сбрасывали кору, осыпая землю хрупкими древесными опилками. Дерево под этой корой было уже не живым, благоухающим кедром, но холодным, серым сухостоем. Большие куски тела ками рушились друг на друга, и центральное дерево начало раскачиваться.

Черная пелена исчезла с молящихся, но они все еще сидели в немом оцепенении. Некоторые сбежали, пока другие просто наблюдали, но никто из них не мог остановить этот ужас, когда их дух-покровитель, их богиня, распадалась на их глазах.

*   *   *   *   *

Стебли, обвившие тело Тоши, обмякли. Он вдохнул воздух и высвободил руки и ноги. Корни треснули, пытаясь удержать его, но их сила ушла, и им уже не суждено было продолжить рост.

Тоши отошел от распадающегося дерева и взглянул в глаза деревянной маски ками. В этот раз он не высказал ни насмешки, ни колкости, ни издёвки. Он просто наблюдал за тем, как великий дух леса усыхал, умирая также быстро, как и вырос.

Картина напоминала времена года, сменяющие друг друга в считанные мгновения. Летняя бодрость здорового дерева увядала, переходя в приглушенные тона и спячку осени, а затем в сухость и безжизненность зимы. Листья облетели, сморщились, и растаяли на ветру. Ветви обвисли и растрескались, а когда они начали отпадать, рассыпались в щепки и труху.

Позади умирающей формой ками, ее монахи продолжали молиться, взявшись за руки. Ни единого звука не выходило из их губ, но они отказывались останавливаться.

Их соратники орочи либо были умнее, либо более суеверными. Змеи вскричали, увидев, что сделал Тоши. По одиночке, или в небольших группах, орочи-бито развернулись и бросились в рассыпную от кошмара, вышедшего из пещеры.

Тоши подождал, пока лицо ками не стало походить на древний, хрупкий валежник, нежели на крепкое сердце леса. Затем, он повернулся к входу в пещеру, поднес пальцы к губам, и пронзительно свистнул.

Птицы-лезвия ответили моментально. Они метнулись от пещеры и набросились на рушащуюся гору сухого дерева, ускоряя его разложение, измельчая его в труху. Облако диких существ жужжало и полностью покрывало останки ками. Они продолжали пикировать и рубить, пока на ее месте не осталось разбросанной массы чего-то, похожего на перегной, смешанный с сажей.

Тоши свистнул еще раз и указал на холм, где все еще стояли каннуси.

- Змеи и монахи, - выкрикнул Тоши. – Гоните их домой и убейте любого, кто остановится передохнуть.

Стая птиц набирала скорость, кружась над павшим ками. Затем, из общего роя начали отделяться пары и тройки, мчась на север, сквозь густой лес. Некоторые опустились на холм, и когда они принялись наносить рваные раны на открытых руках оставшихся монахов, те, наконец, прекратили ритуал и бросились в укрытие среди деревьев. Птицы-лезвия последовали за ними, кружась и щелкая налету.

Тоши взглянул на свою джитту, когда сила ками полностью растаяла и сошла с него. Ему даже не нужно было царапать канджи. Улыбаясь, он повертел оружие и сунул его в ножны на бедре.

Он повернулся и заметил спину Леди Жемчужное-Ухо, девчонки ученицы и мелкого самца кицунэ, спешащих к пещере. Его улыбка исчезла, и он наклонил голову.

- Привет? – выкрикнул он. – Я только что нас всех спас. Никто не хочет меня поблагодарить?

Крепкие, несгибаемые руки схватили его и прижали его руки за спиной. Тоши почувствовал запах крови и сырого мяса, почувствовал жесткую, грязную шерсть на своей коже. Кто-то ударил его по ногам, повалив его на землю.

- Спасибо, - сказал один из воинов кицунэ. Двое лисов держали его, пока третий снял с него все оружие.

Тоши боролся, но они держали его крепко. Он выгнул шею, чтобы рассмотреть вход в пещеру, но из нее никто пока не вышел. Державшие его лисы зарычали, и Тоши обнажил зубы, оскалившись в дикой улыбке.

- Сейчас, - сказал он. – Начнется самое интересное.

Глава 27

Мичико не осмеливалась поверить своим глазам, когда ее друзья ворвались в пещеру Тоши. Жемчужное-Ухо, Рико и Острое-Ухо выглядели так, словно они месяц провели в лесу, от них остро разило мясом и мускусом. Сколько времени они разыскивали ее, и какие испытания им пришлось пережить?

Прежде чем она смогла произнести хоть слово, Леди Жемчужное-Ухо сгребла Мичико руками, едва не повалив ее на сырой пол пещеры, но Рико и Острое-Ухо подоспели в этот момент, поддерживая их обеих собственными объятиями.

- Вы живы, - радостно сказал Острое-Ухо. – Какое облегчение!

- Неужели это правда, друзья мои? Вы действительно нашли меня? – пробормотала Мичико.

- Теперь ты в безопасности. – Жемчужное-Ухо оторвалась от нее и взглянула в лицо Мичико. – Ты ранена? Он причинил тебе какой-нибудь вред?

Мичико замолчала, прежде чем ответить, обескураженная напряжением в глазах Леди Жемчужное-Ухо. Это кровь на сенсее?

- Нет, - наконец, сказала она. – Ему пришлось справиться с многими сложностями. Он был слишком занят, чтобы обращать на меня внимание. – Мичико осознала, что Рико все еще обнимала ее.

- Рико? – сказала она, нежно отталкивая подругу.

- Прости. Я так счастлива видеть тебя снова. Чорью будет очень рад. – Она положила руку на плечо Мичико. – Я счастлива. Я очень рада, что ты невредима, Принцесса.

Мичико кивнула. Она повернулась к Леди Жемчужное-Ухо и сказала, - я знаю, что совершил мой отец. Я знаю, почему духи воюют с нами.

Грусть тенью накрыла радостное лицо Жемчужного-Уха. – Тише, дитя мое. Всему свое время. Но сначала, мы должны увести тебя отсюда.

Мичико взглянула через плечо Леди Жемчужное-Ухо на вход в пещеру. – Змеи ушли?

Женщина-лиса кивнула. – И их ками вместе с ними. Твой похититель сумел расправиться с ними почти в одиночку. Где он обрел такую мощь? У него не было такой силы, когда орочи напали на нас в первый раз.

- А если  и было, он решил тогда не применять ее. – Добавила Рико.

Мичико покраснела. – Мы с ним пришли к соглашению, пока ожидали здесь. Мы договорились помогать друг другу. – Она пожала плечами. – Нам обоим грозила опасность, и мы решили отложить наши разногласия.

Острое-Ухо засмеялся. – И то верно. Почему бы нам не спросить у него самого?

Мичико кивнула. – Да. Отведите меня к нему.

Солнечный свет за стенами пещеры резал глаза, но Мичико быстро к нему привыкла. Она заметила множество тел орочи-бито, но не стала задумываться о них. В башне она редко сталкивалась со смертью и насилием. С тех пор, как она сбежала,