Глупый он, думала Оля. Просто глупый. И не понимает, что если девушка так себя ведет, то это не проявление внимания и не капризы. Это значит, что девушка хочет от него отделаться. И Оля прекрасно знала: она это сделает, как только подвернется удобный предлог. Чтоб выставить его виноватым в ссоре.

* * *

18 ноября 2083 года, четверг

пл. Венера, Ольгова Земля, космодром “Ольжичи”

Свиридов проводить Илью не смог, поскольку после экспедиции на Юрик оказался в госпитале. Функции провожающего взял на себя губернатор Ольговой Земли собственной персоной. Илья, наверное, был этому рад.

Венерианский государь — здесь, в отличие от Земли, в подлинном статусе Стрельцова не сомневался никто, как и в том, что он не успокоится на достигнутом, — Илье нравился. Хотя многим Стрельцов показался бы тяжелым человеком. Слишком требовательный. Конечно, не политик. А зачем ему быть политиком, если он вполне мог за три дня завоевать Венеру? И все тут прекрасно это понимали, а потому старались на рожон не лезть. В общем, правила игры для всех на этой планете диктовал именно Стрельцов.

Сначала он привез Илью в Мораву, базу для реабилитации местных корректировщиков. Красота — неописуемая. Конечно, Стрельцов похвастался, что базу построили по его личному проекту. Он вообще любил похвастаться достижениями. Через три дня выдернул Илью с базы и предложил собственными глазами посмотреть, каким образом на Венере твердая суша делается. Илья не смог удержаться от искушения — Стрельцов знал, что предлагать. В результате Илья обзавелся новым слоем шрамов на скулах: “смотреть” в понимании Стрельцова означало “принимать активное участие”. Активное участие вылилось в почти четырнадцать часов непрерывной работы в Поле, потому что, как выяснилось, на Венере не было ни одного пост-корректировщика. Илье пришлось наводить порядок за легендарной “рутовой командой” — которой, кстати, Стрельцов руководил лично, как в реале, так и в Поле. Илья не жаловался и думал, что вот такого удовольствия от собственной жизни не получал еще никогда.

— Ты, эта, возвращайся, — панибратски хлопнул его по плечу Стрельцов. — У нас и сейчас неплохо, а через десять лет будет лучше, чем на Земле.

Илья покачал головой. На Венере ему было хорошо. Болота есть везде, только на Венере они физические, а на Земле — моральные. На Венере все было проще и жестче. И справедливей. Здесь если губернатор что-то пообещал — все знали, что он сдержит слово. Здесь если человек говорил о своих принципах, то он им не изменял. И, хотя основным населением колонии были осужденные, только здесь Илья увидел, что такое жизнь по людским, а не по волчьим законам.

— Вернусь, — сказал Илья. — Не знаю, когда, но вернусь.

— Давай, — одобрил Стрельцов. — Тебе здесь будут рады. Ты, эта, женись, бери семью и приезжай.

— Так и сделаю. Спасибо за все. Особенно за тот эпизод с танком.

— Какой эпизод?

— Когда по нам ракетой влепили, а ты хоть какую-то опору под танк подвел.

Стрельцов некоторое время смотрел с недоумением. Потом сказал серьезно, но глаза смеялись:

— Ты не меня благодари, а вашего Вещего Олега. Опередил он меня чуть-чуть.

Илья кивнул и направился к посадочному терминалу. Длинный спуск в недра, где в шахте прятался корабль, ярко освещенный пассажирский люк. “Тебе здесь будут рады”. А интересно, кто обрадуется ему на Земле, узнав, что он вернулся живой и невредимый?

И только когда корабль уже покинул зону венерианского тяготения, Илья вдруг вспомнил. Он же ни слова не сказал Стрельцову о том, что в Селенграде ловят стихийника с такой кличкой. Это вообще была государственная тайна. И еще Стрельцов любил сказать что-то вроде “ты, эта, заходи…” Точно так же порой выражался Савельев. Ни у кого больше Илья не подмечал именно такой привычки мусорить словами. Так случайно ли вышло, что Илья оказался на Венере?

19 ноября 2083 года, пятница

Селенград

С самого раннего утра все желания Оли сбывались. Даже самые дурацкие.

Во— первых, она проснулась с улыбкой. Такого не случалось уже с полгода. Во-вторых, она совершенно четко знала, что все будет так, как она захочет. В-третьих, она даже испытала свою удачу, нарочно опоздав на маршрутку. Когда Оля, не спеша, подходила к остановке, водитель ковырял механизм закрывания задних дверей. Едва Оля вошла, механизм заработал. И это была именно та маршрутка, на которой Оля ездила обычно, -она узнала всегдашних своих попутчиков. И даже Робка Морозов был, Оля очень обрадовалась: ей так хотелось поболтать с кем-нибудь хорошим по дороге в Академию!

“Я сегодня пророк! — решила Оля. — Как скажу, так и будет”.

На математике Альбина будто не видела ее. На международном, хотя Оле вчера было лень готовиться, ей поставили пять. На большой перемене, когда они с Наташей направились в кафе, увидели семенившую впереди Лариску с топливной химии. Оля сильно ее недолюбливала за то, что та всегда кокетничала с Ильей. Лариска была в шикарном белом пальто. И упала в лужу, потому что Оле так захотелось.

Она даже предложила Наташе что-нибудь сделать — чувствовала себя в ударе. Наташа не колебалась: четыре несданных лабораторки у Алавердиева. И у Катьки Добрушиной, и еще у половины группы. Оля сделала широкий жест:

— На третьей паре сдадим!

Третьей парой была геополитика. Которую никогда не отменяли. И на которой, хоть и не была она специальной, не получалось заниматься чем-то посторонним даже на задних партах.

И все получилось! Сразу после звонка заглянул Робка Морозов и вызвал геополитичку к ректору. За тридцать минут все успели доделать лабораторки. Потом секретарша Ирина из приемной комиссии сообщила, что у ректора внезапное совещание, а потому группа может отправляться по домам. Группа отправилась к Алавердиеву, которого почему-то забыли вызвать на совещание, и у которого было “окно”. И все разом сдали.

Ну, теперь Оле оставалось пожелать одного. Она не видела Моравлина ровно три недели. Не получалось. То ее перехватывал Яков, и от него не удавалось отделаться, то Оля приезжала вовремя, но Илья там не появлялся.

Под конец третьей пары ее разыскал Виктор:

— Оль, Яков звонил. Он не смог дозвониться по твоему номеру…

“Потому что я отключила телефон”, — злорадно подумала Оля.

— …его тут срочно вызвали на комбинат, ты посиди со мной в лаборантской, он просил дождаться.

“Щазззз!” — громко подумала Оля и поехала с Наташей на “Стадион”.

Они приехали настолько рано, что Оля успела проводить Наташу до дому и вернуться. Спустилась в метро. Была там точка, с которой Оле было видно всю платформу, а сама она оставалась незамеченной.