— По-моему, пора поднимать паруса, — встав со своего стула, сказал Лежепеков и выбил о край пепельницы погасшую трубку.

— Да, как говорится, от греха подальше, — последовал его примеру Великанов.

Ярцев поднялся тоже. Они двинулись к стойке бара. Глеб достал бумажник.

— Спокойно, — улыбнулся артист. — Спрячь. — И небрежно бросил Руслану:

— Запиши, старик, все на меня.

— Хорошо, Саша, — кивнул тот. — Заходи.

Попрощавшись с барменом, который поставил на видеоприставку кассету с невинными мультиками, они вышли на улицу.

«Лады» Вербицкой не было.

Лежепекова посадили в такси. А Ярцев с Великановым ещё часа полтора бродили по Москве.

Проснувшись на четвёртое утро в своём великолепном номере, в котором он лишь ночевал, Глеб с ужасом обнаружил, что за три дня, проведённых в Москве, по существу, ничего не сделал. Разработанный им чёткий план уже с первых часов в столице полетел ко всем чертям. Казалось бы, время насыщено до предела, куда-то едешь, с кем-то встречаешься и, возвратившись к ночи в гостиницу, валишься с ног от усталости и впечатлений. Конечно, интересного немало: знакомство с Решилиным, Великановым (будет чем похвастать у себя!), посещение Астафьева, Пушкинского музея на Арбате… Но ведь не для этого он ехал в Москву! Такие дела от Ярцева не уйдут, когда он переедет сюда насовсем. Обмен — вот главное, ради чего он вырвался из Средневолжска, вырвался всего на пять дней! И для осуществления своей основной миссии не удосужился даже пальцем пошевелить.

«А ещё считаю себя деловым человеком!» — ругнулся про себя Глеб.

Он вспомнил скептиков, осмеявших его идею. Мол, желающих перебраться в столицу — тьма. Но где найти таких дураков, которые променяли бы Москву на другой город?

У Ярцева, как ему казалось, имелся серьёзный аргумент — роскошная четырехкомнатная квартира в центре, на самой набережной. Глеб же был согласен даже на однокомнатную на окраине. Но если относиться к столь ответственному мероприятию, как он…

«Все, — решил Глеб. — Занимаюсь только обменом! Ножками надо потопать, ножками!»

Времени вообще оставалось в обрез.

Водитель такси, услышав адрес в Банном переулке, оживился:

— Меняешься на съезд или разъезд?

— На другой город, — ответил Глеб, кратко описав своё предложение и что хотел бы иметь.

— Найдёшь, — солидно сказал таксист и посоветовал: — Ищи клиентов среди алкашей. И не жмись, паря, насчёт денег.

— А кто мне скажет, закладывает или нет желающий меняться? — усмехнулся Ярцев. — Такого учёта в бюро, по-моему, нет.

— Действуй через маклера, — не обращая внимания на тон пассажира, поделился ещё одним советом водитель. — Без маклера будешь ждать варианта годами. И дождёшься ли — бабка надвое сказала. А тут — гарантия. Отвалишь какой-то процент — и ни хлопот тебе, ни забот. Башли, паря, они сохраняют время и здоровье. — Он обернулся к Глебу и засмеялся: — Если они, конечно, есть.

Само слово «маклер» вызывало у Ярцева глубокое недоверие, хотя с такого рода деятелями он пока в жизни не встречался.

«Обойдусь», — подумал он.

Но вслух ничего не сказал, одарив таксиста сверх показаний счётчика рублём.

Около входа в здание бюро обмена к Глебу подошёл молодой человек и спросил, не нужна ли ему помощь.

«Маклер», — подумал Ярцев и ответил отрицательно. Но парень все-таки сунул ему клочок бумажки со своим телефоном.

Глеб поспешил в бюро. Однако, увидев ошеломляющее количество народу, он приуныл. Но отступать было некуда — встал в очередь. Для успеха дела в ход пошёл флакон духов — испытанный способ. И вот наконец в руках три адреса тех самых «дураков», которые по неизвестным пока Ярцеву причинам захотели переселиться из Москвы в Средневолжск.

Четвёртый адрес он получил, так сказать, в знак особой любезности (сыграл флакончик, сыграл, родимый, свою роль!). Предложение не касалось именно Средневолжска, податель его желал переселиться, как явствовало из заявления, чуть ли не к черту на рога, и побыстрее. Глеб в первую минуту подумал даже, не чокнутый ли? Или шутник?

Однако в таком серьёзном деле шутить вроде не принято. Фамилия — Киселёв — показалась Глебу знакомой. Но мало ли людей с подобной фамилией?

Сначала он решил наведаться в Столешников переулок. Уже само название будоражило воображение — центр, главный пятачок, можно сказать, столицы!

Человек всегда надеется на лучшее, хотя и учит себя ожидать худшего. Глеб, сидя в такси, с нетерпением ждал встречи с неким Ческисом, обладателем двухкомнатной квартиры в двух шагах от Большого театра, ГУМа, ЦУМа. А по лестнице на третий этаж старинного дома он буквально взбежал, уже представляя себе, что именно этот вариант послан ему провидением и сработает непременно.

Но уже у двери с нужным номером Ярцева озадачило несоответствие сведений, полученных из бюро, и реальности: на косяке красовалось восемь или девять кнопок звонков.

Значит, не отдельная квартира, а коммуналка…

Он нажал кнопку возле фамилии Ческис. Где-то далеко-далеко послышался слабый отзвук. Подождав безрезультатно минуты две, Глеб снова утопил кнопку.

То, что квартира жила, было ясно из доносящегося изнутри шума голосов. Но откликнулись лишь на четвёртый звонок. На пороге появилась дама с сигаретой в зубах; обилие косметики на лице не скрашивало, но ещё более подчёркивало её возраст.

— Если не открывают, значит, человека нет, — смерила дама взглядом Ярцева.

— Простите… Видите ли, я насчёт обмена… Ну, квартиры… — путался в словах Глеб. — К товарищу Ческису… Не скажете, когда его можно застать?

— Дома — не знаю, а вот в больнице, видимо, ещё можно, — усмехнулась дама.

— И давно он?

— Месяца три.

— В какой?

— Понятия не имею, — последнее, что услышал от дамы Ярцев.

Дверь захлопнулась со звуком пистолетного выстрела.

С трудом отыскав такси (летом, в центре Москвы!), Глеб отправился по второму адресу. Он не жалел, что не увиделся с Ческисом: жить с такой соседкой не пожелаешь и врагу, а уж себе… Ярцев утешался мыслью, что Ленинский проспект даже лучше. Много зелени, простор и дома куда пригляднее.

Однако и здесь его ждало разочарование: хозяин квартиры находился на даче и, кажется, переезжать в другой город раздумал. По словам родственницы, находившейся в квартире, причиной этой перемены явилось якобы его примирение с начальством.

Выйдя на шумный проспект, Глеб долго размышлял, по какому из двух оставшихся адресов отправиться. И выругал себя: вот недотёпа! Телефоны… Ведь надо было сперва дозвониться, справиться, а потом уже мчаться через весь город. Правда, по одному из вариантов телефон отсутствовал. Здесь уж ничего не поделаешь, придётся, видимо, ехать наобум. Зато чудак, желающий срочно переселиться в любой город страны, телефон имел. Туда Ярцев и позвонил. Ответил мужчина. Узнав, что это по поводу обмена, коротко сказал: