— С одним доктором. У него собственная клиника закрытого типа…

— Апраксин Бор, — усмехнулся Зимин.

— Нет, при чем здесь Апраксин Бор? Никакой не Апраксин Бор, обычный такой санаторий. Там очень хорошее питание, грязевые ванны, иглоукалывание, медовая бочка. Я поеду с тобой.

— Это очень мило с твоей стороны. Будешь держать меня за руку?

— Не шути, Зима. С этим не надо шутить. И запускать это тоже не надо, может аукнуться. Это серьезно.

— Ага. Непременно. На пару неделек в дурдом. Писатель в дурдоме, тебе это ничего не напоминает?

Зимин рассмеялся.

— Не надо так, — попросила Лара.

— Шапочку мне уже вышила? С буквой «Л/», разумеется.

— Ты себе льстишь, — сказала Лара. — Но если тебе так уж хочется, я тебе, конечно, могу вышить шапочку. Или валенки. Что лучше?

Зимин пожал плечами.

Лара отвернулась.

— Я хотела как лучше, — повторила она. — Только и всего. У тебя синдром хронической усталости…

— А в трамвае?! — почти крикнул Зимин. — В трамвае тоже был синдром хронической усталости?!

— В трамвае было отключение света, — объясняла Лара. — Опустился туман, влажность повысилась, на подстанции выгорел трансформатор. А я от тебя невроза набралась…

— Ты давно это придумала?! Сама?

Лара вздохнула.

— Ты давно это придумала?! — повторил Зимин злобно. — Чтобы меня в психушку? Давно?! А может, ты со своей мамашей договорилась?! Я в психушку, а она к нам со своими — Идиот, — сказал Лара уныло. — Какой же ты идиот. Как мне надоело…

— Ну, конечно, я идиот, — Зимин хлопнул в ладоши. — Идиот, ты не хочешь написать новую книжку? Хорошие ведь деньги предлагают! Дяде Васе нужна дача!

— Знаешь, Зимин, я ведь тоже могу так. Сделать морду косую и страдать, лежа на диванчике. Я ведь тоже…

Она замолчала, Зимин увидел по шевелящимся губам, что она считает. Досчитай до двадцати, а потом действуй. Внезапно ему захотелось, чтобы она не досчитывала до двадцати.

— Вали! — рявкнул Зимин. — Вали отсюда! Вали! Вали к своей мамочке!

— Ты что, Зима?

— Давай–давай! Варите варенье, солите грибы… Обои поклейте! Вон!

Лара хмыкнула, спрыгнула с подоконника и вышла.

— Вали, — повторил Зимин. — Вали–вали. Вали!

Крикнул он вдогонку.

Дверью Лара не стала хлопать.

— Достали, — сказал Зимин. — Все достали. Отец умер…

Интересно, с чего это она? Отец умер. Бред. Его бьет молнией, он видит дракона, ему сообщают, что отец умер. Его любимая девушка сообщает.

Его любимая девушка ему врет. Зачем все таки?

Зимин набрал отца.

Номер не ответил, но Зимин не очень удивился, отец всегда не отвечал, неполадки на линии.

— Ладно, — сказал Зимин. — Ладно, ладно, посмотрим.

Он быстро оделся и вышел из квартиры на площадку, спустился в гараж.

Руки тряслись. Сильно. И в локтях какая то расхлябанность наблюдалась, наверное, из за жирафов, перенапрягся, так что Зимин решил на мотоцикл не садиться. Вызвал такси и ждал его полчаса, сидя на скамейке перед домом, наблюдая за крысами.

Они выбирались из подвала и серой веревочкой струились вдоль бордюра. В канализационные решетки крысы не спешили, предпочитали перемещаться по улице. Зимин и не представлял, сколько крыс обитало в подвале его дома.

А крысы уходили.

Некоторые тащили что то в зубах, но что именно, Зимин увидеть не мог, дождь был не прозрачным, а каким то серым, он размывал все, и уже в десятке метров все приобретало крысиный цвет.

Прибыло такси.

Таксист был злой и разговорчивый. Он сразу заявил, что в библиотеку в такое время едут только сумасшедшие. Затем сразу заявил, что в библиотеку в такое странное время он поедет как минимум по двойному счетчику, и вдруг заявил, что вообще завтра из города сваливает.

— Отстойники переполнены! — зловеще произнес он.

— Что? — не понял Зимин. — Какие отстойники?

— Над городом отстойники, — повторил таксист. — За дамбами. Пятьдесят лет асбестовый завод сливал! Оборудование изношено! Дожди размыли холм! Еще чуть–чуть — и всё!

— Что всё? — спросил Зимин.

— Каюк. У меня у соседа все рыбки повыпрыгивали из аквариума и черепаха сдохла.

— Почему?

— В знак протеста. Чует, что кирдык скоро, вот и не выдержала. А я завтра в Актюбинск. Как отстойники прорвет, так все тут затопит. Все всплывем. Нет, ну что за город?! Одни дебилы на дорогах! А в аэропорту вся взлетная полоса потрескалась — так что самолеты теперь не взлетят. И Новый мост тоже потрескался, движение там перекрыто, так что, если все начнется, уйти можно будет только через вокзал.

Таксист рассказывал еще много, про то, что подвижного состава не хватает, и в случае прорыва отстойников в вагоны не все влезут, поэтому лучше покупать противогазы, лично он сам запасся, и может предложить совсем недорого, потому что когда прорвутся отстойники…

Зимин перестал слушать, смотрел по сторонам и не видел почти ничего, кроме дождя, смывавшего город. В библиотеку надо, обязательно, во–первых, фотографии. Надо посмотреть фото со встречи, надо узнать насчет… В конце концов, он явно видел золотое пятно, он не шизофреник, он вменяем… И лестницу проверить, это во–вторых. Чертова лестница, с ней явно не все в порядке, хитрый Евсеев, хитрый, наверняка дома жучков понаставил. Наверняка и завербовал кого…

Лара.

А что? Вполне может быть. Из лучших побуждений. Запросто. А может…

Страшно.

Зимин потряс головой, стараясь выбить из нее картину, которая возникла мгновенно и поразила его своей логичностью и непротиворечивостью.

Лара.

Они познакомились в поликлинике — кто так знакомится? И она сразу ему понравилась. Мгновенно просто. И он ей. И стали они жить, и все пошло по плану, даже с первым изданием никаких проблем. Люди годами корячатся, жилы рвут — а у него все легко, раз — и готово. Потому что он… Почему он? Зачем он им нужен? Он ведь ничего не умеет…

Или умеет?

— Приехали! — крикнул таксист.

Зимин вздрогнул.

— Уснул, что ли? Три часа ору, а ты как мертвый. Библиотека.

— Двадцать минут подождешь? — спросил Зимин.

— По тарифу. Двойному.

— Пойдет.

Зимин выскочил в дождь и взбежал по ступеням. Библиотека оказалась закрыта. На стекле висело объявление о том, что в связи с аварийной обстановкой работа учреждения приостановлена на неопределенный срок, по всем вопросам обращаться по телефону. Зимин тут же обратился по указанному номеру, но на другом конце провода ответили короткими гудками. Зимин вернулся в такси.