Марсианин попытался закинуть огромный зеленый хвост на голову. Он распахнул длинные челюсти, потом сомкнул их снова. Его глаза, не мигая, уставились на графин с водой, который я держал так, что он не мог к нему прикоснуться.

Пленник просвистел несколько тактов, и я наклонился вперед, напряженно вслушиваясь. Бессмысленный жадный лепет — слов не разобрать.

Висновски вошел и остановился у двери, поняв значение этой сцены. Он еще не успел снять скафандр.

Я опять встряхнул кувшин, вода заплескалась внутри.

— Хорошая влажная вода для тебя, очень влажная, мокрая. Как нам остановить снаряд?

Опять неразборчивый свист, содрогания, конвульсии. Казалось, Дидангул жаждал воды сильнее, чем любое живое существо, которое мне когда-либо приходилось видеть.

— Единственная проблема состоит в том, — произнес я вслух, — что его психологическая блокировка относительно разглашения любой информации, способной помешать спасению, так же сильна, а может быть, даже сильнее, чем желание заполучить воду.

— Большинство людей можно заставить выдать информацию второстепенной важности, однако даже самые жестокие пытки не способны вырвать у них какой-либо действительно важный секрет, — внезапно вмешался в разговор Висновски. — Даже у марсианина есть подсознание. Попытайся узнать у него что-нибудь на первый взгляд не слишком существенное, спроси его, например, какого типа этот снаряд.

Я помотал бутылкой с водой около пасти Дидангула.

— Очень много влаги, — соблазнял я, — прекраснейшая влага. Только расскажи нам, как работает этот снаряд, и ты будешь купаться и пить сколько влезет. Мы не хотим знать, как уклониться от него, — только его специфику. Расскажи нам о его сути, Дидангул, ради этой воды, которую ты видишь перед собой и вполне можешь заполучить. Почему он преследует нас? Почему он не пошел за спасательным катером? Вся эта влага достанется тебе одному.

Невразумительный свист. Затем еще один, и еще… Всем своим существом он был сосредоточен на бутылке с водой.

— Снаряд… притяжение… искусственная гравитация… нет источника энергии… только искусственное, увеличенное притяжение к… к ближайшему телу большей массы… — Он замолк, содрогнулся всем телом и, извиваясь, продолжил: — Самой большой массы, которая двигается с изменяющимся ускорением как все не…бес…ные тела… масса спасательного катера меньше массы корабля… дайте мне воды… дайте… я в ней нуждаюсь… так сильно…

Я перевел.

— Это может нам помочь?

— Да! — Капитан Скотт радостно оживился. — Искусственно увеличенная гравитация! Это, должно быть, одна из их последних научных разработок — перед самым концом. Все, что мы можем сделать, это отправить с корабля какой-то груз, обладающий большей массой, чем то, что останется на борту. А на яхте можно оставить, скажем, только людей, корпус и радарную связь. Необходимо присоединить наши гиродвигатели к этой большей массе — пусть работают в автоматическом режиме — и отправить весь конгломерат по другой дуге, в то время как корабль будет следовать прежним курсом. Затем, после космического взрыва, мы запросим помощи у базы на Луне…

— Извините, сэр, — вмешался Висновски, — мы не успеем спаять все это вместе. Следовательно, наспех собранные нами в единое целое отдельные части разлетятся в космосе, едва покинув корабль. Двигатели отправят по другой кривой только тот отдельный фрагмент, к которому будут присоединены, но отнюдь не всю конструкцию.

Я вспомнил о приборе, который штабные разрешили дать марсианам для развлечения. Преобразователь! Нейтрониум!

— Они химичили с ним с начала полета, капитан! Этот прибор они собирались отдать нам в обмен на свою свободу! Но преобразователь слишком мал. Только опытный промышленный технолог способен справиться с задачей и превратить в нейтрониум значительную часть массы корабля…

— С вашего разрешения, капитан Скотт, — вступил в разговор второй офицер, — я думаю, что мне это по силам. Дело в том, что в академии я специализировался в области промышленных космических технологий и преобразователи — мой конек.

— Тогда немедленно беритесь за дело. Возьмите в помощь любых членов команды по вашему усмотрению.

Второй офицер поспешно вышел. Я наклонился к Дидангулу чуть ниже, чем следовало бы. Он вцепился в графин. Капитан Скотт подскочил и вырвал графин из его когтей.

— Нам понадобится вся масса, которую мы сможем собрать, мистер Батлер. Вода, в которой плескались эти ящерицы, пойдет в преобразователь, — он злорадно хмыкнул. — Пускай пьют суп.

Висновски скорчил гримасу, глядя на изнемогавшего в своем углу марсианина.

— Мне вроде даже становится жалко этого малого. После всей этой встряски, мне кажется, мы могли бы позволить ему хотя бы промочить свисток.

— Судовая тревога, — объявил капитан, наклонившись к панели коммуникатора. — Командирам отделений предоставить любую необходимую помощь в распоряжение второго офицера и проследить, чтобы у него было все, что потребуется для адекватного выполнения задачи.

Всему личному составу, не занятому на срочных работах, немедленно явиться на мостик. Пленников тщательно связать и тоже доставить сюда. Внимание! Нам предстоит пережить взрыв в космосе. Мы не знаем наверняка, каковы будут его последствия и достаточно ли прочен корпус нашего корабля. Исходя из этого, в целях максимального использования даже малейших шансов на спасение приказываю всем собраться на мостике, ибо это самый центр корабля, а следовательно, наиболее защищенное и безопасное для нас место.

* * *

Три часа спустя Каммингс кратко доложил:

— Капитан Скотт, эти жуки пытаются унести экран и приборную доску с сотней переключателей!

Три усталых электрика стояли рядом с рулевым.

— Мы выполняем приказ, — лаконично сообщил один из них, размахивая электронным гаечным ключом.

— Секунду! — Капитан поспешно подошел к ним. — Сначала надо установить оптимальный курс. Та-а-ак… тридцать девять, пять-восемь, тридцать.

— Тридцать девять, пять-восемь, тридцать, — повторил Каммингс. — По дуге, вы, чертовы кузнецы! — Ему пришлось поспешно отскочить от приборной доски, когда электрики принялись выдирать крепления пульта из пола и потолка.

Суета на мостике возрастала, тут столпились все члены экипажа, начиная от рядового уборщика, не успевшего даже вымыть руки, и кончая сонным ночным вахтером. Вошел Джимми Троки и прислонил двух туго связанных марсиан к стене рядом с Дидангулом.

Рафферти и Голдфарб ругались — у них отобрали шахматы. Потрескивание корпуса яхты теперь превратилось в отчетливый воющий звук, переборки вибрировали. Я молился, чтобы второму офицеру удалось собрать в преобразователь необходимую массу до того, как сам корабль развалится на кусочки.

— Мистер Висновски! — завопил капитан, перекрывая назойливый вой и раздраженное бурчание людей, тесно прижатых друг к другу. — Мистер Висновски, я надеюсь, вы записываете все в бортовой журнал?!