– И сколько же времени вы прождали нас на улице?

– Не очень долго. Не более пары минут.

– Понимаю, – протянул Коль, внимательно глядя мне в глаза. – Не могли бы вы пояснить нам, где и когда познакомились с мистером Шалфонтом?

– Мы работали вместе. В венчурной фирме «Ревер партнерс».

– И с какой целью вы хотели с ним встретиться? Хотели вместе выпить? Или поужинать?

– Нет. Он позвонил мне вчера и сказал, что хотел бы обсудить кое-какие дела, связанные с работой. Джон попросил заглянуть к нему сегодня в восемь часов вечера. Что я и сделал.

Коль, отдать ему должное, сразу уловил в моих словах некоторую нерешительность и тут же задал уточняющий вопрос:

– Кое-какие дела связанные с работой… Не могли бы пояснить, какие именно?

Допрос пошел не в том направлении, на которое я рассчитывал. Но, понимая, что сержант все равно скоро об этом узнает, я рассказал ему об убийстве Фрэнка и о звонке Джона. После этого интерес Коля к моей персоне явно усилился. Его коллега тщательно фиксировал услышанное.

Когда я закончил рассказ, сержант Коль улыбнулся и сказал:

– Благодарю вас, мистер Айот. Мы сейчас перепечатаем ваши показания, после чего вы сможете их подписать.

С этими словами они удалились, оставив меня в скверно освещенной, с голыми стенами и лишенной мебели – если не считать простого стола и неудобного стула – комнате. В помещении пахло мочой, дезинфекцией и застарелым сигаретным дымом. На полу у стены стояли два пластиковых стакана для кофе – один был пуст, а из второго, наполненного какой-то заплесневелой серо-зеленой жижей, торчал окурок сигареты.

Мне ничего не оставалось, кроме как ждать.

Интересно, кто убил Джона? Это случилось как раз перед моим приходом. Не исключено, что убийцей был искусственный блондин, который повстречался мне у дверей. Кто он такой? Я, конечно, не специалист, но для меня парень выглядел, как типичный гей. Вполне вероятно, что он был тем звеном, которое связывало убийство Фрэнка и Джона.

Прождав почти час, я начал испытывать нетерпение. Я, конечно, понимал, что перепечатка стенограммы займет некоторое время, но так много я им не наговорил. Скорость печати у парня, видимо, не превышает пяти слов в минуту! Я высунулся в коридор и спросил у пары торчащих там копов, что происходит, и они обещали сообщить мне все, как только сами узнают. Судя по всему, мой рассказ вполне Коля удовлетворил, и мне, прежде чем отправиться домой, оставалось только подписать протокол.

Наконец, дверь открылась. В комнату вошли Коль и уже знакомый мне детектив. Последний держал в руке пачку листков бумаги с аккуратно распечатанной стенограммой. Следом за детективом в дверях возникла массивная фигура человека, которого я не мог не узнать.

– Рад снова встретиться с вами, мистер Айот, – лучась счастьем, произнес Махони.

– Да… – протянул я.

– Мне известно, что вы уже рассказали сержанту Колю о том, что произошло этим вечером, – начал он, усаживаясь напротив меня. – Но нам хотелось бы более подробно услышать о ваших отношениях с Джоном Шалфонтом.

Настало время призвать Гарднера Филлипса. Но я устал, мне страшно хотелось домой, и я решил ответить на вопросы Махони. Если дело пойдет скверно, тогда я позову своего адвоката.

– О’кей.

– Вам известно, что между Фрэнком Куком и Джоном Шалфонтом существовали гомосексуальные отношения?

– Да.

– Когда вы об этом узнали?

– Три дня тому назад.

– Каким образом?

– Мне об этом сказал Крэг Догерти. Он сумел их обоих сфотографировать.

– Какова была ваша реакция?

– Полное изумление. Я не мог даже предположить подобного.

– Понимаю… – протянул Махони, и, выдержав паузу, продолжил: – Вы обсуждали эту тему с мистером Шалфонтом?

– Да. Во вторник вечером. В его квартире.

– И как проходила беседа?

– Я сказал, что мне известно о его отношениях с Фрэнком. Я спросил, не он ли убил Фрэнка. На что Джон ответил, что он этого не делал, и у вас имеются доказательства, что во время убийства в «Домике на болоте» его не было.

Махони ухмыльнулся, и мне показалось, что мои слова доставили ему удовольствие.

– И какие же соображения он высказал на сей счет?

– Никаких. По крайней мере, в то время. Но вчера вечером он оставил на моем автоответчике сообщение о том, что обнаружил нечто интересное в связи с фирмой «Био один». Джон попросил меня прийти к нему на следующий день в восемь вечера. Поэтому я там и оказался.

– Понимаю. Не могли бы вы передать нам ленту из вашего автоответчика?

– Охотно, – пожал плечами я.

– Благодарю вас. Не знаете ли вы, что именно он мог узнать?

– Не знаю.

– Совершенно ничего не знаете?

– Понятия не имею.

– Как вам известно, Джон Шалфонт был убит выстрелом в спину. Мы не нашли никаких признаков того, что кто-то насильственно проник в его дом, и поэтому считаем, что он был знаком с убийцей. Точно так, как и Фрэнк Кук. – Махони снова выдержал паузу и спросил: – Мистер Айот, это вы убили Джона Шалфонта?

– Нет, я его не убивал, – глядя в глаза Махони, ответил я. – Но даже если допустить, что убийца я, то возникает вопрос, куда я дел оружие.

– Вы могли избавиться от него, когда выбежали на улицу, чтобы встретить полицию, – вмешался Коль.

– И вы его нашли? – спросил я.

– Ищем, – ответил Коль.

Дело в свои руки снова взял сержант Махони.

– Не обнаружил ли мистер Шалфонт нечто такое, что могло пролить дополнительный свет на вашу роль в убийстве мистера Кука?

– Нет! – рявкнул я и, повернувшись к Колю добавил: – Я не желаю разговаривать с этим типом и требую встречи с адвокатом.

Коль согласно кивнул, а Махони, не скрывая злости бросил:

– Побеседуем позже.

Чтобы выйти на Гарднера Филлипса, потребовалось довольно много времени. Адвоката нашли в его загородном убежище, о существовании которого я даже не знал. Одним словом, мне все же удалось с ним связаться. Как и следовало ожидать, он приказал мне не открывать рта вплоть до его прибытия.

Ожидание затянулось на два добрых часа, которые мне пришлось провести в комнате для допросов. Оставалось утешаться, что не в камере.

Пока я ждал Филлипса, мой оптимизм стал постепенно улетучиваться, и мной начали овладевать панические настроения. Мне казалось, что я уже никогда не выйду на свободу. Долгое время я опасался, что окажусь за решеткой по обвинению в убийстве Фрэнка, а теперь, похоже, мне придется сесть за убийство Джона. Если им не удастся упечь меня в тюрьму за одно, то они постараются посадить меня за другое. Похоже, что я надолго, если не навсегда, попал в полосу неудач. Фортуна от меня отвернулась. А Махони, появившись здесь, пойдет на все ради того, чтобы я больше никогда не увидел свободы.