социального слоя отличала подчеркнутая роскошь во всем – в пышном убранстве интерьеров многочисленных палаццо и загородных вилл, в одежде из дорогих шелковых тканей, украшенных кружевами, золотым и серебряным шитьем, драгоценными камнями, в толпах слуг, сопровождавших выезд господ, в щедром меценатстве. Если еще в начале XVI в. для знатного дворянина не считалось зазорным заниматься торговлей и банковским делом, то с усилением в экономическом статусе знати роли землевладения приобрели первостепенное значение традиционные «рыцарские обязанности» – воинское мастерство, турниры, охота, а все прочие виды деятельности, кроме государственной службы и интеллектуального труда, считались «низменными», умаляющими достоинство князя, герцога, графа, барона. Этой психологией проникалась и стремившаяся слиться с титулованной знатью городская верхушка.

Патрициат, разбогатевшие выходцы из пополанской среды, нажившие капитал на торгово-предпринимательской и банковской деятельности, занимали ведущие должности в государственном управлении, имели значительные земельные владения и стремились к получению титулов. Но в то же время тяга к «одворяниванию» (анноблированию) не смогла поколебать традиционную связь городской верхушки с торговлей и финансово-промышленным предпринимательством, особенно в таких крупных экономических центрах, как Флоренция, Венеция, Генуя, Милан. Юридических преград для проникновения представителей пополанства в среду феодальной знати в Италии не было, но различия в социально-экономическом статусе этих слоев сохранялись, что находило отражение и в особенностях их менталитета. Даже анноблированная верхушка пополанства не отказывалась от участия в той или иной мере в разных формах предпринимательской деятельности, не расценивая ее как занятие «неблагородное».

В раннее Новое время средние слои пополанства Италии представляли собой социально пеструю и профессионально разнородную массу горожан – это были торговцы и финансисты, владельцы мануфактур и ремесленные мастера. К пополанской среде принадлежала и основная масса интеллигенции – юристы, медики, преподаватели школ и университетов, литераторы, типографы,