— Ничего не вижу, — призналась Ада.

Енок вытянул вперед факел. Перед ними чернела бархатная простыня воды.

— Много тут воды? — спросил Урук.

— Две сотни и двенадцать шагов.

Во тьме раздался всплеск.

— Что там? — просипела Ада.

— Рыба, должно быть. Или угорь. Они все слепые. Угри даже безглазые. Шум сверху услышат — и выныривают. Мух ловят. Не бойтесь, они не кусаются.

— Это озеро? — спросил Урук.

— Похоже на реку.

— Точно не знаешь?

— Я ведь только сотни на две шагов туда-сюда, и все. Но с другой стороны главной пещеры есть еще вода.

— А вдруг там выход? — предположил Урук.

— Мы сюда ходим, когда Анта-Кане потребует угря. Вкусные твари, но жутко костлявые. Я не так давно и другой берег-то обнаружил. Потрогайте воду, поймете почему. Не очень полюбопытствуешь.

Урук нагнулся и сунул пальцы в воду. Ему показалось, что сотни игл воткнулись в кожу! Не думал он, что вода может быть такой холодной.

— А нам надо на тот берег, — продолжал Енок. — Ноги отнимаются от холода, поэтому поторопитесь.

Урук кивнул.

Енок уже собрался шагнуть в воду, как Ада схватила его за руку.

— Глубоко тут?

— Самое глубокое место — мне по пуп, но это только два шага. — Он улыбнулся. — Мы впереди пойдем, ты держись за нами. Не бойся, осилишь.

Джаван и Тирас уверенно вышли вперед, и Урук понял, что они пересекали эту реку раньше. Все трое без дальнейших рассуждений ступили в воду, один за другим, и зашагали, взбивая пену на неподвижной поверхности воды.

— Наш черед, — шепнул Урук.

Пес тронул воду лапой и взвизгнул.

— Что с ним? — спросила Ада.

— Да пловец из него… даже в теплой воде.

Урук подхватил пса и перекинул его через плечо.

— Поехали, хвостатый.

— Дно гладкое, — крикнул Енок, и эхо повторило его слова. — Быстрее двигайтесь и не падайте, не то зубы часа два стучать будут.

Урук сделал шаг и застонал. Еще два шага — и ноги погрузились по колено.

— Холодно? — спросила Ада.

— Д-д-д-да…

Он быстро двинулся вперед, не отрывая глаз от факела Енока. Все глубже ленивый поток, все больше немеют ноги. Хорошо хоть, пес ведет себя смирно, не дергается.

Ада ступила в воду и вскрикнула.

— Быстрей, быстрей, — крикнул он ей, не оборачиваясь. Сам он погрузился уже почти по самый пах. Ей здесь до пояса будет.

— Давай, давай, — подбадривал Енок. Он с товарищами уже выбрался на противоположный берег.

Урук спешил изо всех сил. Ноги двигались как деревянные. Впервые в жизни Урук пожалел, что не носит сапог. Вряд ли от них был бы прок, подумал он, чтобы себя утешить.

Наконец Тирас подхватил его под локоть и помог выйти на берег.

— Здесь лучше, — заверил он. — Сейчас согреешься.

— К-к-ко-ко-конечно, — усердно закивал Урук.

Пес спрыгнул с плеча, подбежал к воде и принялся ее лакать. Его передние лапы стояли в воде, но он как будто этого не замечал.

Ада прошла две трети пути.

— Поторопись! — кричал Енок. — Чем быстрее идешь, тем теплее.

Девушка только вздохнула. Сделав еще несколько шагов, она вдруг остановилась.

Джаван тут же бросился в воду, схватил ее и вынес на берег.

— Клади сюда, — велел Енок. Джаван опустил девушку на камень. Енок тут же закатал ее штаны, стащил с себя рубаху и закутал Аде ноги. Тирас светил факелом.

— Она маленькая, — пояснил Тирас. — Поэтому холод ее хватает быстрее.

Ада кивнула, стуча зубами и пытаясь шевельнуть темно-синими губами.

— Мы тут однажды ловили угрей. Тирас споткнулся и упал, — вспомнил Джаван. — Когда поднялся, не понимал, в какую сторону идти, под руки выводить пришлось.

— Чуть не утоп, — согласился Тирас.

— Мы его собой отогревали вместо одеяла, — добавил Джаван.

— Ну вот, уже получше, — сказал Енок, снимая с Ады рубаху. Она еще дрожала, но губы уже порозовели. Джаван помог ей подняться.

— Как себя чувствуешь? — спросил Урук.

— Лучше. Обратно сама дойду.

— Придется, — проворчал Тирас. — У нас руки заняты будут.

Енок уже шагал дальше. Проход расширился, но они по-прежнему шли гуськом. Урук заметил справа крупную расщелину.

— Еще тоннель?

— Здесь их много, — ответил Енок. — Одни к воде ведут, другие в тупик. А некоторые длинные, неизвестно, куда и выйдешь. Если вообще куда-нибудь выйдешь. А то и сгинешь.

— Ты далеко ходил?

— Нет. Тут тупиков много, я ж говорю. Но есть один…

— Не надо, — взмолился Тирас. — Потом, не здесь.

— Почему? — спросила Ада.

— Мертвых боится, — объяснил Джаван, чуть улыбнувшись.

— Тирас там не был, но даже думать о нем боится.

— О чем? — снова спросила Ада.

— Есть недалеко отсюда проход, ведущий в большую пещеру. Меньше, чем главная, но… — Енок замялся. — Там полно колонн и таких скал, которые сверху капают. — Он развел руки, как будто тесто месил да растягивал, как пекарь. — У задней стены куча горшков. Сотни. Все переломаны. Некоторые дырявые, другие вдребезги. А за горшками… — Он замолчал и обернулся, как будто убеждаясь, что спутники еще идут за ним. Урук ухмыльнулся. Ох уж эти рассказчики. Тысячи таких историй он слышал, из тысяч уст. И на берегах Черной реки в родных джунглях, и в дюнах Тимбукту… И каждый сказитель замолкал в самом интересном месте.

— Что же там? — загорелась любопытная Ада.

Енок медленно повернул к ней голову и мрачным басом провозгласил:

— Скелеты.

— Людей?

— Не только. Собаки. Птицы. Но больше всего человеческих. Некоторые очень долго там лежали. Один весь зарос известняком, в пол врос. Только зубы торчат.

Урук усмехнулся. Видывал он и такое. И считал глупостью. Плевать богам на жертвоприношения. Если им нужна кровь, они берут ее сами, жертвуй ты или нет. Торговаться с богами бесполезно.

— Молчал бы ты лучше, — прошипел Тирас. — Кенаниты не думали, что эти скелеты кто-нибудь найдет.

— Мало ли о чем еще они не думали, — пожал плечами Енок. — Они не думали, не гадали, что кто-то их напрочь уничтожит.

Еще четверть часа по тому же тоннелю. Уруку казалось, что они приближаются ко входу в гору. Непонятное ощущение. Ведь всякую ориентацию он потерял давным-давно. Ни звезд, ни солнца. Только какие-то нежданные порывы подземного ветра. Джаред освобожден, теперь надо бы как-нибудь наружу выбраться. Пусть даже чтобы умереть в шаге от выхода из рудников. Лишь бы еще раз увидеть над головой небо.