— Руки! — зло прошипел Полынов и ударил ее по ладоням.

Лилечка отдернула от стола руки и со страхом посмотрела на Никиту. Однако в ее страхе было еще больше фальши, чем в удивлении минуту назад. Что-то здесь было явно не то, будто спектакль в лаборатории разыгрывался.

— Кит… — прошептала Лилечка. — Ты кто?

— Дед Пихто, — скривив губы, процедил Полынов. — Кит кончился десять лет назад, остался Никита Артемович Полынов.

Он цепким взглядом окинул лабораторию. Да нет, вроде бы все нормально. Дверь в одну дезинфекционную камеру он закрыл на ключ, а вход во вторую камеру со стороны тамбура был заперт на висячий замок. Разве что «жучок» в коммутаторе на столе «завелся», и их разговор прослушивается из штаба. Но искать «жучка» в лаборатории — только время терять. Да и поздно. Если он есть, то вагончик уже окружили бравые спецназовцы.

— Ну-ка, подруга верная юности беспечной, — сказал он, — пересядь на мое место.

Он встал с табурета, взял ее за плечи и пересадил.

— Ты мне здесь всю стерильность нарушишь! — попыталась возмутиться Лилечка, поправляя на себе шуршащий комбинезон.

— Ти-хо! — раздельно сказал Никита, предостерегающе подняв вверх указательный палец.

Он сел к столу боком, облокотившись спиной о стену вагончика. Теперь вся лаборатория была перед ним как на ладони. И все же тревожное чувство не покидало его. Ощущение ненатуральности, нарочитости происходящего продолжалось.

За окном вновь полыхнула сухая молния, пророкотал гром, и тут же заверещал коммутатор. Петрищева дернулась к трубке, но Полынов жестом остановил ее.

— Не шали, девочка! — Он вынул из-под мышки пистолет и выразительно погрозил им. — Включишь звук на динамик и не вздумай что-нибудь не то ляпнуть. Я не шучу.

Колючими глазами Никита впился в лицо Лилечки. Она побледнела и кивнула.

— Хорошо… — прошептала она и нажала на клавишу коммутатора.

— Лидия Петровна, — пророкотал из динамика мужской голос, — это Воронихин. Вам не страшно?

— А почему мне должно быть страшно? — недовольно переспросила она, косясь на пистолет в руке Полынова.

— Так, это… — в голосе говорившего прорезались задушевные, вкрадчивые нотки. — Ночь, гроза, а вы там одна…

— Нет, не страшно, — сказала Лиля.

— А у нас здесь с Димой бутылка шампанского есть, — продолжал ворковать некто Воронихин.

— Где это — здесь?

— В караулке. Заходите, Лилечка, а то мы шампанское не пьем, — уверенно «бил клинья» Воронихин.

Петрищева с сожалением вздохнула. Получилось почти натурально.

— Спасибо, Володя, — отказалась она. — Но у меня работы много. Давайте завтра.

— Лилечка, так до завтра шампанское прокиснет!

— А вы новую бутылку купите. Спокойной ночи, — отрезала она и отключила связь.

Пока Петрищева разговаривала, Полынов откровенно разглядывал ее. Лилечка изменилась. Вроде бы та же, его Лилечка, но и не она. Все те же белокурые волосы, та же короткая прическа, но лицо потеряло девичью припухлость, обозначились скулы, в глазах появилась твердость, губы стали тоньше, и от этого Лилечка выглядела холодной, неприступной женщиной. Может, все это было и раньше, а Никита просто не замечал? Юношеская влюбленность страшная штука — начинаешь приписывать своей девушке то, чего в ней вовсе и нет. И долго потом не можешь поверить, что она тебя просто использовала как самца, а затем, вытерев о тебя ноги, как о половую тряпку, развернулась и ушла к другому.

Закончив разговор по коммутатору, Лилечка некоторое время молчала, покусывая губы и не глядя на Полынова. Он с интересом наблюдал за ней. Было любопытно, какие же мысли роятся сейчас в голове некогда дорогого ему человека. И что она скажет.

— Кит… — наконец тихо произнесла она, глядя в пол. — Ты прости меня за то, что было…

Тяжело дались ей эти слова — на верхней, вздернутой губке выступила испарина. И Никита не поверил. Ни на йоту. Слишком он хорошо знал Лилечку, а теперь еще и видел не задурманенным любовью взглядом, чтобы поверить. Весь интерес к этой женщине сразу пропал. Остались пустота и равнодушие.

Никита тяжко вздохнул.

— Только не надо меня убеждать, будто ты думаешь, что я сюда заявился выяснять наши отношения десятилетней давности, — сказал он. — Молодой и глупый Кит, по уши влюбленный в лаборантку Лилечку, исчез, так что не будем ломать комедию. Ты знаешь, зачем я здесь и что мне нужно.

— Да, знаю, — неожиданно спокойно сказала Лиля и впервые подняла на Никиту глаза. Взгляд у нее был умный и холодный. Она мгновенно поняла, что игры не будет. Попыталась прощупать Никиту, играя на его чувствах, но убедилась, что их нет и в помине.

Полынов невольно покачал головой. Такого самообладания от Петрищевой он не ожидал. Что значит, ретушь воспоминаний на действительность и как она может исказить восприятие. Гораздо проще вести беседу с незнакомым человеком — его легче разгадать, чем со старой знакомой, к которой к тому же был неравнодушен. Довлеет сложившийся стереотип…

— Вот это деловой разговор, — кивнул он. — Вижу, из лаборантки ты превратилась в настоящего научного сотрудника.

— Слава богу, — едко заметила Лилечка, — что здесь хоть один мужик видит во мне не только бабу. Итак, что ты хочешь?

— В первую очередь меня интересует, что именно удалось создать Лаврику на точке «Минус»?

— Не знаю, — пожала она плечами.

Никита поморщился.

— Ну вот, а я тебя похвалил… Плохо предмет вызубрила. Двойка. Неужто муженек-академик не научил тебя, как нужно сдавать экзамены? Давай мы с тобой не будем играть в партизанов и гестапо.

Лилечка удивленно вскинула брови и заглянула в глаза Никите. И увидела в них полное равнодушие к своей особе. Ее передернуло, и она поверила в «гестапо».

— Я действительно не знаю, — тихо сказала она. — Думаю, что и Лаврик не знал.

— Не понял, — бесстрастно обронил Полынов.

— Ты вообще в курсе, чем он занимался? — осторожно спросила Лилечка.

— Если бы был в курсе, меня бы здесь не было, — рассмеялся Никита и тут же погасил улыбку. — Но общее направление его исследований мне известно. Так что ложь от правды отличить сумею.

— А если тебе известно общее направление его исследований, то какого хрена ты удивляешься, что я ничего не знаю?! — возмущенно фыркнула Лиля.

— Фу, Лилечка, — опять поморщился Никита. — Раньше ты не была такой вульгарной. Давай все по порядку. Будто я олух царя небесного и не бельмеса не смыслю в генной инженерии. Что конкретно делалось на точке «Минус»?

— В том то и дело, что конкретного направления исследования не имели, — все еще раздраженно сказала Петрищева. — Изучались спонтанные мутации организмов под воздействием био-СВЧ-генератора Дзян Кан-джена. Слыхал о таком?