— Давай ты позвонишь Викки, и мы что-нибудь придумаем.

Его отец явно не собирался принимать отказ в качестве ответа. Но ведь это совершенно в его духе, разве нет? Он подавлял волю к сопротивлению тех, с кем сталкивался, с непреклонностью асфальтоукладчика. «Должно быть, он вне себя от бешенства, — подумал Рэндалл, — ведь Линдсей оказала ему такое сопротивление!» Он даже вздрогнул от неожиданности, когда отец, словно прочитав его мысли, невозмутимо предложил:

— Да, и захвати с собой свою подружку. Мы хотя бы познакомимся с нею. Начнем с чистого листа, так сказать. Боюсь, до сих пор наши с ней отношения складывались не слишком удачно.

Рэндалл немедленно отклонил это предложение.

— Она никогда не согласится. — Он так резко опустил чашку на блюдце, что кофе выплеснулся на столик. Рэндалл сделал вид, что озабоченно смотрит на часы. — Послушай, мне надо бежать. Я и так опаздываю.

Он уже начал вставать из-за стола, когда отец накрыл рукой его запястье.

— Присядь на минутку, сынок. — Синие глаза, точная копия его собственных, пронзительно смотрели на него с покрытого морщинами, но все еще симпатичного лица Хейвуда-старшего. — Если бы ты не был столь чертовски упрямым, то уже понял бы, что мое предложение крайне выгодно и для тебя.

Рэндалл холодно уставился на него.

— Говоря откровенно, отец, я что-то не припоминаю, чтобы ты заботился о чьих-то интересах, кроме своих собственных.

— Можешь презирать меня, если хочешь, — ответил пожилой мужчина, — но стоит ли выкалывать себе глаз, чтобы у твоей тещи зять был кривой? Подумай, Рэндалл. Какой будет ее реакция, когда ты расскажешь ей обо мне? Она решит, что ты участвуешь в заговоре против нее. Да и почему она не должна так думать? — Он отпустил руку сына и откинулся на спинку стула, не сводя глаз с Рэндалла. — Но вдруг я не враг ей? Если бы ты привел ее к нам домой, чтобы она познакомилась с нами, дал бы ей шанс узнать нас поближе и увидеть, что я — не такой монстр, каким меня представляют, тогда, я уверен, мы могли бы прийти к какому-нибудь компромиссу. — Синие глаза Ллойда впились в лицо сына. — Я — не враг вам обоим, сынок. И пусть даже ты так считаешь, если бы мы объединили наши усилия в этом вопросе, то все разрешилось бы к обоюдной выгоде.

— Хочешь знать, папа, почему я не стану приглашать ее? — ответил Рэндалл, и голос его буквально сочился сарказмом. — Я еду к ней прямо сейчас и постараюсь как можно мягче сообщить ей, что ты — мой отец. А потом поинтересуюсь, как она отнесется к тому, чтобы провести славный уик-энд в Вудсайде и заодно познакомиться с моими родственниками.

В глазах отца сверкнул торжествующий огонек. Рэндалл наверняка заметил бы и распознал опасный симптом, если бы гнев и сорок лет родственной вражды не затуманили его разум.

И только теперь, возвращаясь от Линдсей, Рэндалл увидел происшедшее в истинном свете. Он вновь и вновь прокручивал в голове слова отца: «Если бы мы объединили наши усилия в этом вопросе, то все разрешилось бы к обоюдной выгоде». Ллойду нужна была земля Линдсей, а Рэндаллу — сама Линдсей. Оба они готовы были пойти на что угодно, только бы добиться своей цели. В этом смысле они и впрямь были достойны друг друга, отец и сын.

На первом же светофоре Рэндалл вынул из кармана сотовый телефон и набрал номер. После третьего гудка в трубке послышался звонкий девичий голос.

— Виктория? Привет, это Рэндалл. Согласен, давненько не виделись. — Он поднял глаза на светофор, на котором красный только что сменился зеленым. — Собственно, поэтому я и звоню. Хотелось бы узнать, когда у тебя с папой предвидится свободный уик-энд…

Весь день Олли, хотя и безуспешно, пытался улучить момент, чтобы остаться с Керри-Энн наедине. Дела в книжном кафе пошли на лад после поступления последней партии книг из серии «Охотники на драконов» — автора которых сравнивали с Дж. К. Роулинг, — и для всех без исключения сотрудников магазина наступили горячие деньки, особенно после того как Линдсей объявила, что количество подписанных экземпляров ограничено. Дети и подростки в сопровождении родителей сплошным потоком шли в магазин. В результате в кафе яблоку негде было упасть, и булочки и кексы Олли, испеченные, как дань моде, в форме драконов, расходились «на ура». И дело было не только в детях — Олли и Керри-Энн работали сверхурочно, снабжая утомленных родителей новыми порциями кофеина.

Да, нельзя было выбрать менее удачный момент, решил Олли. Сегодня он твердо вознамерился выяснить, что происходит — если вообще происходит хоть что-нибудь — между Керри-Энн и ее бывшим парнем. С тех пор как на сцену вышел Иеремия, она стала избегать Олли, он виделся с ней только на работе. Поначалу он поверил ей на слово, когда она сказала ему, что Иеремия приехал только для того, чтобы быть рядом с дочерью. Тем не менее Олли не мог не заметить, что стоило этому Иеремии позвонить, как Керри-Энн спешила в укромный уголок, где никто не мог слышать, о чем она говорит по телефону. А еще он слышал как, упоминая свое сражение в суде за право опеки над дочерью, она говорила «мы», а не «я». Неужели на Керри-Энн повлиял тот факт, что буквально за один день Иеремия превратился в героя для Беллы? И это при том, что большую часть жизни девочка даже не подозревала о существовании папочки! Неужели она поверила в то, что они вновь смогут стать одной семьей? Олли надеялся, что преувеличивает значение того, что могло оказаться самой обычной житейской ситуацией, но в то же время он боялся опоздать: если он сейчас не сделает свою ставку, причем лучше раньше, чем позже, то другого шанса ему может и не представиться.

День, когда они занимались любовью, навсегда запечатлелся в памяти Олли — во всех подробностях, вплоть до облезлого лака на пальцах ног Керри-Энн и колечка с бирюзовым камешком под цвет ее глаз, вдетого в пупок, — но на следующее утро на работе она вела себя так, будто ничего особенного не произошло. То ли она сочла случившееся «обычным делом», то ли ждала, пока не уляжется пыль от судебных разбирательств и не наладятся окончательно отношения с Линдсей, прежде чем признаться ему в своих чувствах. Олли от всего сердца надеялся, что верно последнее.

— Тебе помочь?

Олли, погруженный в свои мысли, поднял голову и увидел, что рядом стоит Керри-Энн, вопросительно глядя на него.

— Нет, все в порядке. Просто немного задумался, — сказал он, перекладывая на тарелку четыре кекса. — Если сюда набьется еще больше народа, то пожарная охрана попросту закроет нас. Кто мог знать, что после iPod’ов последним писком моды станут драконы? — Он вернул на место кукурузную палочку, упавшую с кекса, — один из клыков дракона, — прежде чем передать заказ покупательнице, совершенно замотанной мамаше, за которой выстроились сразу четверо ее отпрысков.

— Почему бы тебе не сделать перерыв? Минут десять я вполне продержусь сама, — предложила Керри-Энн, повышая голос, чтобы он расслышал ее сквозь шипение кофеварочного автомата, и ловко управляясь с его рукоятками.

— Ничего, все нормально. — Олли одарил ее беззаботной, как он надеялся, улыбкой. — Но я бы не отказался от пиццы после работы. Не хочешь присоединиться ко мне? Я угощаю. — Керри-Энн отвела взгляд, и он мысленно дал себе хорошего пинка. Неужели она сразу раскусила его?