она боялась увидеть разрубленных на куски Ногадишао и Сенару, Канаи, замершую под трупом Роройшо, Гейки…

Миуко прикусила губу, выдворяя мысли прочь.

Наконец-то она подобралась к постоялому двору. Тот все еще стоял, хотя дверь была выбита, а среди кустов камелии виднелись следы борьбы.

Отец.

У Миуко перехватило дыхание.

Но у нее не осталось времени разыскивать его. Когда она подошла ближе, из трактира вышел Туджиязай, его лицо пылало ярко, словно факел, а рога были объяты пламенем.

– Я искал тебя, Ишао.

28

Хитрая уловка

Миуко вздернула подбородок, приблизившись к принцу демонов.

– Вот и я.

Хотя Туджиязай был одет в тот же наряд, что и на причале, он больше не выглядел как доро. Подол мантии был перепачкан грязью, на богатой ткани виднелись пятна копоти. Сквозь прореху на рукаве Миуко увидела кровавую царапину, идущую по всей длине предплечья.

Кто-то подобрался достаточно близко для удара.

Эта мысль вселила в нее надежду.

Но когда она подошла к камелиям, Туджиязай поднял руку, останавливая ее на полпути.

Миуко внутренне выругалась, считая шаги между ними. Такое расстояние не давало никаких гарантий, что она сможет отвлекать его достаточно долго, чтобы Рухай успел подкрасться к нему сзади. И уж точно она не будет стоять достаточно близко, чтобы поймать его, когда он, наконец, будет изгнан из тела доро.

Нет, она должна была подобраться еще ближе.

Туджиязай с любопытством склонил голову, глядя на нее.

– Почувствовав тебя поблизости, я подумал, что ты, должно быть, мчишься домой, чтобы защитить свою драгоценную маленькую деревеньку от моего гнева. Представь себе мое удивление, когда я обнаружил, что она совершенно беззащитна.

Отвага Миуко поколебалась. Беззащитна? Означало ли это, что друзья потерпели неудачу? Ее взгляд метнулся к трактиру, затемненным окнам, поврежденной дверной раме.

Был ли ее отец внутри?

Жив ли он?

Она не могла позволить себе думать об этом сейчас.

Придав лицу спокойное выражение, она заставила себя обратить внимание на Туджиязая, по-прежнему пристально наблюдавшего за ней.

– Этой деревне плевать на меня, – ответила она. – Почему я должна переживать за ее судьбу?

Глаза Туджиязая сузились, прежде чем плоть на его лице вновь превратилась в пепел.

– Тогда зачем ты здесь?

– Ради тебя. – Втянув воздух, она шагнула вперед и, когда он не остановил ее, сделала еще один шаг.

– Чтобы убить меня? – Он посмотрел на ее оголенные руки. В наступившей тишине ей показалось, что она услышала, как он беспокойно переминается с ноги на ногу по гравию.

– Чтобы присоединиться к тебе.

Теперь до него оставалось всего восемь шагов.

Но где же Рухай?

Туджиязай рассмеялся и остановил ее.

– Кажется, ты говорила, что никогда не присоединишься ко мне.

– Тогда у меня была надежда. – Потянувшись к простому шнурку на шее, она взяла бамбуковые цилиндры, в которых когда-то хранились заклинания Дома Ноября, и раздавила в кулаках.

– Пусто? – На мгновение он уставился на осколки, удивленно нахмурив брови. Затем шагнул к ней, излучая тепло. – Не играй со мной в игры, Ишао.

Она сглотнула. В тени она заприметила Рухая, стоящего на углу постоялого двора.

Словно почувствовав, что ее взгляд направлен в другую сторону, Туджиязай начал поворачиваться.

– Я не играю! – Миуко быстро рухнула на колени. К ее удивлению, слезы выступили на ресницах. – Пожалуйста. Я не хочу оставаться одна.

Шаги принца-демона захрустели по гравию.

Пять шагов.

Два.

Он оказался достаточно близко, чтобы она могла дотянуться до него, но Рухай все еще не подступал.

Чего он ждет?

Голос Туджиязая, сухой, как дым, донесся до нее.

– Если бы ты действительно хотела покориться мне, – пробормотал он, касаясь длинными пальцами края ее шарфа, – ты бы не пришла ко мне под защитой жрецов.

Миуко покорно склонила голову.

Но ее человеческий голос запаниковал:

«Мы не можем позволить отнять его у нас! Это единственное, что защищает нас от его силы! Без него мы будем…»

Но Миуко должна была удержать его внимание – обязана – ради Рухая, ради Гейки, ради отца, ради друзей и жителей деревни. И потому она даже не вздрогнула, когда Туджиязай стянул с нее алый шарф.

Вокруг нее моментально вспыхнул жар, обжигающий и смертельный, но внутри она ощутила лишь обжигающий холод, который пронесся по горлу и врезался в грудь, опустошая ее изнутри.

«Нет!»

Еще одна волна жара нахлынула на нее, поднимая на ноги.

Пальцы Туджиязая сомкнулись на ее предплечье.

– Кто-то должен сказать тебе, Ишао. Нельзя хитрить, когда у противника на руках все карты. – Он наклонился и прошептал ей в волосы: – Не знаю, чего ты планировала добиться, но это не имеет значения. Я оказался умнее и сильнее, чем ты когда-либо будешь.

– Может быть. – Миуко повернулась к нему, закусив губы, чувствуя, как острые зубы впиваются в них. – Но у тебя есть только ты сам, а у меня есть нечто большее.

Пока она говорила, из тени выскользнул Рухай. Ветерок всколыхнул ее одежду.

Из глазниц Туджиязая полетели искры.

– Что ты сделала? – Он крутанулся на месте, вытянув руку вперед, как будто намеревался остановить атаку.

Но душа Омайзи Рухая была слишком быстра. Он проскользнул под рукой Туджиязая и нырнул прямо в грудь, метко и уверенно, как стрела.

Принц-демон, задыхаясь, попятился назад. Его тонкокостные руки шарили по туловищу, будто искали рану, но не находили ее.

– Что ты наделала? – Он снова зарычал, надвигаясь на Миуко, пока его пылающие рога прочерчивали яркие дуги в дымном воздухе. – МИУКО?

При звуке собственного имени она улыбнулась.

– Выходи, Туджиязай. Давай поиграем.

29

Женщина Авары

– НЕТ! – взревел Туджиязай и, спотыкаясь, направился к ней на конечностях, которые, казалось, были ему не подвластны. Его зубы заскрежетали, два отдельных ряда зубов. Демонические черты уступали и дрожали под человеческими.

Он распадался на части. Из ключицы доро показалось плечо.

– Работает? – закричал Рухай, просачиваясь сквозь Туджиязая.

Из тела доро появилась рука Туджиязая, чья кожа была такой же ярко-красной, как синяя кожа Миуко. Она уставилась на него: когтистая рука, плоть, испещренная именами. Он был совсем юн, вероятно, примерно того же возраста, что и Миуко, когда увидел, как его семья была уничтожена Омайзи.

Когда он умер в первый раз.

Теперь Миуко собиралась убить его снова.

Даже если это будет стоить ей собственной души.

Она схватила его за запястье голой рукой. Через мгновение она почувствовала, как его жизненная сила вливается в нее, обжигая вены.

Голова Туджиязая отделилась от шеи доро, в то