– И ты не спрашиваешь, чем же она мне угрожала? Дина опять улыбнулась, уже естественнее. – Пытаюсь.

Роб засмеялся и поставил бокал с пепси на стол. – Она сказала мне, что ты – хитрое чудовище, интриганка, готовая на все, лишь бы остаться у публики на виду. Что ты воспользовалась ее доверием и дружбой, и единственная причина, почему ты еще на экране, – твои шашни с Лореном Бачем. Дина едва подняла брови.

– Уверена, что Лорен будет удивлен, когда это услышит.

– А мне это больше напоминает ее автопортрет, – он затянулся и нервно постучал сигаретой о край пепельницы. – Я знаю, что это значит – иметь врагов, Дина, и раз уж теперь у нас есть один общий враг, то я расскажу, чем мне угрожала Анджела. Мне надо, чтобы ты сохранила это в тайне в течение двадцати четырех часов, пока я вернусь обратно на побережье и устрою пресс-конференцию.

Холодные мурашки побежали у Дины по позвоночнику.

– Хорошо.

– Примерно шесть месяцев назад я проходил обычное медицинское обследование. Я был совершенно измучен: целый год, пока шли съемки фильма, я работал почти круглосуточно, следил за монтажом, руководил рекламной кампанией… Мне часто приходилось обращаться за помощью во время запоев, и мой лечащий врач умел хранить тайны. Но тайны – тайнами, а Анджеле удалось как-то узнать о результатах анализов. – Роб затянулся в последний раз и раздавил сигарету. – У меня положительная реакция на СПИД.

– О Боже, мне так жаль! – Дина бросилась к нему и крепко сжала его руку. – Мне так жаль!

– Всегда думал, что меня прикончит бутылка. Никогда не представлял, что это окажется секс.

Он поднял бокал. Его рука дрожала, и в бокале мелодично позвякивали льдинки.

– Но опять же я так часто напивался, что не знаю, сколько у меня было женщин, ни, тем более, кто они такие…

– Каждый день мы узнаем все больше… – сказала Дина и резко замолчала. «Это было так банально, – подумала она, – и так трогательно безнадежно». – Ты имеешь право на свои частные тайны, Роб.

– Странное заявление для бывшего репортера.

– Даже если Анджела пустит такой слух, тебе не обязательно подтверждать это.

Повеселев, он откинулся назад.

– Теперь ты распсиховалась.

– Конечно! Она использовала тебя, чтобы отомстить мне! Но ради Бога, это только телевидение. Это телевидение! Мы спорим из-за очков рейтинга, не из-за событий мировой важности. Что же это за бизнес, если кто-то готов использовать твою трагедию, чтобы просто вырваться вперед?

Настроение Роба заметно улучшилось, он опять отпил пепси.

– Это шоу-бизнес, малышка. Нет ничего ближе к жизни и смерти, чем жизнь и смерть. – Роб криво улыбнулся. – Мне-то следовало это знать.

– Извини. – Дина закрыла глаза, постаралась успокоиться. – Приступ гнева или истерика тебе не помогут. Что я могу для тебя сделать?

– У тебя есть друзья с правом голоса в Академии? Дина улыбнулась ему в ответ.

– Несколько человек найдется.

– Ты можешь… ты можешь им позвонить и своим сексапильным, убедительным голосом повлиять на их решение. А потом вернешься к камере и спустишь штаны с «У Анджелы».

Ее глаза вспыхнули.

– Ты прав, черт побери, так я и сделаю.

В тот день после обеда Дина созвала в своем офисе общее собрание. Она сидела за столом, чтобы наглядно олицетворять власть. Ярость еще не утихла и медленно кипела глубоко в душе. В результате ее голос звучал резко, холодно и официально.

– У нас возникла серьезная проблема, которая только недавно попала в поле моего внимания, – произнесла Дина, осматривая собравшихся и отмечая удивленные лица. Их собрания часто бывали утомительными, иногда – жаркими, но всегда – неофициально-дружескими и доброжелательными.

– Маргарет, – продолжала Дина, – ты разговаривала с представителями Кейт Лавел, правильно?

– Правильно. – Нервничая от царившего в комнате напряжения, Маргарет грызла дужку своих очков для чтения. – Они были очень заинтересованы в том, чтобы она приехала на шоу. У нас был отличный крючок: еще подростком она несколько лет жила в Чикаго. Потом они все отклонили. Накладки в расписании.

– И как часто подобное происходило за последние шесть месяцев?

Маргарет заморгала.

– Очень сложно ответить сразу. Многие темы так и остаются идеями.

– Я имею в виду те шоу, которые были специально ориентированы как встреча со знаменитостью.

– А, понятно. – Маргарет подвинулась на стуле. – У нас их не очень много, потому что в основном мы ориентированы на встречи с обычными людьми, которые у тебя так хорошо получаются. Но думаю, что за последние шесть месяцев знаменитости пять или шесть раз срывались у нас с крючка.

– А как мы обращаемся со списком предполагаемых гостей? Саймон? Он вспыхнул.

– Как всегда, Ди. Мы обмениваемся идеями, спорим, когда появляются какие-нибудь интересные идеи или гости, мы проводим исследование, а потом звоним и приглашаем.

– И список гостей держится в секрете, пока мы не получаем подтверждения?

– Конечно. – Он нервно провел рукой по волосам. – Это обычная рабочая процедура. Мы не хотим, чтобы конкуренты узнали о наших планах.

Дина взяла со стеклянной поверхности стола валявшийся без дела карандаш, бесцельно постучала.

– Сегодня мне стало известно, что Анджела Перкинс узнала, что мы хотим пригласить Роба Винтерса, через несколько часов после того, как мы связались с его агентом. – Все собравшиеся разом что-то забормотали. – И я подозреваю, – продолжала Дина, – из того, что мне сообщили, что она знала и о некоторых других наших планах. Кейт Лавел появилась «У Анджелы» две недели спустя после того, как ее агент заявил нам о «накладках в расписании». И не только она. Вот здесь у меня есть список тех, кого мы пытались пригласить и кто оказался на шоу «У Анджелы» через две недели после нашего приглашения.

– У нас где-то течь. – Фрэн крепко сжала челюсти. – Сукин сын!

– Перестань, Фрэн, – Джеф взволнованно осматривал комнату. Нервным движением поправил очки. – Большинство из нас здесь с первого дня. Мы все – как одна семья. – Он потянул за ворот футболки и опять повернулся к Дине. – О Боже, Дина, ты ведь не думаешь, что кто-нибудь из нас захочет навредить тебе или шоу!

– Нет, не думаю, – она пригладила волосы рукой, – поэтому жду идей или предложений.

– Господи! Господи Боже мой! – пробормотал вдруг Саймон, закрыв глаза руками. – Это я виноват. – Опустив руки, он сокрушенно посмотрел на Дину. – Лью Макнейл. Мы все время поддерживали отношения. Черт, ведь мы дружим уже десять лет! Я никогда не думал… Мне плохо, – проговорил он. – Богом клянусь, мне плохо от одной этой мысли.

– О чем ты говоришь? – спокойно спросила Дина, хотя была уверена, что уже знает его ответ.