Пусть те, кому нравится юриспруденция, преследуют негодяев вроде Бенджамина Сильверстейна. Сам Йен никогда не хотел быть юристом. Он просто нашел способ свести счеты, и хотя это важное дело, теперь можно предоставить заниматься им другим людям.

Да плевал я на тебя, ты, жалкая пародия на отца. Пусть другие сводят за меня счеты — по доверенности. А у меня своя жизнь.

— Если твоя мать отмоет мне денег, организую кредитный фонд, — сказал Йен Торри. Тот пожал плечами.

— Я как-то никогда особенно не интересовался денежными делами. Полагаю, эту черту я перенял у отца.

— Карин уже проворачивала подобные операции, — заметил Осия. — Ты не собираешься тратить деньги на себя?

— Я вроде бы обета бедности не давал, — улыбнулся Йен. — Конечно, я и себе кое-что оставлю и с превеликим удовольствием потрачу на всякое походное снаряжение, к примеру. И может, я не прочь поваляться на пляже где-нибудь на островах в Карибском море недельки две. Ну, если понадобится, я оплачу уроки фехтования отцу Торри. — Он прикоснулся к левому боку, куда его ранил меч поддельного Огненного Герцога. — Мне надо совершенствоваться.

Йен ухмыльнулся и ощутил, что голова у него идет кругом.

— Если же Ториан дель Ториан-старший не захочет учить меня, возможно, согласится Ториан дель Орвальд. Все же у рапиры есть свои ограничения.

Торри улыбнулся в ответ.

— Но и полезные свойства тоже есть. А потом мы отправимся искать самоцветы Брисингамена, да?

— Мы? — Йен кивнул. — Да, мы.

В этот раз ему выпало выйти на сцену. Возможно, в следующий раз придет черед Торри. А может быть, кого-то еще.

Ладно, проехали. Я — Йен Сильверстейн, спутник Орфинделя, друг Одина и Фрейи, убийца безымянного огненного великана; я вполне могу довольствоваться тем, что выпало мне на долю.

— А что мы сделаем с камнями, когда найдем их? — спросил Торри. — Я хочу сказать — раз они так важны, кому мы можем довериться?

Йен фыркнул.

— Ну, для начала вычеркнем из списка всяких там огненных великанов и бергениссе. Есть у меня вариант, хотя я не уверен, что он придется тебе по душе. — Йен повернулся к Осии. — Доверься я ей в деле с камнями, я не был бы первым, так?

Осия покачал головой:

— Нет, ты не был бы первым. Но пока оставим это.

Йен кивнул. На сегодня хватит.

— Ну так что, вернемся к остальным?

И Йен повел своих спутников обратно в кабинет.

Тут мало что изменилось, разве что ушел Ивар дель Хивал и появился еще один вестри со знакомого вида рюкзаком.

Лорд Сенсевер налил темного, как чернила, вина в длинный, похожий на тюльпан бокал и, прежде чем попробовать, поднес вино к носу.

— В самом деле, превосходный напиток!.. Джамед дель Бруно последовал за Иваром дель Хивалом; они скоро вернутся, и вы сможете отправиться в путь.

Он приподнял бровь, словно приглашая их отведать вина. Йен покачал головой, Осия последовал его примеру, но Торри согласился:

— Конечно, я попробую.

Сняв пояс с оружием, он повесил его на спинку стула так, чтобы рукоять оставалась в пределах досягаемости, сел и закинул ноги на край стола Огненного Герцога. Что Торри умел, так это расслабляться; Йен всегда завидовал ему в этом и, вероятно, всегда будет завидовать.

Бранден дель Бранден принял вино и поглядел на Йена поверх бокала.

— Вы, конечно, можете и остаться. Я уверен, что новый герцог пожелает встретиться с вами обоими…

— Но не чувствуете уверенности, что он позволит нам удалиться восвояси?

Бранден дель Бранден покачал головой.

— Я бы сказал, что либо вы слишком мало значите, чтобы служить поводом для беспокойства, либо слишком важны, чтобы относиться к вам легкомысленно. Так или иначе, вряд ли новый герцог захочет вас задержать. — Он посмотрел на Осию. — По крайней мере вас, молодые люди. Понятия не имею, что бы он стал делать с Орфинделем.

Йен открыл свой рюкзак. Его одежду постирали и аккуратно сложили. Йен лениво подумал, что, наверное, отстирать штаны и рубаху стоило немалых трудов, но решил, что без толку уточнять это у Сенсевера, Брандена дель Брандена или Ториана дель Орвальда.

Бранден дель Бранден поставил свой бокал и принялся нагружать последний из четырех мешочков золотыми монетами.

Йен уже собрался было пройтись насчет местной прижимистости, однако, приподняв один из мешочков, удивился, обнаружив, что такая маленькая вещь весит порядка двадцати пяти — тридцати фунтов. Пожалуй, нести их будет тяжеловато. Йен повернулся к Торри:

— Поделимся?

— Нет. — Торри откинулся назад, закинув руки за голову. — Деньги у меня есть, мать с отцом позаботились. — Широкая физиономия Торри расплылась в улыбке. — Разве что ты купишь два билета на самолет — если не возражаешь против того, чтобы загорать в компании.

— Два? Для Мэгги?

Торри кивнул:

— Я обещал ей хорошие каникулы и не думаю, что сдержал обещание. А ты что скажешь?

Йен поджал губы.

— Я тоже так не думаю. — Он снова приподнял мешочек. — Почем сейчас идет золото?

Торри пожал плечами.

— Сотни три за унцию? Или больше? Я никогда особенно не интересовался этим вопросом; мать тебе наверняка скажет.

Осия кивнул:

— Наверняка. С точностью до цента.

Хм… в каждом мешке, считай, двадцать пять фунтов, а мешка четыре. Получается где-то полмиллиона долларов. Четыре мешка… да, все верно, ведь с ними идет еще Ивар дель Хивал.

— Ты что-то придумал?

Йен кивнул:

— Потом расскажу.

Бранден дель Бранден разложил мешочки с золотом по рюкзакам; Йен завязал свой рюкзак и взгромоздил его на плечи.

Вот смех-то: с сорока фунтами золота и барахла на загривке Йен чувствовал себя легче. Он не мог не ухмыльнуться и, вероятно, рассмеялся бы, если бы не брюхо. Раны не болели, но Йену казалось, будто внутренности у него из папиросной бумаги.

— Ну так где же Джамед дель Бруно? Нам уже пора.

Бранден дель Бранден повернулся к Торри:

— У меня к тебе просьба.

Торри склонил голову.

— Какая же?

— Я хотел бы передать Исключительной Мэгги, что здесь у нее остался по меньшей мере один поклонник, который позаботился бы… о ее статусе.

Сенсевер отпил вина.

— О, не думаю, чтобы такая необходимость возникла. Участие Мэгги во всей этой истории привлекло к ней достаточно внимания, даже если не принимать в расчет сплетен юных дам Дома, которые уже оценили ее разум и способность учиться не только утонченным манерам, но и практическим навыкам, подобающим женщине благородного происхождения. — Он приподнял свой бокал и поглядел на Торри. — Очаровательная молодая особа.