Терновник не откликался, ветер набирал силу.

– Я разрешу тебе прорасти в каждом дворце Владык, – продолжал Нории. – Разве не скучно тебе под землей, в темноте и выжидании? Да, ты многое видишь, многое ощущаешь, но тебя – не видят. А здесь, обещаю, построят храм в твою честь, и будут кормить лучшими ароматическими маслами, служить в твою честь службы… смотри, могучий, я принес тебе… ты никогда не пробовал его, но вдруг понравится?

Дракон достал из кармана домашнего шарвана флакон с розовым маслом, откупорил и перевернул над плитой. Благоухающее масло потекло на иголочки, смешиваясь с кровью… и плита вдруг треснула, выпуская единственный высокий прозрачный стебель, мгновенно покрывшийся шипами.

– Возьми, – Владыка протянул руку к стеблю, и ладонь мгновенно оплели усики с шипами, прокалывая кожу. – Ты согласен изменить договор, могучий?

Усики с шипами потянулись по запястью дракона, к плечу, к шее – но он не дрогнул, не отступил. По прозрачному стеблю текла его кровь, ветер постепенно утихал, и сила расходилась к далекому морю, которое тоже уже успокаивалось, укладывалось в берега. Кто-то сильный сейчас успокаивал воду помимо Нории – впрочем, кто это мог быть, кроме царицы Иппоталии?

Побеги терновника отпрянули и поднялись ввысь, образуя куст с цветами невиданной красоты. Бледный дракон поклонился древнему творению первопредка и направился обратно.

А во внутреннем дворе его встретил величественный, но слегка заспанный старый слуга Зафир.

– Повелитель, – поклонился он, – я не посмел будить вас в ваших покоях, но стража сказала, что видела, как вы улетали. У нас странное происшествие – две поварихи шли на работу через парк, и у старого родника в дубовой роще увидели сияющий розовый куст. Одна из них коснулась розы, укололась о шип и заснула. Вторая прибежала сюда за помощью.

Нории прошел вслед за стариком к дубовой роще и улыбнулся – у серебристого родника действительно рос знакомец-терновник с прозрачными стеблями, а цветы его были похожи на розы и сияли в предутренних сумерках. На земле спала женщина, но сон ее не был тяжелым.

– Она проснется, – проговорил Владыка, коснувшись виска женщины. – Прикажи отнести ее во дворец. Наш новый жилец просто не любит, когда его трогают, – и он слегка поклонился терновнику. – Вели огородить его и регулярно поливать ароматическими маслами. И относиться со всем почтением – кто попытается сорвать хоть цветок, будет наказан мной.

– Сделаю, Владыка, – с достоинством проговорил слуга, и Нории направился в свои покои – рассказать Ани то, что случилось нынешней ночью.

* * *

Герцогу Лукасу Дармонширу тоже было не по себе. Над графством Нестингер разыгралась чудовищная буря, и если поначалу он радовался – нанесет ущерб раньярам, ослабит противника, – то затем ветер стал ворочать и тяжелые артиллерийские орудия, выворачивать с корнем деревья. Солдаты и офицеры прятались в укреплениях, но еще немного – и ветер стал бы поднимать в воздух людей.

Люк, чертыхаясь, выкурив с полпачки сигарет, вышел из своего укрепленного бункера и взмыл в воздух, в ураган, разворачивающийся над Инляндией.

Небесные потоки ветров, обычно текущие полноводными реками, в хаосе сплетались друг с другом, разворачивались, падали вниз воздухопадами, опасно заворачивая недалеко от земли – коснись такой Туры, и слизнет и дома, и деревья, и реки, и все живое и неживое.

Люк завис в этой буре, растерянный, дезориентированный. Его словно тянуло во все стороны, и тело ломило, и хотелось верещать от ужаса – что он и делал, разворачиваясь в потоках, избегая особо мощных.

Рядом с ним заструился огромный змееветер, с трудом удерживаясь на месте. Он казался прозрачнее и будто уменьшился, стал менее плотным.

«Сделай что-нибудь!» – проорал Люк мысленно.

«Я нессс бог и нессс потомок богассс, оссссстановить этусссс бурю не в моейсссс власссссти», – прогудел в ответ стихийный дух.

Люк поднырнул под хлестнувший на полнеба поток и вопросил:

«А я могу?!!»

Змееветер скептически и спокойно, словно вокруг не творилось светопреставление осмотрел его, нервно хлопающего крыльями, и склонил клювастую голову.

«Не думаюсссс, сссслишшком ты сссслаб, змеенышшшшш. Но надо попробоватьссссссс».

Дальнейший полет напоминал гонки с препятствиями – Люк перестал пытаться подчинить ветер и проскальзывал, перепрыгивал через взбесившиеся потоки, нырял в ямы, позволял нести себя, если попадался попутный виток урагана.

Они прилетели к морю – Люк увидел знакомые места и в какой-то момент решил, что его ведут к усыпальнице Инлия Инландера. Однако змееветер сместился левее, к часовенке Инлия, прилепившейся к высокой, выступающей далеко в море скале, залетел за нее и нырнул в неприметную, узкую пещеру, скрытую от любопытных глаз выступом скалы. К ней вела такая же неприметная лестница прямо от часовни.

Люку пришлось обернуться – и он упал на лестницу, вцепившись в каменные ступеньки и удерживаясь, чтобы его не содрал беснующийся ураган. Кое-как сполз вниз, ко входу, ступил внутрь – и через несколько шагов оказался в продуваемой всеми ветрами хрустальной пещере, в потолке которой находился вырост, напоминающий переплетенных змей с сомкнутыми большими пастями.

– Отдай им кровисссс! – прошипел ветер.

– Еще бы понимать, как, – нервно пробормотал Люк, поднимая руки вверх и касаясь ладонями змеиных морд. Однако вопросы отпали – он не успел и чертыхнуться, когда змеи ожили, дернулись вперед и вцепились ему в ладони острыми клыками, глотая кровь. По прозрачным телам их потекла кровь. Но не прошло и минуты, как руки Люка с негодованием выплюнули, снова закаменев.

– Ссслишком ссслаб, – объяснил ветер, струящийся вокруг. – Однако ж алтарь пробудить сссмог, это хорошшшшо. Ненадолго, но поможетсссс мнессс и моимссс братьямсссс…

Когда Люк вышел наружу, буря постепенно стихала. Но небесные потоки в силу свою не вернулись, лишь чуть-чуть замедлились и расплелись.

– Неужели ничего уже не способно помочь? – спросил он, непочтительно оперевшись спиной на камень у входа в алтарную пещеру и пытаясь закурить.

– Тыссс наблюдаешшшшь поссследние дниссс Туры, чем тут поможешшшшь? – откликнулся змееветер печально. – Без одной из ссстихий все оссстальные погибаютсссс… и мы погибаемссс ссследом… Если бы здесссь был венчаный белый король, мы быссс продержалиссссь подольшшше…

Дармоншир поморщился, затягиваясь. Покачал головой. И, обернувшись, направился к своей армии.

* * *

И король Демьян, отдыхающий от изнурительного боя, в результате которого им удалось продавить иномирян вглубь Блакории, в ночи встрепенулся, заворчал, чувствуя движение земных плит и невозможную потребность быть сейчас в своей стране – там, где он сильнее всего. Он ощущал, как волнами катятся по Туре землетрясения, как ломается и трещит кора, – и места себе не находил, останавливаясь на грани оборота.