А посмотреть было на что. С точки зрения эстетики переплетение коридоров и залов напоминало не технические тоннели, а музей или дворец. Стены и потолки были украшены разнообразными узорами и сюжетными сценками, причем изображения были не нарисованы, а выдолблены в камне, что делало их объемными и доступными для своеобразного зрения роцеанцев. Вот только раскрашены они не были: цвета при помощи эхолокации вряд ли распознавались. Не исключено, что, эволюционировав, местные жители и вовсе стали дальтониками. В учебниках ничто не подтверждало, но и не опровергало такую гипотезу.

Пожалуй, единственное, что нервировало меня в подземном городе, — это звуки, эдакий однотипный клекот, раздававшийся с разных сторон. Постепенно до меня дошло, что именно с его помощью роцеанцы и воспринимали окружающий мир, отправляя звуки на его исследование и затем ловя эхо своими особенными органами чувств. Значит, никуда не денешься, и к клекоту, пока мы здесь, придется привыкнуть. Это такая же данность, как отсутствие солнечных лучей.

Библиотека оказалась недалеко, и через четверть часа мы добрались до места. Я все гадала, как могут выглядеть местные книги. Электронный формат казался маловероятным, хотя после увиденного в космопорту компьютера я уже ни в чем не была уверена. Бумажные книги по аналогии с нашими древними, виденными в музеях, тоже не подходили — вряд ли под землей росли деревья, из которых обычно производят бумагу. Да и текст, напечатанный на страницах, не был бы объемным. Хотя, быть может, роцеанцы читали при помощи зрения, ведь даже сильная близорукость — это еще не слепота.

Ответ оказался довольно простым. Книги и впрямь были похожи на те, что я видела в музеях, только бумагу заменял пластик, а буквенные символы были выпуклыми, что позволяло читать на ощупь или при помощи все той же эхолокации. Собственно, именно поэтому даже в таком учреждении осветительные приборы не были предусмотрены, так что мы продолжали пользоваться фонарями.

Тонг-Бер оказался старым роцеанцем с волосами того самого зеленого цвета. Правда, впечатление сглаживала обильно разбавлявшая их седина.

Нас усадили возле круглого стола, прямо на месте высеченного из камня. Общались через лингуана, которому Иолетрия задавала какие-то параметры — ну или делала подсказки, тут уж смотря как относиться к этой зверюшке, как к роботу или к разумному существу.

— Мы ищем растение, которое называется «раковина-на-стебле», — взволнованно объяснил Джекки и добавил, неестественно отчетливо проговаривая каждый слог: — Сарку райн-фер.

В устах лингуана роцеанское название прозвучало не совсем так, как у Джекки, но похоже. Во всяком случае, наш собеседник понял, о чем идет речь, это легко читалось по его мимике. Еще одно свидетельство в пользу гипотезы о дальнем родстве роцеанцев и людей.

Тонг-Бер неодобрительно поджал губы, и лингуан перевел нам его слова:

— Не советую. Цветок растет над землей. Очень опасно.

Мы с Рэем переглянулись.

— Над землей? Стало быть, на поверхности? — уточнил он.

— Там, — кивнул роцеанец, для пущей наглядности поднимая палец кверху.

Теперь мы все уставились на Джекки, но он лишь втянул голову в плечи, дескать, откуда было знать о таких нюансах? Рэй тихо выругался сквозь зубы, лингуан предусмотрительно не стал переводить.

— Нам все равно необходимо достать эти цветы, — взяла разговор в свои руки Иолетрия. — Есть ли способ попасть наверх?

Тонг-Бер вздохнул.

— Напрасно. Дело, конечно, ваше, но мир над городом — не место для живых. Ничто не постоянно. Земле нельзя доверять.

— Туда кто-нибудь ходит? — решил прояснить немаловажный вопрос Кен.

— Некоторые из наших поднимались на поверхность и возвращались, не встретив неприятностей, — ответил роцеанец. — Другие пропадали, и больше мы ничего о них не слышали. Сейчас выходить запрещено: мы не хотим напрасных жертв. Но вы — чужаки, вам мы не вправе запретить. Можем только предостеречь. Предпочтете рискнуть — вам покажут путь к двери и объяснят, как открыть ее с той стороны, если повезет и вы сумеете вернуться назад.

— Да. — Рэй кивнул. — Мы будем очень за это благодарны. — И, пока Тонг-Бер переговаривался с кем-то, видимо, организовывая сопровождение к загадочной двери, обратился к нам: — Внешний мир Роки явно небезопасен, к тому же мы знаем о нем еще меньше, чем о подземном. Риск следует свести к минимуму. Поэтому ты, Иолетрия, проводишь нас и сразу возвращаешься на корабль. Наверху переводчик не понадобится. Передай Брэну, чтобы оставался на связи, а Аркадайосу — чтобы был готов взлететь в любой момент, если нам понадобится помощь. — Он окинул взглядом остальных. — Джекки идти должен, иначе мы можем не найти то, что ищем. Сэм и Кен, вы можете остаться с Иолетрией.

— Ну уж нет, — возразил хакер. — Я еще на корабле ясно высказался на этот счет.

— Тогда мы предполагали, что идти придется только под землю, туда, где есть цивилизация, — парировал Рэй. — Впрочем, дело хозяйское. А вот ты, Сэм…

— Я тоже пойду, — спешно заявила, не дожидаясь, пока мне перечислят десяток-другой причин этого не делать. — Даже о поверхности хоть что-то, да известно. И потом, мои общие знания об обитаемых планетах тоже могут пригодиться.

Дурацкие, конечно, аргументы, что тут скажешь. Но мне не хотелось сворачивать на полпути, а Рэй понимал, что время и место не подходят для споров. Поэтому все сделали вид, будто мои объяснения сочли убедительными.

На сей раз дорога заняла куда больше времени. Выход на поверхность располагался далеко от центральной части города, да и популярностью наш маршрут не пользовался. Прохожие попадались все реже, потом вовсе перестали встречаться по пути; теперь единственным издававшим клекот существом был наш провожатый. Просторные залы закончились, сменившись одним-единственным коридором без ответвлений, который постепенно забирал вверх. Никто не счел нужным украшать здешние стены узорами, потолок стал неровным, как и каменный пол под ногами.

Тоннель неожиданно закончился тупиком. Как выяснилось, чтобы выбраться наружу, надо было лезть наверх, причем никакой мало-мальски удобной лестницей, хоть переносной, хоть высеченной в камне, роцеанцы не озаботились. Видимо, действительно считали, что выходить «в свет» никому не следует, а раз так, к чему стараться? Пришлось лезть по сталагмиту, скользкому и оттого крайне неудобному для таких целей, затем перебираться на широкий выступ, потом подтягиваться, чтобы достичь очередной каменной площадки. А там наконец-то нашлась и дверь.

Насколько я поняла, выход в скале не прорубали; наоборот, использовали каменную глыбу, чтобы перегородить возникший естественным образом проход и так защитить себя от внешнего мира. Существовавший механизм позволял немного сдвинуть тяжеленную дверь для образования проема, через который мог протиснуться человек средней комплекции. Роцеанец вышел вместе с нами и показал, как открыть проход снаружи, после чего сразу исчез в темноте коридора. Возможно, опасался наказания за нарушение закона, но, по-моему, ему просто было некомфортно при естественном освещении. Хоть небо и было сплошь затянуто низкими облаками, даже нам потребовалось время, чтобы привыкнуть к дневному свету после долгого пребывания под землей. Что уж говорить о коренном роцеанце?