Но Таня, вероятно, уже спала; она дышала едва слышно.

Бородавкин появился в отделении милиции в грязной спецовке. Он подошел к пыльной перегородке из плотного оргстекла, отделяющей дежурное помещение от всего остального мира, переполненного криминальными страстями. На него не обратили внимания.

– Эй! – позвал Бородавкин.

И постучал в перегородку пальцами, перемазанными машинным маслом.

– Чего тебе? – отозвался дежурный капитан.

– А где заявление подавать надо?

Капитан наклонился к вырезанному в перегородке окошку и ответил спокойно:

– Заявление надо в ЗАГСе подавать.

Бородавкин непонимающе посмотрел на него.

– Мне другое надо: у меня автобус угнали.

Капитан потянул носом воздух.

– Иди отсюда, пока я тебя на пятнадцать суток не упаковал.

– Не, начальник, – погрозил Бородавкин дежурному капитану грязным пальцем, – ты сначала заявление мое прими, а потом пакуй кого-нибудь другого. У меня микроавтобус – лично мой – со двора угнали, а меня еще за это паковать.

– Ты иди домой и проспись, а утром, глядишь, и отыщется твой микроавтобус.

Бородавкин резко вскинул руку, едва не угодил часами по собственному носу, после чего уставился в циферблат.

– Зачем спать: еще только восемь вечера, то есть без восьми минут семь, кажется. Нет, спать еще рано. Вы мне автобус мой найдите, а я тебя за это отблагодарю.

Последнее слово Бородавкин выговорил с превеликим трудом. И улыбнулся во весь рот, довольный от того, что справился.

– О, как!

– Ну, ты меня достал! – не выдержал дежурный. – И крикнул, вызывая кого-то: – Никифоров!

– Никифоров!! – еще громче поддержал его Бородавкин.

В коридоре отделения появился высокий сержант с резиновой дубинкой в руке. Сержант ткнул дубинкой Бородавкина в грудь, после чего спросил:

– Чего орешь?

– Так машину угнали.

– Ну, пойдем тогда: покажу комнатку, где ты свою тачку быстро найдешь.

– Хорошо, – согласился Бородавкин.

Сержант взял его за шиворот и, ступая огромными шагами, быстро втащил Андрюху в дежурную комнату, за которой находилась еще одна стена из грязного оргстекла. За стеклом уже расположились несколько человек и с интересом наблюдали за всем происходящим по ту сторону справедливости.

– И какая у тебя машина была? – поинтересовался сержант Никифоров.

– Белая, – ответил Бородавкин, едва успевая перебирать ногами, – медицинский «рафик».

– Вот сейчас мы тебя на этом «рафике» и отправим куда надо…

– Стой! – крикнул дежурный капитан Никифорову.

И тут же обратился к задержанному:

– Медицинский «рафик», говоришь? А фамилия у тебя какая?

– Моя фамилия – Бородавкин, – признался Андрюха, – а «рафик» я недавно на станции «Скорой помощи» приобрел.

– Ну, так неси его сюда, Никифоров, – обрадовался дежурный. – Ишь ты, что получается: мы по его адресу наряд отправили, а он сам к нам явился.

Бородавкина посадили на стул посреди комнаты и приказали не дышать. Капитан тем временем звонил начальству.

– Задержан… благодаря своевременно принятым по задержанию мерам… Сопротивления почти не оказывал… Кто отличился? Да мы все… но под моим руководством… На кого задержание оформлять? Можете на сержанта Никифорова, но под моим руководством.

– Ну, и че теперь? – спросил сержант, после того как дежурный повесил трубку.

– Благодарность тебе будет, Никифоров, перед строем, и пятьсот рублей премии.

Капитан снял фуражку и почесал вспотевший на дежурстве, затылок.

– Большие, блин, деньги! Какой-нибудь бомбила в Пулково даже не почешется за пятихатку, а тут жизнью рискуй…

– А с этим теперь что делать?

Сержант показал дубинкой на задержанного.

– А за этим сейчас приедут. Пока пусть он признание напишет, тогда, может, и тыщу дадут за раскрытие.

– Дык это я сейчас, – встрепенулся Никифоров и замахнулся дубинкой. – Колись, гад!

Андрюха прикрыл голову руками и попросил:

– Бумагу дайте и ручку.

– Давно бы так, – удовлетворенно произнес сержант и опустил руку с дубинкой.

Бородавкина вместе со стулом подвинули к столу, сунули лист бумаги и шариковую ручку. Андрюха начал быстро писать, а дежурный с сержантом разглядывали его.

– Час назад прислали ориентировку и фотороботы на двух бандитов, – вполголоса произнес капитан. – Приказали срочно сравнить с Бородавкиным. Вот написано: один – рост средний, приблизительно сто семьдесят два – сто семьдесят пять. У тебя сколько?

Последнее было сказано громко и обращено к Бородавкину.

– Сто восемьдесят два, – ответил Андрюха, не отрываясь от своего занятия.

– Не подходит, – вздохнул капитан.

– Так мы его потом перемеряем, – подсказал сержант.

– На вид сорок – сорок пять лет. Тебе сколько?

– Тридцать два.

– Выдает себя за врача.

Капитан и сержант оглядели промасленную спецовку Бородавкина и решили вопросов пока не задавать.

– Национальная принадлежность, судя по внешним признакам, еврейская или кавказская. Выглядит интеллигентно, небрит, носит усы, – прочитал дежурный капитан.

– Да, разберись тут! – расстроился сержант. – Я, например, никогда не видел небритого кавказского интеллигента, да еще с усами.

– Давай сравним с фотороботом.

Оба стали вглядываться в размазанное черно-белое изображение горбоносого человека в белой шапочке врача и с большими усами.

– Кажись, не он, – расстроился сержант.

Они стали изучать второй фоторобот, на котором был изображен человек в кепке и в черных очках.

– Рост средний, волосы светлые, впалые щеки. Возраст около сорока, – прочитал сержант.

– Тоже не он, – огорчились капитан и сержант. – Присылают всякую хренотень. И что делать теперь?

– Вы машину мою ищите, – посоветовал Бородавкин, не отрываясь от написания заявления.

– Еще раз вякнешь, – разозлился сержант, – я из тебя самого фоторобот сделаю!

После этого Андрюха продолжал писать молча.

Заявление

В милицию, начальнику по угону чужого автотранспорта от Бородавкина А.А.

Я, Бородавкин А.А., купил недавно на станции «Скорой помощи № 1» списанный медицинский микроавтобус «рафик» 1987 г.в. А второй купил мой друг Серегин Валентин. Мой-то нормальный почти что, а у Валентина Серегина ни в какие ворота, раздолбанный весь, особенно двигатель, который мы решили перебрать в арендованном гараже с ямой у гражданина Воронько. А про ходовую Серегина я вообще говорить не хочу, но мы ходовую оставили на потом. А начали с двигателя, как я уже упоминал выше. Вчера или позавчера мы пошли в гараж, арендованный у гр. Воронько (года р. не помню) и начали перебирать двигатель. Работа оказалась крово… кропотливой и до того тяжелой, что мы с Валентином Серегиным остались в гараже ночевать, а именно в самом «рафике». А сегодня я пошел домой перекусить приблизительно в 14.30, потому что у нас кончились деньги. И сразу заметил, что во дворе моего дома, на месте, где я оставил свой медицинский «рафик» 1987 г.в., стоит теперь незнакомый мне «Пассат» серого цвета № 723 МУ (кажется, потому что точно не помню). Моего автобуса нигде не обнаружилось, и я сразу пошел в милицию писать заявление при помощи сержанта Никифорова.