Группа у нас полного состава и поэтому командир применяет совсем другую тактику, нежели минеры. Организуем дневку. Я с Рихтманом, Киевом и Уткиным ухожу на доразведку. Основные силы группы организуют связь и в готовности выдвинуться нам на помощь в случае внезапного контакта с противником. Скидываем рюкзаки и идём налегке. В этот раз немного сложнее, потому что выдвигаемся днем. Долго рассматриваем дорогу: движения никакого, пустынно. Слушаем поисковый приемник: в эфире нет ничего особенного. Ладно, идём так. Хорошо, что дорогу и тропинку, ведущую к постам охранения, я помню. Не торопясь, с соблюдением всех мер предосторожности пересекаем открытые участки местности и углубляемся в рощу, плавно переходящую в лес. Пусто, никого. Ни шума, ни криков. Вот она — тропинка. Осторожно передвигаемся. Вот заброшенное костровище, пустые, чуть тронутые ржавчиной банки от пайка. Осматриваемся, рыскаем по сторонам. Жаль, что мои предположения не подтвердились, а ведь было бы неплохо сразу так, с лёту, обнаружить штаб дивизии. Наверняка плюсик в оперативном деле был бы гарантирован. Прошли через лес, вышли на опушку и сразу же упали. На небольшой площадке возле опушки стояло два грузовых автомобиля, один двухмоторный БТР и автомобиль-радиостанция, возле которого два моряка скручивали какие-то провода и вытаскивали из земли колышки.

Я выдернул из чехла бинокль и начал рассматривать незнакомцев. Кто такие, интересно?.. Неужто это тот самый пункт управления дивизии береговой обороны. Хотя нет, не должно. Вспомнил занятия по иностранным армиям и оргштатной структуре всяческих подразделений и соединений. Палаток должно быть побольше, охранение выставлено. Не тянет даже на штаб полка — маловато народу, маловато. Да и к тому же, судя по результатам наблюдения, незнакомцы не разворачивают лагерь, а сворачивают. Кто бы это ни был, а доложить на базу командиру придётся — пусть принимает решение.

— Нитос, связь с Попом давай, — прошептал я, подползая к Уткину.

— На, держи, — протянул мне связист головные телефоны. Я, стараясь не волноваться, предельно четко и ясно доложил обстановку и координаты. Поповских немного подумал и выдал:

— Одного «пассажира» сюда без шума! Связь постоянно! В случае кипежа — красная! Как понял?

— Принял, — ответил я и откатился в сторону. Ну вот, хотел ответственности поменьше, а тебе команду дают захватить одного пленного и доставить на базу. Когда с минерами ходил, как-то меньше переживал. Там-то хоть и старшаки, но такие же матросы-срочники, как и ты. А здесь — твой непосредственный командир, который на тебя возлагает большие надежды. Хотя наверняка нет тут ничего особенного: надо дождаться, когда кто-то из морячков отойдёт в сторону, и прихватить его без шума и крика. Так, смотрим, куда могут отходить неизвестные матросы. В сторону по нужде вряд ли. Вон один прямо под колеса отлил. За дровами незачем — вон уже палатки начали сворачивать, значит, пищу готовить не будут и греться тоже. Как же тогда кого-то выманить. Пока я думал, из кунга радиостанции вылез еще один фигурант. Скорее всего, не просто матрос. Наверняка или сверхсрок, или мичман. Вон как покрикивает. А может, даже офицер. Вновь появившийся что-то поорал и даже навешал одному из лентяйничавших матросов подзатыльников. А вот теперь он делает то, что надо! Он вытащил из кунга чехол, из которого достал охотничье ружье, быстро собрал его и, отдав какие-то указания, пошел в лес. Видно, перед отъездом решил на кого-нибудь поохотиться. Живности тут хватало. На переходе мы и следы диких козлов видели, и пару раз стайку уток вспугнули. Уходит чуть левее нас, но догнать его абсолютно не проблема. Отползаем назад и несемся среди деревьев. Догнали и крадемся сзади. Видно, неизвестный не очень опытный охотник или вообще взял у кого-то винтовку побаловаться. Идёт, на ходу курит, ветки ломает, даже не подозревает, что сзади него крадется целая подгруппа разведчиков. Потихоньку преследуем. Пусть отойдёт подальше, потом тащить его придётся меньше. Ну всё — пора! Я забегаю спереди, Рихтман с Киевом валят его сзади, Уткин на подстраховке. Пошли. Я обежал круг и, выйдя на тропинку, медленно побрел на встречу. Меня увидеть он никак не ожидал, но действовал вполне адекватно. Навел на меня ствол своей винтовки и, открыв рот, что-то попытался сказать. Чёрт, не дай бог выстрелит! Я навел на него ствол пулемета и покачал головой. Тут же откуда-то сбоку вынырнул Рихтман и вырвал винтовку у незнакомца из рук. Киев вынырнул с другой стороны, споро запихал в открытый рот свою шапочку-петушок и тут же скрутил брючным ремнем руки. Всё, готово! А если бы выстрелил? Успел бы я отпрыгнуть в сторону? Больше никогда спереди заходить не буду!

Бежим к месту базирования группы, дорогу пересекаем просто бегом. Слава богу, никого на ней нет. Толкаем пленного в горку. Погон на черной «штормовке» не видно. Интересно, кого же мы взяли так удачно? Скорее всего, подчиненные ему моряки долго еще не обеспокоятся отсутствием старшего, подгоняющего их на работу и дающего подзатыльники. Пусть себе бродит с ружьишком. Отсвистелись фишке и прошли на базу. Языка увели вниз для командирского допроса, мы плюхнулись под навес и с жаром принялись обсуждать свою первую «добычу». Командир пленного допросил быстро — без всяких запугиваний и выстрелов под ноги. Действительно, пункт управления дивизии стоял здесь совсем недавно. Как только началась высадка, они сменили место дислокации. Мы застали остатки квартирьерской команды и связистов. Прапорщик, которого мы пленили, действительно знал, куда ушла дивизия: вечером он со своей командой должен был быть на новом месте, которое и показал нашему командиру на карте. И вот теперь из-за пленного мы попали в непонятную ситуацию. Если его отпустить, он сразу же доложит своему командованию о блуждающей разведгруппе, и мы засветимся. Если не отпустить, то команда прапорщика задержится и не прибудет в срок, чем обеспокоит нашего «условного» противника. Надо искать какой-то компромисс и принимать решение. Поповских мыслил быстро и решение принял очень нахальное. Если попремся ножками, то дойдем к новому месту дислокации подвижного пункта управления только к завтрашнему дню и о нас уже будет доложено кому надо и всем подряд. Поэтому мы поедем с ветерком на машинах вместе с мичманом. Как он сумел убедить пленного мичмана в том, что у нас совершенно другая задача и нам до дивизии береговой обороны нет никакого дела, до сих пор непонятно. Но уже через некоторое время они поднялись к месту базы чуть ли не в обнимку, вполне довольные друг другом. От мичмана ощутимо разило спиртным, и он весело покряхтывал.

— Ишь ты, разведбат! А я думаю — что за хулиганьё тут шляется?! Думал, с Волчанца уже зэки какие дёру дали, охрану постреляли, — радовался он, с опаской посматривая то на меня, то на Киева.

Задуренный мичман обещался подвезти нас на своей технике до нужного места. Тем более Поповских внушил ему, что где-то совсем рядом бродят головорезы из «Мертвой бухты» с задачей ловить и разорять любые попавшиеся флотские машины. План каплейта был прост. Тихонько отозвав меня и напарника в сторону, он показал карту и приказал прикинуть курсы движения после высадки. Карандашом он ткнул в место, где должен располагаться подвижный пункт дивизии. Мы должны будем высадиться на повороте и якобы уйти к береговой полосе. Но это для отвода глаз. На самом деле группа в спешном порядке штурмует напрямую сопку и выходит на вершину, откуда должен быть прекрасный обзор. Поповских подтверждает данные о местонахождении обнаруженного объекта, составляет схему. После чего входим в связь, получаем подтверждение и идём искать ракетную батарею. Задачу уже можно считать выполненной, потому что у нас уже есть координаты, но Поповских решил посмотреть все своими глазами. Так сказать, подтвердить полученную информацию. Наверное, он прав, ибо мичман, легко согласившийся сотрудничать, весьма ненадёжный источник разведывательных данных.