такого, о чём я сам не имею ни малейшего понятия?

Библиотекарь загадочно улыбнулся. По мнению Риты, улыбочка вышла прямо-таки образцово издевательской.

— Я ничего тебе не обязан докладывать, молодой человек, — медовым голоском пропел он. — Об этом мы не договаривались.

— Но я имею право знать!

Однако Библиотекарь был непреклонен.

— У каждой тайны есть свой срок годности. Когда он выйдет, ты обо всем узнаешь сам — без моей помощи. Время для разоблачения ещё не пришло. К тому же, — он сухо прокашлялся, — признаюсь, твоя неосведомлённость сделала эту тайну несравнимо вкуснее, чем она могла быть. Что же касается письмеца, в нём сказано следующее:

Всё готово. Завтра на закате.

Рита издала разочарованный стон.

— И всё? — вырвалось у неё.

Библиотекарь посмотрел на неё поверх стёкол пенсне.

— Я человек чести, — с достоинством проскрипел он. — Это справедливый бартер: истинное содержание краденого письма против тайны, которая неведома даже её носителю.

— С чего это вы взяли, что письмо краденое? — моментально вскинулся Сфинкс.

— А разве это не очевидно? — Библиотекарь изогнул тонкую ниточку-бровь. — Я не первый день живу на свете. Впрочем, меня это не касается. Я озвучил вам содержимое вашего трофея, а всё прочее — не моя забота. Разрешите откланяться, — он подчёркнуто низко поклонился и эффектно растворился в воздухе: сначала став полупрозрачным, как киношный призрак, а затем и вовсе исчезнув.

— Книгу свою забыл, — заметила Рита.

Через мгновение, словно услышав её, из пустоты воровато высунулась полупрозрачная рука, подхватила фолиант, тоже ставший полупрозрачным, и точно так же растворилась, как рассветный туман.

— Дешёвый любитель спецэффектов, — уязвлённо прокомментировал Сфинкс.

— Идёмте, — Тео был мрачен, но глаза его горели решимостью. — Больше нам здесь делать нечего.

— А с письмом как поступим? — полюбопытствовал Сфинкс.

— Отдадим атланту, как было велено, — сказал Тео. — Иначе они заподозрят, что письмо было перехвачено.

— Они это и так поймут, — вздохнула Рита. — Если уже не поняли. Рано или поздно настоящий курьер всё равно объявится.

— Ты права. И всё же они могли не успеть предупредить Станиса.

— "Завтра на закате", — задумчиво процитировал Тео. — Что же они задумали?

— И где? — добавила Рита. — Если в письме идёт речь о какой-то встрече, то там нет никакого указания на место.

— Видимо, место было оговорено заранее.

— Или оно настолько очевидно, что об этом можно было и не упоминать.

— "Завтра" наступит через несколько часов, — вставил Сфинкс. — Надо поторопиться.

— Что ты предлагаешь? — Тео выглядел спокойным, лишь лихорадочный блеск в глазах выдавал его истинное состояние.

— Я пойду с вами.

— В мир людей?

— А у нас, что, набор миров в широком ассортименте, как в скандинавской мифологии? — съязвил Сфинкс. — Я с вами, и точка. Чем смогу, помогу, а не смогу — вернусь и позову на помощь.

Рита, конечно, спорить не стала. Тео тоже воздержался от дискуссии, хотя было заметно, что ему очень хочется возразить.

Когда они добрались до Нового Эрмитажа, небо уже начинало светлеть, хотя правильнее было бы сказать, багроветь, напоминая собой пирожное "красный бархат": густой приторно-сладкий багрянец с кремово-белыми прожилками облаков.

В её мире вокруг Атлантов вечно отирались вездесущие туристы: фотографировались на фоне огромных каменных изваяний, терли мизинцы "на счастье" и загадывали желания. Здесь же было безлюдно. Атланты хмуро взирали с высоты своего роста, изредка неохотно перебрасываясь короткими фразами. Выглядели они столь внушительно и грозно, что непроизвольно возникало желание не приближаться к ним ближе чем на пушечный выстрел, и хотя Тео заверил Риту, что Атланты не могут покинуть своих мест, подходить к ним всё равно не хотелось.

— Иди, не бойся, — подбодрил её Сфинкс тихим шепотом. — Ты же у нас курьер.

— И кто из них Девятый? — так же тихо спросила Рита, нервно теребя письмо. — У них же нет табличек с порядковыми номерами.

И вдруг она почувствовала: вон тот, с краю. Это было сродни ясновидению — ощущение настолько необычайное, что она не могла подобрать подходящие слова для его описания. Так вот как это бывает...

— Курьеры всегда чувствуют своих адресатов, — процедил Тео. — Впрочем, ты не могла этого знать.

— Теперь знаю.

То и дело оглядываясь на своих спутников, остановившихся на безопасном расстоянии, Рита подошла к Атланту.

— Здравствуйте... — она поколебалась. — Тут это... Вам просили передать.

Наклонившись, Атлант протянул руку и молча забрал письмо. Каменные своды над его головой угрожающе затрещали.

— Эээ... Я, пожалуй, пойду?

Атланты безмолвствовали. Рита поняла, что задерживаться не стоит.

Она уже спускалась по широким каменным ступеням, как за спиной раздались приглушённые голоса, повизгивания и смех.

— Во сколько у нас автобус?.. Не опоздаем?

— Не опоздаем, я включил уведомление.

— А в Эрмитаж мы сегодня успеем?

— Вряд ли. Ты же видел, какая там очередь...

— Молодой человек, сфотографируйте нас, пожалуйста!..

— Ты против света встала. Повернись...

— На что тут нажимать?..

К шумной разноголосице примешивались звуки шагов и щелчки камер. Рита изумлённо обернулась — но кроме Атлантов, в портике не было ни души. Правда, в какой-то момент ей показалось, что она успела заметить краем глаза едва уловимое движение. Даже не тень, а тень тени.

— Вы слышали? — воскликнула она, вернувшись к дожидавшимся её спутникам.

— И видели, — мрачно подтвердил Сфинкс. — Ткань мироздания становится всё тоньше, оба мира всё сильнее проникают друг в друга.

— Надо поспешить, — Тео нахмурился. — На замковом острове я видел очертания нездешних зданий в тумане. Сначала решил, опять грифоны балуются, конструируя миражи, а теперь понимаю: это диффузия.

— Процесс запущен, но его ещё можно остановить, — сказал Сфинкс, — если вернуть Чашу на место.

— Думаю, дальнейшие действия стоит планировать не здесь, — заявил Тео, решительно вскидывая руку. Пару секунд он тщательно прощупывал пространство, а затем одним резким движением открыл Врата.

— Стойте! — вдруг крикнул Сфинкс. Через мгновение Рита поняла почему: к ним через всю площадь гигантскими скачками мчался его собрат — чёрный, с пегими подпалинами и серебряным обручем на голове.

Тео взволнованно замер.

— Простите, что без доклада, Мастер, — чёрный сфинкс припал на задние лапы, выражая глубокое почтение старшему соплеменнику, —