Спасенных отнесли к ближайшему пересечению коридоров, где было значительно меньше дыма, и тут же взволнованные голоса принялись звать Мартина Сайра: в бездыханной женщине в полуобгоревшем платье люди признали принцессу Урбса.

Прибежавший на зов Сайр склонился над Маргарет, пощупал пульс и покачал головой.

— Кажется, я уже опоздал, — проговорил он и приказал немедленно перенести бесчувственное тело в его кабинет.

Коннор услышал, как среди наступившей тишины прошелестело:

— Умерла… умерла… умерла…

Он вскочил на ноги, готовый ринуться следом за Маргарет, но кто-то схватил его за руку.

— Не надо сейчас мешать Мартину, — прозвучал голос Хоакина Смита. — Поверь, он сделает все возможное.

Коннор кивнул и молча прислонился к стене, не в силах произнести ни слова. Судя по активной деятельности спасательных команд, с момента взрыва прошло не так уж много времени, и это вселило в Коннора надежду, что отравление угарным газом и удушье не погубят Маргарет.

Бездумно окинув взглядом суетившихся в коридоре людей, он заметил две неподвижные фигуры — под присмотром охранника стояли понурые Эвани и Жан. Он двинулся к ним, и люди, замечая высокого человека в обгоревших лохмотьях, с багровыми ожогами на полуобнаженном теле, почтительно расступались перед ним.

Он вопросительно взглянул на охранника, и тот немедленно ответил на молчаливый вопрос:

— Эти двое стояли возле тронного зала, в то время как им не полагалось находиться здесь. Они не сопротивлялись аресту, однако не объяснили, что привело их сюда. Теперь они ожидают решения Господина.

Как только охранник замолчал, Эвани воскликнула:

— Какое счастье, что ты жив, Томас! Только увидев, к какому ужасу привела наша затея, я поняла, что это было безумием. Подумать только, еще утром я мечтала расквитаться с Черным Пламенем, а теперь молю всех богов, чтобы они сжалились над ней! — Девушка заплакала, и Жан нежно обнял ее, виновато взглянув на Коннора.

— Эвани видела, как ты бросился спасать принцессу, и мы остались, чтобы подождать твоего возвращения, а потом отдаться на милость Господина, — негромко проговорил Жан.

В этот момент раздались радостные крики, и все трое увидели, как к ним медленно идет Маргарет, поддерживаемая братом и улыбающимся Сайром. Так же как и Коннор — в лохмотьях, закопченная и обгоревшая — она, тем не менее, казалась невыразимо прекрасной, потому что сияющие зеленые глаза светились любовью и счастьем.

— Помоги мне разобраться с этим взрывом, Томас, — сказал правитель. — Охрана заметила твоих друзей возле тронного зала, но они молчат.

— И правильно делают, — решительно ответил Коннор, заметив испуганный взгляд Эвани. — Потому что именно я изготовил бомбу в лаборатории Сайра, а утром подложил ее в тронный зал.

— Вот как? И почему ты это сделал? — с любопытством поинтересовался Хоакин Смит, но Коннору даже не пришлось придумывать какое-то объяснение: его опередил Жан.

— Не слушай его, Господин, — твердо заявил инженер. — Это сделал я, потому что решил отомстить за разгром восстания.

— Кажется, драма превращается в фарс, — насмешливо проговорил правитель и сделал знак страже увести обоих.

Но на пути охранников встала, раскинув руки Эвани.

— Парни здесь ни при чем. Они просто хотят защитить меня, но несправедливо убивать невиновных. Мину я получила от озерной химеры, и за это достойна наказания. Мне жаль, что я так поступила, но это не уменьшает моей вины.

— Что ж, это вынуждает меня казнить всех троих, — повернулся Господин к Мартину Сайру. — Одного — за покушение, остальных — за соучастие. Всевышний сам разберется, чья вина больше.

— Зачем беспокоить Бога, когда можно разобраться на земле, — возразила до сих пор молчавшая Маргарет. — Она улыбнулась Эвани и безмятежно сказала: — Взрыв произошел по моей глупости, когда я пыталась получить кристаллы детанола. Томас Коннор вовсе не покушался на мою жизнь, а напротив того — спас меня. А его друзья, видя твой гнев, решили взять вину на себя, полагая, что ты поверишь им, как потерпевшим поражение заговорщикам. Вот и вся история.

Хоакин Смит одарил сестру пристальным взглядом, а затем повернулся к преступной троице и сказал:

— Принцесса Урбса сейчас убедительно доказала вашу невиновность. Я склонен поверить ей и поэтому отпускаю вас. Надеюсь, что события, которым вы стали свидетелями, прольют новый свет на такие общечеловеческие понятия, как дружба и преданность.

Он повернулся и поспешил в сторону все еще дымящегося зала.

Когда внимание окружавших переключилось с них на более неотложные дела, Коннор спросил принцессу:

— Почему ты так поступила?

— Мне очень захотелось понравиться тебе, Томас Маршалл Коннор, — улыбаясь, ответила она.

Эвани пристально взглянула в лицо принцессы и изумленно проговорила:

— Я уже давно знала, что Томас увлекся тобой, Черное Пламя, но только теперь поняла, как сильно полюбила его ты. Я счастлива, что мне удалось увидеть превращение легендарного чудовища в нежную любящую женщину. Ради этого стоило оживить тебя, пришелец из другого мира. — Она глубоко вздохнула, словно сбрасывая с сердца тяжесть, и, повернувшись к Жану, сказала: — Как я соскучилась по просторам Ормона! Пойдем!

Но Коннор остановил их.

— Помнишь, я мечтал подарить тебе лунную орхидею? — Он отколол от пояса Маргарет чудом уцелевший цветок и отдал его Эвани. — Прими от нас на счастье.

* * *

Когда они, умытые, одетые и сытые, уже сидели в гостиной Маргарет, Коннор сказал:

— В качестве свадебного подарка я решил откопать для тебя подлинную Венеру Милосскую, если она, конечно, еще уцелела.

— А я задумала подарить тебе пять лет жизни, — улыбнулась Маргарет.

— А потом что? Оживить еще одного покойника, а мне дать отставку? Я не согласен!

— Ну что ты! Такое случается раз в полторы тысячи лет! — отмахнулась она, а затем ее лицо посуровело. — Скажи мне честно, тебя очень огорчает, что Бессмертные не могут иметь детей?

Коннор вынужден был согласиться с этим.

— Но я люблю тебя и постараюсь примириться с этим, — добавил он.

— Выслушай меня, — прервала его принцесса. — Мартин Сайр способен не только продлевать молодость, но и возвращать человека к обычной жизни с тем, чтобы, по истечении определенного срока, вновь даровать ему бессмертие. Я решила подарить тебе пять своих лет с тем, чтобы успеть завести детей — двух мальчиков и девочку. Мальчики будут похожи на тебя, а девочка…

Коннор опустился перед ней на колени и взял ее руки в свои.

— Это воистину королевский подарок, — проникновенно сказал он, — но, думаю, мы обойдемся без девочки. Мне не хотелось бы, чтобы последующие поколения проклинали новое Черное Пламя: мы же не сможем отыскать ей жениха!