Мужчина улыбнулся:

– Да… Я… обещаю…

Ханна поднялась и пошла к двери. Перед тем как выйти, она оглянулась еще раз, словно чтобы удостовериться, что Эрик все еще здесь.

– Который час? – одними губами спросил он.

– Четверть первого.

Пациент приподнялся на локтях, посмотрел на жену и снова упал на подушку. Лицо его исказила гримаса боли, и Ханна побежала в коридор искать медсестру.

За два часа до выброса

Диана Вестон и ее коллеги закончили первый обход. Все были под впечатлением от чуда, произошедшего в восьмой палате. Пока медики занимались Эриком, Ханна, Карл Эберг и Свен Сальгрен нетерпеливо топтались в «предбаннике». Наконец строгая медсестра разрешила им войти, но только для того, чтобы взглянуть на больного. Все трое придвинули стулья и уселись вокруг постели Сёдерквиста. Свен вполголоса рассказывал о том, что сделала Рейчел. Эрик слушал, прикрыв глаза, и когда Сальгрен закончил, обернулся к жене:

– Так это ты спасла меня? Это твоя кровь очистила мою…

Ханна покачала головой:

– Тебя спасла Рейчел.

Свен кивнул:

– Врачи предлагают разные объяснения, но я убежден, что именно кровь Ханны коренным образом переломила ход болезни. Сырая, как говорят медики, необработанная кровь… Это невероятно… – Он покачал головой. – Лично я совершенно не понимаю, как такое могло произойти. Это за пределами всякой науки, хотя… медицина – не совсем наука в строгом смысле этого слова… Чудо – что еще здесь скажешь?

Все заулыбались, и только лицо Карла оставалось серьезным. Он наклонился к Эрику:

– Не хочу на тебя давить, но… что ты там говорил насчет «нулевой точки»?

– Я видел это во сне… – задыхаясь, прошептал пациент. – Или в «Майнд серф»… я уже не помню. Но я уверен, что это так. «Нулевая точка» в торговом доме NK… – Он обвел взглядом присутствующих. – Нам срочно нужно туда…

– Ты никуда не пойдешь! – испугалась Ханна и оглянулась на Свена, который покачал головой:

– Об этом не может быть и речи, ты останешься здесь. – Сальгрен посмотрел на Эберга и Ханну. – Думаю, нам пора последовать совету медсестры и дать ему передохнуть… Не беспокойся ни о чем, – добавил он, повернувшись к Эрику. – Мы все сделаем. – Затем ученый кивнул Карлу и фру Сёдерквист в сторону выхода. – Думаю, нам лучше продолжить беседу снаружи.

Эрик с явным неудовольствием опустил голову на подушку и вскоре задремал.

* * *

Свен повел Ханну и Карла не в «предбанник», а в соседнюю пустую палату. Все трое взяли стулья и уселись вокруг кровати, которую Рейчел не так давно использовала в качестве письменного стола. Ее бумаги все еще лежали разбросанные по покрывалу.

Первым взял слово Эберг.

– Версия NK не лучше и не хуже других, – сказал он. – Во всяком случае, у нас нет времени выдвигать другие. Будем исходить из того, что Эрик раздобыл эту информацию во внутренней сети «Крионордика».

Сальгрен недоверчиво посмотрел на журналиста:

– Но как мы остановим их без полиции?

– Я уже послал сообщение одному надежному человеку, который обязательно нам поможет, – ответил Карл. – Не исключено, что он прихватит с собой пару не менее надежных товарищей. Это было бы нелишне.

– Нелишне? – вздохнув, переспросил Свен. – Но что у нас есть? Мы ведь никого из них в глаза не видели… Я пытался найти в «Гугле» хотя бы фотографию этого… Крейга Винтера, но там ничего нет. Мы даже толком не знаем, его ли нам надо искать… По крайней мере, я… Может, стоило бы еще раз попробовать с полицией?

Неожиданно Ханна в изумлении уставилась на дверь. Эберг и Свен тоже оглянулись. На пороге, опираясь на дверную раму, стоял Эрик. В свежевыглаженной рубахе, но бледный как смерть.

– Ты куда это собрался? – вскочил со стула Сальгрен. – Немедленно ложись в постель!

Сёдерквист замахал руками.

– Я всего лишь захотел в туалет. Заодно поблагодарю Рейчел… Кстати, где она? – Он обвел взглядом комнату.

Только тут Ханна заметила, что Папо пропала. Карл испуганно округлил глаза.

– Но она была здесь… все время. Она занималась твоими распечатками на этой самой кровати… А потом сделала тебе укол и – пуфф! – растворилась в воздухе.

Ханна встала.

– Я провожу тебя, любимый.

Муж обнял ее за плечи и повернулся к Эбергу:

– Что за распечатки?

Журналист показал на рассыпанные по покрывалу бумаги, собрал их и протянул несколько листов Эрику. Тот наморщил лоб, пытаясь сосредоточиться. Ханна прильнула к его плечу.

– Я прошу вас немедленно лечь в постель, – раздался до странности каркающий, хрипловатый голос. В дверях стоял высокий санитар в бледно-голубом комбинезоне и со стопкой полотенец в руках.

– Простите… – повернулся к нему Сёдерквист.

– Да?

– Откуда вы родом?

– Из Алеппо, – удивился медик.

Эрик ткнул пальцем в заголовок распечатанного электронного письма:

– Что значит это слово?

Санитар улыбнулся:

– «Сестра»…

Сёдерквист посмотрел ему в глаза, а потом снова на бумагу. Под словом «акти» стояло несколько слов на иврите.

– У нас меньше часа, – напомнил Карл. – Поторопитесь…

Эрик поднял глаза:

– А разве кавалерия не с нами?

– Кавалерия?

– Полиция, я имею в виду.

Эберг тряхнул головой:

– Я пытался, честное слово… и едва сам не загремел за решетку. – Он вздохнул и безучастно посмотрел на Эрика. – А ты теперь в розыске, как главный вор Швеции. Так что поторопимся, если не хотим встретить Конец света в комнате для допросов.

– Но… – Пациент сник, словно из него выпустили воздух. – Кто нам поможет в таком случае?

– А как же мой телохранитель Рейно? – улыбнулся Карл. – Он и его знакомые из «Бандидос».

Эрик прислонил голову к дверной раме.

– Я поеду с вами.

Ханна как будто хотела возразить, но он зажал ей ладонью рот.

– Молчи. Я знаю, что должен лежать в постели. Но через час все это так или иначе закончится. – Сёдерквист ткнулся лицом в ее волосы и прошептал: – У меня нет выбора, ведь это я во всем виноват. Я должен быть там.

Его жена заглянула ему в глаза, прикусила губу и молча кивнула. Эрик повернулся к Сальгрену, всем своим видом выражающему готовность немедленно вернуть его в восьмую палату.

– Свен, послушай и ты тоже… Я все видел, только не спрашивай меня где. Ты ведь сам только что говорил о чуде.

– Как ты себя чувствуешь? – Профессор глядел на него недоверчиво. Лицо Эрика было бледным и помятым, а в волосах у него как будто прибавилось седины.