Вечереет, тени смыкаются над тобой, и только одинокий и протяжный вой койота нарушает тишину ночи…

И еще назойливый стук в дверь.

– Разрешите?

На пороге торчит омерзительно обыкновенный служащий твоего банка, чудовищно выбритый, с нелепым галстуком и в очках. И ты с содроганием снова возвращаешься в этот серый никчемный мир, где нет места настоящим чувствам и настоящим мужчинам.

– Господин директор, факс из России.

Господин директор Первого кредитного банка Лихтенштейна бросил взгляд на свои ноги, покоящиеся на столе, и, вздохнув, принял обычную позу, снова став невысоким седеющим солидным джентльменом в солидном костюме и с солидным брюшком.

– ?!

– Русские подтверждают, что наш вкладчик, Мажидов, умер, и просят принять необходимые меры.

– Ну так примите.

– Видите ли, господин директор, дело в том… Вы должны сами взглянуть.

– Что, у нас нет такого клиента?

– Клиент есть, но вот счет…

– Что «счет»?! – Тревожное и сладкое чувство свободы снова покинуло его и теперь неизвестно когда вернется. Он был зол на весь мир и на этого блеющего субъекта, который разрушил его сон наяву.

Клерк протянул распечатку с динамикой движения средств по счету Мажидова:

– Сообщить об этом русским?

Директор взглянул на цифры и, криво улыбнувшись, ответил:

– Нет.

Мажидова вывели из небольшого домика в одном из предместий Вадуца. Эльбрус одной рукой поддерживал его за локоть, второй извлекал из нагрудного кармана ключи от машины. Двое выносили из дома объемистые сумки и складывали их у багажника. Улица была пустынна. Мажидов затравленно огляделся, надеясь, что кто-то из соседей наблюдает за отъездом странных жильцов. Но лихтенштейнцы были нелюбопытны.

Все произошло неожиданно и одновременно: на перекресток выехала полицейская машина, а Эльбрус замешкался с ключами. Мажидов, резко отбросив голову назад, въехал затылком прямо в нос своему конвоиру, и тот, роняя ключи, повалился спиной в розовые кусты живой изгороди. Ветви раздвинулись, и Эльбрус немедленно погрузился в колючки, обдирая лицо и наголо бритую голову. Второй джигит бросился на пленника и с разгону получил ногой в пах. Третий террорист в этот момент находился в доме и опоздал принять участие в потасовке. Ключи зависли на решетке водостока и при первом же прикосновении рухнули вниз.

Раздумывать было некогда, Мажидов побежал, надеясь, что полицейские в машине заметили неладное и уже спешат на помощь. Но, обернувшись, он увидел, что полицейские проехали мимо, а джигиты уже рванули следом за ним.

Вдоль тротуара, мигая зеленым огоньком, медленно двигалось такси. Мажидов достиг его первым и, на ходу открыв дверь, ввалился внутрь.

– Гони!

Но таксист не понял и только недоуменно таращился на странного пассажира. Мажидов махнул рукой назад, а потом вперед.

– Гони, твою мать!

Таксист наконец заметил в зеркальце заднего вида троих преследователей, которые на ходу доставали оружие, и до отказа вдавил педаль газа. Такси вылетело на оживленную улицу. Мажидов поминутно оглядывался назад, подгоняя таксиста:

– Быстрее, что ты плетешься, как осел!

Эльбрус первым выскочил из переулка прямо на проезжую часть и замахал руками перед приближающимся саабом. Почтенная старушка за рулем, забыв о тормозе, стала отчаянно вилять, пытаясь объехать препятствие, и в результате влетела в ближайшую витрину. Эльбрус выволок ее из машины, и джигиты, погрузившись в сааб, пустились в погоню. Старушка вопила, воинственно размахивая сумочкой, и, накричавшись вволю, прямо через разбитую витрину аптеки прошагала к телефону с намерением поставить на уши всю полицию города.

Желто-черное такси выделялось в потоке машин, и сааб, лавируя и беспрерывно сигналя, пробирался следом. Законопослушные водители в панике жались к обочинам, на ходу извлекая из карманов телефоны и набирая 911. А для преследователей фактически открылась зеленая улица.

– Полицаен!!! Вызывай полицаен!!! – орал Мажидов, тыча в рацию, болтавшуюся в кабине таксиста. Но тот был перепуган до смерти и мучительно решал проблему, кого бояться больше – своего сумасшедшего пассажира или его вооруженных преследователей.

Мажидов округляющимися глазами следил за неуклонным приближением погони. Таксист же не решался превысить максимально допустимые в черте города шестьдесят километров в час и тормозил перед каждым потенциальным пешеходом, желающим перейти улицу.

Мажидов не выдержал и плюхнулся таксисту на колени. Наступив прямо на ногу водителя, он вдавил газ до отказа и, сбросив руки таксиста с руля, сам взялся за управление. Таксист колотил его по плечам, что-то орал по-немецки и норовил укусить пассажира в спину. Мажидов резко свернул за угол и оказался перед въездом в туннель. Надеясь, что преследователи не сообразят и проедут мимо, он въехал в туннель и в полной темноте запрыгал колесами по шпалам.

– Nein! – Таксист забился в истерике, но Мажидов продолжал двигаться вперед, справедливо надеясь, что в конце туннеля когда-нибудь появится свет и они окончательно избавятся от погони.

Свет появился, но совсем не тот, которого ожидал Мажидов. Его вдруг ослепил луч мощной фары выползшего из-за поворота локомотива.

Мажидов утопил педаль тормоза, но парализованный страхом таксист продолжал давить на газ, двигатель взвыл как раненый зверь, а машина и не думала останавливаться. Мажидов выжал сцепление и изо всех сил двинул водителя локтем по коленке. Тот завизжал как резаный, но ногу убрал. Тормоз. Сцепление. Задняя скорость, газ. Такси затарахтело по шпалам обратно к выезду. Локомотив надсадно ревел.

Джигиты вылетели к тоннелю минутой позже и наткнулись на опускающийся шлагбаум, такси скрылось из виду, и Эльбрус, матерясь, колотил кулаком по приборной доске. Его коллеги высматривали желто-черную машину на ближайших улицах.

Мажидов выскочил задом из тоннеля. Резко развернувшись, проломил шест шлагбаума на другой стороне путей и помчался вперед. Эльбрус, чертыхнувшись, подался следом, но из тоннеля с диким ревом выползал состав. Джигиты от досады готовы были сожрать собственные автоматы: пока протащится поезд, Мажидов будет уже слишком далеко. Но при ближайшем рассмотрении состав оказался маленькой дрезиной, которая только ревела дико, но была изумительно короткой. С хищной улыбкой Эльбрус рванулся вперед, сминая шлагбаум, и тут из тоннеля практически бесшумно все-таки появился локомотив.

Машину боевиков заклинило на рельсах, и они, опережая друг друга, вываливались из нее, не сводя ошеломленных глаз с надвигающейся махины. Лицо машиниста в кабине перекосилось от ужаса, но он даже не пытался что-либо предпринять. Тормозить все равно было поздно. Джигиты вылетели прямо под колеса машин, скопившихся за протараненным Мажидовым шлагбаумом, а локомотив, вздымая снопы искр, поволок быстро сплющивающийся сааб впереди себя.