Майя обиженно прикусила губу:

– А что прикажете делать, мой повелитель? Зря вы со мной так…

– Тоже верно. Во всяком случае, от меня ты уроков не дождешься. И лиголя тоже.

Майя вспыхнула от гнева, но промолчала, не зная, как рабыне полагается отвечать на подобные заявления.

Неожиданно Байуб-Оталь остановился.

– Ты не прочь со мной еще раз увидеться? – серьезно спросил он, повернувшись к Майе.

Она растерянно отвела взгляд и села на скамью у стены. Байуб-Оталь прислонился к колонне и, ожидая ответа, пристально смотрел на свою спутницу.

Майя задумалась, не зная, как отнестись к необычному собеседнику, который только что с презрением отверг ее – и тут же предложил новую встречу. Впрочем, каким бы возмутительным ни было его поведение, Майя быстро сообразила, что теперь сможет сообщить Эльвер-ка-Вирриону об относительном успехе. Ее неприязнь к Байуб-Оталю не имела ни малейшего значения.

– Да, конечно, мой повелитель, – с улыбкой ответила она, поднимаясь со скамьи. – Я с удовольствием снова встречусь с вами.

– И где же тебя искать?

– У верховного советника.

– Твой хозяин – верховный советник? – удивленно переспросил Байуб-Оталь, не скрывая отвращения.

– Да, мой повелитель. Я думала, вы знаете…

Он молча покачал головой.

– Видите ли, мой повелитель, невольницами верховного советника распоряжается его сайет, – торопливо пояснила Майя. – Вам не придется обращаться к нему самому.

– Да уж, – вздохнул Байуб-Оталь. – Твоему хозяину известно слишком многое, его все боятся. Что ж, вот, возьми двести мельдов для своей подруги.

– Отдайте ей сами, мой повелитель, – вот она идет с господином Эвд-Экахлоном.

Навстречу по коридору шли, обнявшись, Оккула, в наряде из алых перьев, и слегка ощипанный уртайский наследник. Эвд-Экахлон пребывал в прекрасном расположении духа. Он с улыбкой приветствовал сводного брата и принялся на все лады расхваливать свою спутницу, ясно давая понять о более чем близком знакомстве с ее прелестями. Оккула терпеливо слушала его похвалы, в нужных местах согласно кивала и наконец, поцеловав его в щеку, попросила передать Эльвер-ка-Вирриону искреннюю благодарность за чудесный вечер и позволить им с Майей удалиться во двор, где девушек дожидалась екжа.

– Видите ли, мой повелитель, мне стыдно поклонникам отказывать, – с улыбкой объяснила Оккула, – но после встречи с вами я так устала, что придется отдыхать целую неделю.

Эвд-Экахлон горделиво напыжился, вручил Оккуле кошель с лиголем и с готовностью отправился выполнять ее просьбу. Тем временем чернокожая девушка отыскала барабанщика, расплатилась с ним, забрала у Байуб-Оталя свой выигрыш и Майю, и подруги вышли к екже.

В повозке Оккула, торопливо задернув занавески, откинулась на подушки и порывисто схватила Майю за руку, как испуганный ребенок в темноте:

– Ох, как я вымоталась, банзи! Если честно, мне едва сил хватило этого увальня ублажить. Ну да ладно, зато у нас его лиголь есть, а сверх него – двести мельдов, но Теревинфии мы про них не скажем, а она не прознает. Ты же никому не разболтала?

– Нет, – ответила Майя. – Про твой выигрыш знаем только мы с тобой и уртайцы.

– Я видела, как вы с Байуб-Оталем ворковали, только вот не поняла, было что между вами или нет. Ну, рассказывай скорее!

– Ох, даже и не знаю, чего ему нужно, – вздохнула Майя и поведала подруге о странном поведении Байуб-Оталя.

– Ну надо же! – удивленно воскликнула Оккула, выслушав рассказ. – Сначала отверг, а потом о встрече попросил? Странный тип. Может, он сегодня не в настроении и потому решил до следующего раза потерпеть?

– Может быть… – нерешительно промолвила Майя. – Понимаешь, мне Эльвер-ка-Виррион сегодня сказал, что… Ой, меня же к нему послали сразу, как мы приехали.

– Ах, вот куда ты запропастилась! Я и не знала… Он доволен остался?

– Еще как! И я тоже. Он очень милый! А потом он мне и говорит, что я должна уртайцев развлекать и Байуб-Оталю голову вскружить, чтобы он со мной еще раз увидеться захотел.

– Так вот в чем дело! Похоже, Леопарды его в чем-то подозревают и хотят, чтобы ты из него всю правду вытянула.

– Ой, как-то сложно все это. Проще ведь у Сенчо спросить, он все про всех знает.

– По-моему, Кембри верховному советнику не верит, я же тебе говорила, – напомнила Оккула. – Значит, Эльвер-ка-Виррион сначала сам тебя отбастал, а потом велел к Байуб-Оталю в постель залезть? Гад он, красавчик этот, вот что я тебе скажу. Нельзя так с людьми обращаться, пусть даже и с невольницами.

– Нет, ты не поняла, – возразила Майя. – Эльвер-ка-Виррион велел, чтобы я Байуб-Оталю голову вскружила, только и всего. Ну, чтобы он еще раз со мной встретиться захотел.

– Так он же захотел?

– Ох, не знаю я… Он как услышал, что наш хозяин – Сенчо, так прямо весь и передернулся. Вроде как передумал.

– Ладно, поживем – увидим. Не расстраивайся, все как-нибудь обойдется. Подумаешь, велика важность – уртайцы! У тебя, банзи, скоро от поклонников отбою не будет, не сомневайся.

– Ах, пока ты Эвд-Экахлона ублажала, на меня никто внимания не обращал, все про тебя расспрашивали.

– Еще бы, им такие чудеса показали, вот любопытство и взыграло. Если бы мы с пира не уехали, за тобой сейчас бы целой толпой увивались. – Поразмыслив, Оккула добавила: – Да, похоже, мое представление их заинтересовало. Ну, так и было задумано. Не бойся, банзи, мы и для тебя что-нибудь измыслим. Понимаешь, здесь, в верхнем городе, мало быть красавицей, надо еще и необычностью прославиться. Красивых девчонок кругом полно, только они ни в какое сравнение с Неннонирой не идут. Неннонира, она такая… Знаешь, как сказка волшебная: сто раз слушаешь и не надоедает. А еще она очень умная. Мне Теревинфия говорила, что по совету Неннониры какой-то важный Леопард так удачно капитал вложил, что сколотил себе целое состояние, да и саму шерну не обидел, кучу денег ей отвалил.

– Ну, это не по моей части, – вздохнула Майя.

– И не по моей, – согласилась Оккула. – Зато я умею морок на людей наводить, особенно когда захмелеют. Нет, для тебя мы придумаем что-нибудь особенное. А, знаю! Быть тебе знаменитой танцовщицей!

Екжа остановилась.

– Приехали, – сказала Оккула, выглядывая из-за занавески. – Ну что, пойдем в дом?

Оккула отказалась выходить под дождь и потребовала, чтобы возчик позвал привратника и завел екжу в крытый внутренний дворик. С заспанным Джарвилем Оккула объяснялась учтиво, поблагодарила за заботу, с церемонной небрежностью вложила ему в ладонь два мельда, взяла фонарь и чинно прошествовала в женские покои.

– Ой, хоть бы нам теплой воды догадались оставить, – вздохнула Майя в дверях и, взяв фонарь у подруги, зажгла фитиль в лампе у стены. – Не хочется бедняжку Огму среди ночи будить.