На этом она не остановилась. Прижав его плечи коленями, она ударила его по уху, по глазу и по щеке. Брайан попытался уклониться, но Рейчел крепко оседлала его, следуя правилу: в драке нельзя останавливаться, пока что-нибудь не вынудит тебя к этому. Она слышала, как Брайан просит ее прекратить, как она то и дело называет его сукиным сыном, как хрустит его лицо под шквалом ударов. Ему удалось высвободить правое плечо, опрокинув ее сначала на левый бок, а затем вперед, в промежуток между передними сиденьями.

Потом Брайан наклонился к ней, и она пнула его ногой в лицо.

Удар получился намного более действенным, чем все предыдущие. Что-то треснуло – кость или хрящ, – Брайан откинулся назад и ударился головой об оконное стекло. Он несколько раз открывал и закрывал рот, словно пытаясь глотнуть воздуха, затем его глаза закатились, и он потерял сознание.

«Я. Уложила. Человека. На месте».

Рейчел рассмеялась, глядя, как глаза Брайана трепещут под опущенными веками. Правая рука, уже начавшая распухать, была скользкой от крови. Его крови. Его лицо, как вдруг поняла Рейчел, испытав потрясение и даже некоторое сочувствие к нему, было совершенно разбито. Между тем пять минут назад оно выглядело иначе, и Рейчел была уверена в этом.

«Это я сделала?»

Взяв ключ от машины и пистолет, она выбралась на дорогу. Захотелось курить – так сильно, как не хотелось все семь лет с тех пор, как она бросила. Вместо затяжки она вдохнула невообразимо свежий лесной воздух. Ей казалось, что это не она, а совсем другая, совершенно не похожая на нее женщина недавно чуть не сдалась и хотела покончить с собой.

«Сдаться? Ни фига. Я сдамся, когда умру. И уж точно не убью себя».

Задняя дверь со скрипом открылась, и на крыше машины появились две кисти рук. Остальное оставалось ниже уровня крыши.

– У тебя всё?

– В смысле?

– В смысле мордования меня.

Правая рука болела, но все же Рейчел крепко держала пистолет.

– Думаю, да.

Показалась голова Брайана. Рейчел направила на нее пистолет. Голова скрылась.

– О господи!

Сделав три широких шага, она обогнула машину и наставила пистолет на него.

– Холостые?

Он опустил руки, до того обхватывавшие голову, и выпрямился, неожиданно смирившись с судьбой.

– Что?

– Этот пистолет ты тоже зарядил холостыми патронами?

Брайан покачал головой.

Она нацелила оружие на его грудь.

– Не холостые, честно! – Он снова поднял руки. Значит, не до конца смирился. – Долбаные боевые патроны.

– Да?

Глаза Брайана внезапно расширились – он прочел то, что было в ее глазах.

Рейчел спустила курок.

Брайан упал на землю. Но сначала он выпрыгнул из машины, стараясь оказаться как можно левее, подальше от пули, держа руки кверху, как делают все люди, умоляющие не убивать их – но далеко не всегда с нужным результатом.

– Поднимайся, – скомандовала она.

Он встал и посмотрел на кусок коры, отщепленный ее пулей от тонкого соснового ствола. По губам и подбородку текла кровь из носа. Он вытер ее рукой и харкнул кровью в придорожную траву.

– Вот это похоже на настоящую кровь. А как ты сымитировал кровь на катере?

– Догадайся.

В его глазах появилась улыбка, не дошедшая до губ. Рейчел попыталась вспомнить их разговор на судне. Он спокойно сидел, пока она обвиняла его в двоеженстве и мошенничестве. Сидел и грыз орехи.

– Арахис, – сказала она.

Брайан неохотно поднял два больших пальца вверх.

– Да, два ореха на самом деле были петардами. – Он настороженно посмотрел на пистолет. – Что собираешься делать?

– Я еще не решила.

Она опустила пистолет. Брайан опустил руки.

– Ты имеешь моральное право пристрелить меня, но если сделаешь это, тебе конец. Денег нет, достать их неоткуда, ты в розыске для дачи показаний по поводу убийства…

– Двух убийств.

– Двух?

Рейчел кивнула. Он задумался, затем продолжил:

– К тому же за тобой охотятся очень нехорошие грубые парни. Если ты убьешь меня, то проживешь еще дня два или три, наслаждаясь свободой и покупая шикарную одежду. Ты же любишь стильно выглядеть.

Рейчел снова подняла пистолет. Брайан поднял руки и вопросительно приподнял бровь. В ответ Рейчел приподняла свою. И в этот момент – что за черт? – она ощутила свою близость с ним, ей захотелось рассмеяться. Ярость оттого, что он предал ее, растоптал ее доверие, разрушил ее жизнь, не улеглась, но как-то переплелась, всего на миг, со всеми старыми чувствами к нему.

Она с трудом сдержала улыбку.

– А вот ты сейчас выглядишь совсем не стильно, – заметила она.

Брайан дотронулся рукой до лица и, увидев на ней кровь, посмотрел на свое отражение в стекле:

– По-моему, ты сломала мне нос.

– Судя по звуку, да.

Он приподнял нижний край футболки и вытер лицо.

– У меня тут неподалеку есть аптечка. Может, сходим за ней?

– Чего ради я стану ухаживать за тобой, дорогой?

– Хотя бы ради того, дорогая, что у меня там стоит еще один джип. И он не выглядит так, будто падал с моста.

Они выехали на свободное пространство и пешком углубились в лес футов на двадцать. Там обнаружился хорошо спрятанный травянисто-зеленый «рейнджровер», выпущенный в начале девяностых. Колесные ниши чуть заржавели, боковины корпуса сзади слегка помялись, но шины были новыми, и машина выглядела так, словно могла бегать еще лет двадцать. Рейчел держала Брайана под прицелом, пока он доставал аптечку из брезентового мешка в багажнике. Приподняв заднюю дверь и сев на дно багажника, он порылся в мешке, вытащил зеркальце для бритья и стал смазывать ранки медицинским спиртом, время от времени морщась.

– С чего начать? – спросил он.

– С чего проще.

– Проще начать с того, что ты появилась уже на середине дистанции. Все это закрутилось очень давно.

– Что такое «все это»?

– На нашем языке это называется аферой с подделкой проб.

– На чьем это «вашем»?

Брайан посмотрел на Рейчел чуть обиженно и печально, словно она не узнала в нем блиставшую в прошлом кинозвезду.

– Я аферист.

– Жулик.

– Я предпочитаю слово «аферист». В нем есть что-то элегантное. А «жулик» – это… не знаю, человек, который пытается надуть тебя при продаже дешевых акций или чистящих средств.

– Ну хорошо, аферист.