То, что делают с нанотехнологическим проектом в РФ 2000-х годов, сильно смахивает на события тридцатилетней давности, когда СССР решил рывком наверстать отставание от Запада в суперкомпьютерах. Можно было поступить по-сталински: найти людей, показавших реальные достижения в компьютеростроении, и выдвинуть их наверх. Так, чтобы вокруг них сплотились новые силы. Но поступили, к сожалению, иначе: сначала открыли Отделение информатики АН СССР, создали высокооплачиваемые должности и многочисленные штаты, назначили «гениев» и «светил», раздали регалии и только потом стали заниматься компьютерами. В итоге отставания так и не преодолели. Теперь брежневщина повторяется и в нанотехе четверть века спустя.

И это неудивительно. Нынешняя «элита» пятидесятилетних формировалась в теплом застойном болоте брежневщины. Немудрено, что она копирует милые сердцу «напевы».

Неудивительно, что деньги загоняются исключительно в «Курчатник». Ведь возглавляет его Михаил Ковальчук, член сложившегося клана Ковальчуков. Его брат – крупный банкир, весьма близкий к Телу. Ну, к Самому. Смекаете?

Естественно, при Сталине такие нити и связи стали бы объектом пристального внимания со стороны НКВД.

Не определена область работ. Не создано научное междисциплинарное сообщество, а уже спешно испекается государственная суперкорпорация с обильнейшим финансированием. С правом тратить 10 процентов своего огромного бюджета на управленческие расходы. С обязательством вкладывать всю прибыль в развитие нанотеха (который пока неизвестно что). По сути, корпорация никому неподотчетная, кроме как президенту и правительству. Но справятся ли они с контролем над такой сложнейшей областью? В наблюдательном совете «Роснанотеха» будут семь чиновников и семь неизвестных пока «представителей науки и бизнеса».

Пока что все это создает почти тепличные условия для обычного «освоения» огромных бюджетных средств. Тем более что критериев успешности работы «Роснанотеха» нет! Они с самого начала не определены.

Нужно понять, чего мы ждем от корпорации «Роснанотех». Каких конкретных достижений? Корпорацию создадут, закачают в нее огромные по РФ-овским меркам деньги – сотни миллиардов рублей. А чем она станет отчитываться?

Давайте сравним нынешний проект «Роснанотеха» с успешными мегапроектами СССР – ядерным и ракетно-космическим. Там существовали совершенно недвусмысленные и ясные критерии. В атомном проекте нужно было сначала создать атомную бомбу с мощностью взрыва, эквивалентной взрыву десятков тысяч тонн тротила. Эту задачу выполнили к 1949 году. За это 25 ведущих специалистов проекта, как им и обещал их куратор Лаврентий Берия, получили все мыслимые награды. Но если бы бомба не взорвалась – они все пошли бы на расстрел. Затем была поставлена задача – создать термоядерный заряд мощью в миллионы тонн ТНТ И это было достигнуто к 1954 г. Тогда же была создана промышленная атомная электростанция, потом – и первый в мире корабль с ядерной силовой установкой (ледокол «Ленин»). Космический проект? Там была цель: построить мощную ракету с межконтинентальной дальностью полета, причем с солидной нагрузкой. Такая ракета могла и ядерный заряд до США донести, и космический аппарат на орбиту вывести. К 1957-му эту задачу в СССР решили. По итогам решения задач власть раздала участникам проектов чины, ордена, премии, загородные особняки.

А где критерии успеха (провала) «Роснанотеха»? Как узнать – с толком она потратила денежки или ее менеджмент их расхитил? Все было бы понятно, существуй список того, чего страна ждет от нанокорпорации. Ведь при нормальной работе экспертного сообщества можно было составить такой перечень. Скажем, в энергетике – суперэффективные солнечные батареи и водородные элементы. В космонавтике и авиастроении – сверхпрочные легкие материалы с такими-то характеристиками. В электронике – такие-то типы микросхем. В медицине – средства точной и быстрой диагностики. И так далее.

Без таких четких критериев никакой работы по нанотеху на государственном уровне в РФ вести нельзя. Мы не имеем права на ошибку. Мы не можем позволить себе американской роскоши – там многое делается с помощью полутриллионного (в год!) военного бюджета, коего в РФ нет. В Америке государственные затраты на нанотех дополняются вложениями больших высокотехнологичных корпораций. Исследования ведутся и в их лабораториях. Прикладные исследования! Но у нас хай-тек-корпорации, построенные в СССР, оказались разгромленными и низвергнутыми в дикую нищету. Они не могут вести исследования: у них нет денег, кадры вымерли или разбежались, а научное оборудование безнадежно устарело. Прикладная наука за годы «либеральных реформ» оказалась убитой.

Вот еще одна проблема: в США плоды профинансированных государством нанотех-разработок жадно востребуются сильной и полнокровной промышленностью высоких технологий. А у нас аналогичное производство по большей части загублено. Нефтяным и сырьевым компаниям РФ нанотехнологии не нужны: их бизнес примитивен. «Роснанотех» будет продавать плоды работы наших ученых за рубеж? Но это – путь к полному и окончательному краху страны. Ведь иностранцы сначала купят разработки, воспользуются ими, развернут свои прикладные исследования, но делиться их плодами с РФ не станут. Да еще и сманят для работы в своих лабораториях лучших исследователей.

Еще одна проблема требует внятного решения: а какие нанотехнологии мы станем развивать? Те, что будут замещать импортные во избежание унизительной зависимости от иностранцев, – это одно дело. Те, что мы сможем смело выставлять на мировой рынок, не боясь конкуренции, – другое. Комбинированный подход – третье.

Давайте посмотрим, как сегодня разделен мировой рынок «нано». 40–45 процентов его приходится на США. 15–20 процентов – на Евросоюз. Япония оккупирует 25–30 процентов. Еще 5—10 процентов – страны Азии.

Раскладка применения нанотехнологий в мире такова:

Биотехнологии – 9 %

Устройства хранения данных – 15 %

Полупроводники – 18 %

Новые материалы – 30 %

Оптика —2 %

Электрохимия – 3 %

Полимеры —8 %

Другое-%

Где место Российской Федерации на этом мировом рынке? И что она собирается делать?

И на эти, и на все предыдущие вопросы создатели «Роснанотеха» ответов пока не дали.

Но, пожалуй, самая большая проблема – это обильные финансовые вливания туда, где все поломано и попросту бездействует. Одно это грозит привести нанопроект РФ к краху, а затраты на него – к разворовыванию и бездарному распылению.

Давайте отрешимся от опасной иллюзии: мол, сегодня достаточно дать денег и скомандовать, как все чудесным образом будет сделано. Проблема сегодня уже не в деньгах. Это до половины 1990-х годов не хватало только денег, все еще имелись кадры исследователей и инженеров, лаборатории и производства, работоспособные организационные структуры. Сегодня это по большей части уничтожено и развалилось. Кадры ушли или вообще вымерли физически. За 1990-е и первые годы XXI века в РФ (как и в иных обломках СССР) было под корень вырублено полтора поколения научных работников – людей от 25 до 55 лет. Сегодня любят проклинать Советскую власть за то, что она выбросила из страны цвет научной элиты в 1919—1920-е годы. Но к 1933 году СССР ударными темпами строил сильнейшую науку и по экономической мощи уверенно боролся за второе место в мире. А полтора десятка лет после «демократической» революции деградация науки в РФ все еще продолжается.