— Отвезти тебя домой? — предложил Виктор.

— Я лучше пешком, — отказалась Анна-Карин, влезая в рукава куртки.

Адриана проводила ее к выходу, сзади них шли Виктор и Александр.

Вот и дверь. Анна-Карин распахивает ее настежь и вдыхает свежий воздух. Начинает накрапывать дождь.

— Не переживай, — бесцветным голосом говорит Адриана. — Все будет хорошо.

Она неожиданно холодно подает Анне-Карин руку.

Анна-Карин протягивает ей руку в ответ и чувствует зажатую между указательным и средним пальцами директрисы бумажную трубочку.

Анна-Карин поднимает голову и видит в глазах Адрианы страх.

Свернутый листок бумаги перекочевывает к Анне-Карин, и она тут же засовывает руки в карманы куртки, постоянно ощущая на себе взгляды Александра и Виктора и не осмеливаясь даже смотреть в их сторону.

— Ну ладно, до свиданья, — говорит Анна-Карин.

Она спускается по лестнице во двор и переводит дух, только когда за ее спиной хлопает входная дверь. Застегнув куртку, она идет через усыпанную гравием площадку прочь от старого дома. Мелкие ледяные капли секут лицо. Джинсы в одно мгновение намокают. Анна-Карин ускоряет шаги.

Лис ждет ее у шлюзов и семенит рядом с ней по тропинке, ведущей в город. В городе он исчезает из поля зрения, но Анна-Карин продолжает чувствовать его присутствие. Держась в тени, он провожает ее до самого дома.

Анна-Карин решается прочитать записку, только оказавшись у себя в комнате.

Адриана пишет, как всегда, четко и разборчиво: «Приходите в полночь в парк. Это единственная возможность встретиться до суда. Передай остальным».

— Ванесса, нельзя одновременно делать уроки, смотреть фильм и писать эсэмэски.

— Я так всегда делаю, — отвечает Ванесса, быстро удаляет сообщение от Анны-Карин и бросает мобильный на диван.

Суд в субботу. А сегодня к двенадцати часам нужно идти в парк. Хорошо, что у мамы дежурство в доме престарелых, а Мелвин ночует у Никке, в его новой квартире возле железнодорожной станции. Никто не узнает, что Ванесса ночью уходила из дома.

Фрассе храпит на коврике у ног Ванессы, и она с завистью смотрит на него. Поспать ей сегодня не удастся.

На экране компьютера молодой человек, висящий на крюке для мяса, уговаривает свою девушку убить его, чтобы прекратить его мучения. Но она только кричит, еще громче, чем он.

— Ванесса, что ты смотришь? — спрашивает мама.

— Романтическую комедию, — отвечает Ванесса.

Мама в отчаянии вздыхает, но, слава богу, не начинает читать Ванессе мораль.

— Возможно, оценки были бы лучше, если бы ты делала уроки в другой обстановке.

— Я лучше знаю, что для меня лучше.

— Убавь хотя бы звук, — говорит мама, исчезая в кухне.

Ванесса убирает звук и тут же чуть-чуть увеличивает снова, надеясь, что мама не заметит разницы.

Учить уроки в атмосфере «тишины и покоя» Ванесса не может. Она должна постоянно чувствовать, что кроме учебников в мире есть что-то другое, другая жизнь, иначе ей становится не по себе.

Она поудобнее усаживается на диване, кладет ноги на журнальный столик. Кладет книжку на ноги.

— Что ты учишь? — в дверях комнаты опять появляется мама.

— Английскую грамматику, которая мне для аттестата на фиг не нужна и которую я ненавижу, — без выражения отвечает Ванесса.

— Ну ее все равно надо знать.

— Зачем? Может, хоть ты мне объяснишь, зачем? До сих пор это никому не удалось.

Ванесса раздраженно бросает ручку на открытый учебник. Она хорошо говорит по-английски. Благодаря песням и фильмам она выучила то, что ей нужно. Ну и что, что она не знает правил и не знает, почему нужно использовать то или иное слово.

— Наверно, я тоже не смогу ответить на этот вопрос, — говорит мама, улыбаясь.

В этот момент среди диванных подушек звонит мобильный. Мама опять делает строгое лицо.

— Ванесса, — произносит она.

— Я только посмотрю, кто это. — Ванесса откапывает телефон.

Вилле.

Она удалила его номер из мобильника, но она не могла удалить его из памяти. Еще полгода назад он всегда звонил ей в это время.

Мама стоит и смотрит на Ванессу. Телефон продолжает звонить.

— Ты не будешь отвечать? — спрашивает мама.

Ответить было бы ошибкой. Но разве она не может позволить себе разок ошибиться?

— Мне надо ответить, — говорит Ванесса, хватает телефон и бежит к себе в комнату.

Мама вздыхает. Ванесса закрывает за собой дверь, одновременно нажимая кнопку приема.

— Алло, — говорит она.

— Привет, Ванесса, — говорит Вилле.

У Ванессы перехватывает дыхание.

— Мама сказала, что видела тебя сегодня, — говорит Вилле.

— Да, — отвечает Ванесса, стараясь, чтобы голос звучал безразлично, но это у нее плохо получается.

— Я стою на нашем обычном месте, — говорит Вилле. — Можешь спуститься?

Это было бы еще большей ошибкой.

— Зачем?

— Хотел поговорить. Давно не виделись.

Ванесса поворачивается к большому зеркалу и поправляет волосы. Делая это, она уже знает, что решение принято.

— Сейчас приду, — говорит она.

И выключает телефон, не дожидаясь ответа. Положив мобильный в карман «кенгурушки», она выходит в гостиную. Смотрит в окно. Машина Вилле припаркована возле автобусной остановки.

Надо написать ему, что она не придет.

— Ты делаешь уроки? — кричит мама из кухни.

— М-м-м, — неопределенно мычит Ванесса.

Вилле сидит в машине, ждет ее, совсем как раньше, и Ванессе кажется, будто последних шести месяцев просто не было.

Неужели она готова его простить? Если он как следует, очень-очень попросит ее, возможно, она его простит. Может быть.

Линнея, наверно, сказала бы, что она дура.

Но какая разница, кто и что говорит.

— Я пойду выведу Фрассе! — кричит Ванесса маме.

— Ты только что с ним гуляла.

— Похоже, ему приспичило, — отвечает Ванесса и тихонько дергает Фрассе за ошейник.

Фрассе нехотя приподнимает голову, сонно глядя на Ванессу.

— Ванесса, если это просто отговорка, чтобы не делать уроки…

Ванесса вытаскивает Фрассе в коридор, надевает куртку, пристегивает поводок. Фрассе уже проснулся и радостно виляет хвостом, предвкушая внеочередную прогулку.