Он приоткрыл дверь и немного подождал. Из внутренних помещений лился бледный свет; ученый услышал какой-то шорох.

— Господи, Карсон, ты меня до смерти напугал.

Это была де Вака — бледный призрак в сиянии монитора. Она жестом предложила ему войти.

— Что ты делаешь? — шепотом спросил он, усаживаясь в кресло рядом с ней.

— Я пришла сюда заранее. Послушай, я придумала способ проверить наши предположения о неокрови, — быстро прошептала она, продолжая печатать на клавиатуре. — У нас проводятся еженедельные медосмотры.

— Не напоминай мне.

Ассистентка посмотрела на него.

— Ты еще не понял? Мы ведь можем проверить анализы.

Карсон наконец догадался. Во время осмотра делали спинномозговую пункцию. Они проверят спинномозговую жидкость на повышенное содержание допамина и серотонина.

— Но у нас нет доступа к этим данным, — возразил ученый.

— Cabron, ты отстал. Я уже их добыла. Ты не забыл, что в первую неделю пребывания здесь я работала в медицинском отделении? И мой допуск к медицинским файлам так и не был отозван. — В отраженном свете ее скулы выделялись резкими синими пятнами на фоне тьмы. — Я стала проверять разные данные, но их оказалось слишком много. Тогда я воспользовалась языком структурированных запросов[77]для работы с базами медицинских данных.

— И что он тебе дал? Таблицу с содержанием допамина и серотонина в кровеносной системе всех работников?

Де Вака покачала головой.

— Спинномозговая пункция не покажет наличия нейромедиаторов. Но сведения о продуктах их распада — основных метаболитах — можно получить. Гомованилиновая кислота — это производная допамина, а 5-гидроксииндол-уксусная кислота — продукт распада серотонина Поэтому я задала программе поиск именно этих сведений. И для контроля таблицу МГФГ[78]и ВМК,[79]продуктов распада другого нейромедиатора, норадреналина. Теперь у нас есть возможность сделать сравнительный анализ.

— И? — нетерпеливо спросил Карсон.

— Пока еще не знаю. Вот таблица.

На мониторе высветилось:

— Боже мой, — пробормотал Карсон.

Де Вака мрачно кивнула.

— Посмотри на уровень ГВК[80]и 5-ГКДК.[81]В каждом случае уровень допамина и серотонина в мозгу во много раз выше обычного.

Карсон просмотрел до конца весь список.

— Взгляни на Ная! — Он показал на строку в таблице. — Содержание продуктов распада допамина в четырнадцать раз превышает норму. А серотонина — в двенадцать.

— Такой уровень может вызывать паранойю или даже шизофрению, — сказала женщина. — Могу спорить, ему показалось, что Тис угрожает существованию «Маунт-Дрэгон» — или ему лично — и он устроил для него ловушку в пустыне. Не удивлюсь, если негодяй Марр ему помогал. Ты был прав, когда сказал, что убийство следователя — безумие.

Карсон посмотрел на де Ваку.

— Но как могло получиться, что на такие отклонения от нормы никто не обратил внимания?

— Потому что в таких местах, как «Маунт-Дрэгон», никто не станет проверять уровень нейромедиаторов. Их интересуют антитела, вирусные заражения и тому подобное. Кроме того, речь идет о нанограммах на миллилитр. Если ты не станешь искать именно эти продукты распада, то никогда их не найдешь.

Ученый пораженно потряс головой.

— А можно ли каким-то образом компенсировать негативный эффект?

— Трудно сказать. Можно попробовать хлорпромазин, антагонист допамина. Или имипрамин, который блокирует перенос серотонина. Но при таком высоком уровне содержания допамина и серотонина это едва ли существенно изменит ситуацию. Мы даже не знаем, обратим ли процесс. И неизвестно, есть ли здесь запас необходимых лекарств. И как мы сумеем организовать их всеобщий прием?

Карсон продолжал завороженно смотреть на экран. Затем его пальцы опустились на клавиши, и он скопировал данные на жесткий диск, очистил монитор и вышел из программы.

Ассистентка повернулась к нему.

— Что, черт возьми, ты делаешь? — прошипела она.

— Мы узнали вполне достаточно, — ответил Карсон. — Скоупс тоже был бета-тестером. Если он увидит, чем мы занимаемся, нам конец.

Он отключил профиль де Ваки и вошел в сеть «Джин-Дайн» под своим паролем. Пока шла проверка, он вытащил из кармана два компакт-диска.

— В библиотеке я записал на них самые важные данные: видеофильм, результаты фильтрации, мои записи по Х-гриппу, заметки Барта. А теперь я намерен добавить сюда найденную тобой таблицу…

Он смолк, глядя на экран.

Добрый вечер, Ги Карсон.

У Вас есть одно новое сообщение.

Ученый сразу открыл электронное послание.

Чао, Ги.

Я не мог не заметить, что сегодня рано утром ты потратил очень много времени центрального процессора, используя моделирующую программу. Мое сердце радовалось, когда я увидел, что ты работаешь даже ночью, но я не сумел понять, чем именно ты занимался.

Я уверен, что ты бы не стал тратить свое или мое время без уважительной причины. Значит ли это, что тебе удался серьезный прорыв? Я очень на это рассчитываю. Мне не нужны красивые картинки, меня интересует результат. Времени осталось очень мало.

Кстати, чуть не забыл. Откуда у тебя такой интерес к неокрови? Жду твоего ответа.

Брент

— Господи, ты только посмотри, — сказала де Вака. — Я почти чувствую, как он дышит мне в затылок.

— Да, времени осталось очень мало, — пробормотал Карсон. — Если бы он только знал.

Он вставил компакт-диск в терминал и скопировал таблицу. Затем включил режим чата.

— Ты с ума сошел? — прошипела ассистентка. — С кем ты собираешься говорить?

— Заткнись и смотри, — ответил Карсон, продолжая печатать.

Адресат: Ги

[email protected]

— Теперь я не сомневаюсь, что ты тронулся, — заявила де Вака. — Ты решил поговорить с самим собой?