Родители ожидали единственного сына в светлой утренней гостиной. Увидев нас, они встали. Блондин кивнул, а я присела в реверансе.

— Мама, отец, позвольте представить вам мою невесту, Ольгерду Ляху.

На лицах у родителей не читалось особой радости, однако и неодобрение они тщательно скрывали. Лим был поразительно похож на свою мать, стройную блондинку, благодаря усилиям косметологов и магов застывшей в неопределенном возрасте между тридцатью и сорока. Отец, грузный мужчина, был уже немолод.

Мы с Блондином сели на диванчик, и он нежно погладил мои пальцы. Я же кляла себя, что так и не догадалась прочитать главу про чаепитие в книге по этикету. Может быть, я должна предложить будущей свекрови чаю? Или это должна делать только она как хозяйка дома?

— Мы рады познакомиться с вами, Ольгерда, — пробасил граф ня Монтер.

— Я тоже, — пискнула я.

— Лим достаточно долго скрывал вас. — Граф сверлил меня взглядом.

— Мы живем очень далеко от столицы, — начала было я. Блондин сжал мои пальцы, и я замолчала.

— Даже когда мы приезжали в Чистяково, — добавил ня Монтер недовольно.

— Отец, я уже сказал, что у меня на это были свои причины.

— Я тебя уже слышал, — рявкнул граф. — Теперь я хочу послушать твою невесту. Ну, молодая особа, почему вы не спешили с нами знакомиться?

И что мне на это отвечать? Я покосилась на Блондина. Он был напряжен, как натянутая струна. Взглядом он мне ничего не подсказал, пришлось импровизировать, мысленно проклиная Лима. Он ведь должен знать своих родителей, почему заранее мне не озвучил все возможные сценарии развития разговора и не выдал правильных ответов?

— Это моя вина, — прочирикала я. — Вы, наверное, знаете, что я из простого рода. Поэтому я… чувствовала себя неуверенной и недостойной вас.

— И как же вы собираетесь быть графиней? — с презрением спросил ня Монтер. — С таким настроением?

— А я не собираюсь становиться графиней! — ответила я. Блондин сжал мои пальцы, но я уже поймала вдохновение, и такими простыми методами меня было не остановить. — Я хочу стать отличной женой для Лима. У нас в городе он не граф. У нас он — просто адвокат.

— А вы уверены, что годитесь в жены адвокату?

— Я? Если учесть, что я совладелица мастерской, чьи изделия даже в столице покупают, то да, я гожусь в жены адвокату.

— Может быть, чаю? — ожила мать Блондина, которая до этого момента изображала картинку из женского журнала.

Я поняла, что первую проверку прошла.

— Итак, когда же свадьба? — осведомился граф.

— Отец, я не могу сейчас завести семью. Пока я не получил лицензию частного адвоката, я не смогу обеспечить свою любимую.

Блондин посмотрел на меня влюбленным взглядом. Я ему нежно улыбнулась. Для получения лицензии надо работать, работать и работать, а еще учить законы. Блондин же от случая к случаю работал государственным адвокатом в городском отделении стражи, а свободное время проводил шумно и праздно. Такими темпами лицензия ему еще лет десять не грозит.

Я пригубила чаю. Вкусно!

— Расскажите о вашей семье, — приказал граф. — Лим упоминал, что она весьма многочисленна.

— У меня самая обычная семья, — сказала я. — Родные живут в маленьком городке. Мама, папа, сестры…

— Они знают, с кем вы встречаетесь?

Они даже не знают, что я развелась, — подумалось мне.

— Как правило, мои родные достаточно деликатно относятся к моей личной жизни. Если вы боитесь, что к вам потянутся просители, могу вас уверить, этого не произойдет. — Конечно, не произойдет, потому что они даже не узнают, что у меня в знакомых ходит столичный граф. А то бы да… Деликатность и тактичность — это последнее, что характеризует моих теток и бабушек.

— Ольгерда, вы позволите поговорить с вами наедине? — неожиданно спросила графиня. — Вы опять уедете, а мне очень хочется поближе с вами познакомиться!

Блондин с ужасом посмотрел на меня, но придумать достойную причину для отказа не смог.

— Но мама, — проблеял он. — Ольгерде неудобно, она же сама сказала, что чувствует себя недостойной…

— Я хочу с ней поговорить как мать, а не как графиня. — Ня Монтер поднялась.

Мне пришлось последовать за матерью моего «жениха».

Честно говоря, мне было интересно. Близко со свекровями я еще не сталкивалась. Мачеха Ирги была тишайшей женщиной с милой улыбкой, которую я видела единожды на свадьбе. Моя младшая сестра со своей свекровью активно воевала, иногда дело доходило до драки. Но я надеялась, что графское воспитание не позволит ня Монтер вцепиться мне в волосы с криком: «Ты недостойна моего сыночка!»

Мы вышли в небольшой садик. Я закуталась в свое манто, не собираясь упускать ни единого мгновения наслаждения мехом. Потом отберут, и закончится моя сказка.

Пани ня Монтер молча прошлась по дорожкам, а потом отбросила маску аристократической дамы и порывисто обернулась ко мне.

— Вы позволите говорить с вами откровенно?

Я кивнула.

— Вы любите моего сына? — В ее светлых глазах было отчаяние и робкая надежда. Мне почему-то стало стыдно, и язык не повернулся солгать. — Понимаю, вы видите меня в первый раз, но Лим для меня — вся моя жизнь. И у нас, и у сестры мужа нет других детей, кроме него. Это для мужа важна передача титула, положения, а я хочу, чтобы сын был счастлив. Вы сможете сделать его счастливым?

Тут я могла ответить без угрызений совести. Блондин будет неимоверно счастлив, когда избавится от меня.

— Смогу.

— Вы любите его? — Видимо, она уловила в моих глазах колебание, потому что ее лицо исказилось от горя. — Титул, Да? Деньги? Что вас привлекло?

— Пани ня Монтер, — я коснулась ее руки, — мне не нужны ни титул, ни деньги. Я очень хорошо зарабатываю и не считаю, что потеряла что-то без «ня» перед фамилией. У нас с Бло… Лимом очень долгие и тесные отношения. Фактически они начались с моего первого дня в университетских стенах. — Тогда Блондин меня назвал новой зверушкой Ирги. Впрочем, он оказался прав, так что замнем тему первого впечатления. — Ему не нужна любовь, и ваш сын это постоянно подчеркивает. Но я, как предприниматель, считаю, что честные деловые отношения, построенные на взаимной выгоде, куда лучше и надежнее любви. — Да, бывали мы в браке по любви, знаем, чем это все заканчивается.

Пани ня Монтер еще прошлась по дорожкам, рассеянно глядя на цветущие первоцветы и на кирпичный забор, который надежно ограждал этот уголок спокойствия от суеты столичных улиц.

— Почему его камердинер ничего о вас не рассказывал?

— А это его камердинер или ваш? — заинтересовалась я.

— Мой, конечно. Как я могла отпустить сына на другой конец страны без поддержки? Но он не знает об этом, думает, что сам его нанял. Прошу вас, не говорите ничего Лиму.