- Совсем как в Питтсбурге, - вставила Дел.

- Какими знаниями? - заинтересовался Томми.

- Магией. Не теми дешевыми фокусами, которые показывает Роланд Айронрайт, когда вытаскивает из цилиндра кролика или режет ножницами камень, и которые кажутся нашей Май волшебными, а настоящей магией.

- Магией, значит? - тупо переспросил Томми.

- Да. Они умеют составлять приворотные зелья, чтобы завоевать любовь девушки, снадобья, чтобы преуспеть в бизнесе, но не только. Существует гораздо более опасная магия.

- Например? - спросил Томми.

- Жители тех мест разговаривают с мертвыми, - зловещим голосом объявила мамаша Фан, - и узнают тайны страны мертвецов. Они могут вызвать оттуда давно умершего человека, заставить его ходить и даже исполнять работу по дому.

Тягач приблизился настолько, что рев его могучего мотора заглушал двигатель "Ягуара". Дел продолжала давить на педаль изо всех сил, но "Петербилт" все равно нагонял их.

- Из подземной темной страны вызывают они духов, - продолжала мать Томми, - чтобы наложить проклятье на своих врагов.

- Те места определенно находятся под влиянием враждебных внеземных сил, - пробормотала Дел себе под нос, но Томми очень хорошо ее расслышал.

- Куй Тран Дай тоже владеет этой древней магией, - сказала мамаша Фан. - Она умеет заставить мертвеца выбраться из своей могилы и убить любого, кого она прикажет. Она знает, как из желез лягушки сварить снадобье, от которого внутренности и сердце врага превратятся в глину. Как наложить проклятье на женщину, которая спит с твоим мужем, чтобы она родила ребенка с головой человека, собачьим телом и клешнями, как у омара.

- И с такой-то женщиной ты играешь в маджонг! - возмутился Томми, который понемногу начал прозревать.

- Иногда - в бридж, - уточнила его мать.

- Но как ты сможешь общаться с ней? Ведь она - настоящее чудовище!

- Не смей так говорить о моей подруге, мальчишка! В тебе нет ни капли уважения. Куй Тран Дай старше тебя на много лет, и ты должен относиться к ней с почтением. И никакое она не чудовище. Правда, она немного переборщила с этой тряпичной куклой, но во всем остальном она вполне порядочная леди.

- Но она хочет убить меня! - завопил Томми.

- Успокойся, никто не хочет тебя убивать.

- Но она определенно пытается это сделать!

- Не кричи и не сходи с ума, как этот твой детектив - пьяница и сумасшедший маньяк.

- Она хочет убить меня!

- Она хотела только напугать тебя как следует, чтобы ты чтил древние вьетнамские традиции.

Злой дух за рулем "Петербилта" нажал резиновую грушу воздушного клаксона и дал три долгих-долгих оглушительных сигнала, свидетельствовавших о том, насколько решительно он настроился завершить свою миссию.

- Послушай, мам, эта тварь уже убила трех ни в чем не повинных людей, которые случайно попались ей на дороге, и я уверен, что она убьет и меня, если сможет.

Мать Томми грустно вздохнула.

- Куй Тран Дай не так хорошо владеет магией, как ей кажется.

- Что?!

- Возможно, она перепутала ингредиенты и наполнила тряпичную куклу не тем, чем надо, а может быть, не так произнесла заклинание, когда призывала демона из подземного мира. Это ошибка.

- Ошибка? Хороша ошибка!

- Каждый может ошибиться.

- Для этого и существуют ластики, - вставила Дел.

- Я убью эту миссис Куй Тран Дай, клянусь! - в сердцах воскликнул Томми.

- Не глупи, - осадила его мать. - Куй Тран порядочная леди. Ты не убьешь порядочную леди, Туонг.

- Еще как убью! - завопил Томми. - К тому же она не порядочная леди, черт ее дери!

- Томми! - Дел с осуждением покачала головой. - Я еще ни разу не слышала, чтобы ты высказывался о ком-то так резко.

- Все равно я ее убью! - не сдавался Томми.

- Куй Тран никогда не использовала магию для себя, - спокойно сказала мамаша Фан. - Она даже не сделала себя богатой, а работала как все. Профессия парикмахера, да будет тебе известно, не из самых легких. Магией она пользуется один-два раза в год, чтобы помочь другим.

- Какое мне до этого дело? - нервно возразил Томми.

- Ага, - сказала Дел. - Я, кажется, поняла.

- Что? Что ты поняла?! - тут же заинтересовался Томми.

Сзади снова заревел клаксон "Петербилта".

- Вы расскажете ему? - спросила Дел у мамаши Фан.

- Ты мне не нравишься, - напомнила ей мать Томми.

- Вы просто меня совсем не знаете, - кротко возразила Дел.

- И не собираюсь узнавать.

- Давайте вместе пообедаем и посмотрим, как пойдет дело.

Томми вдруг осенило. Он яростно заморгал, словно ослепленный этим страшным откровением, и заорал, - стараясь перекрыть натужный рев двух двигателей, работающих на максимальных оборотах:

- Боже мой, мама! Неужели ты попросила это чудовище.., эту твою дуру набитую Куй Тран Дай сделать мою тряпичную куклу?

- Нет, - решительно ответила мамаша Фан и, повернувшись назад, посмотрела прямо в глаза сыну.

- Нет, - повторила она твердо, - я никогда бы этого не сделала. Правда, иногда ты ведешь себя не так, как подобает почтительному и заботливому сыну, ты отказался учиться на доктора и не захотел работать в кондитерской, да и голова у тебя забита всякими глупостями, но в душе ты совсем неплохой мальчик - да, неплохой.

Томми был тронут этим признанием чуть ли не до слез. Его мать всегда была крайне скупа на похвалы - она отмеряла их по капле, словно глазной пипеткой, - поэтому слышать ее слова о том, что он, в общем-то, неплохой, хотя и не очень внимательный сын, было все равно что после долгой диеты принять внутрь ложку.., нет, чашку, большую чашу терпко-сладкой материнской любви!

- Когда мы играем в маджонг с Куй Тран Дай и другими вьетнамскими леди, мы разговариваем. Разговариваем о том, чей сын пристал к банде, чей муж изменяет жене, о том, чем занимаются наши дети и какие смешные и милые вещи говорят порой наши внуки. Я рассказывала о тебе - о том, как ты оторвался от семьи и от своих корней, о том, как в своем желании стать американцем, которым ты никогда не станешь, ты забываешь, кто ты есть, и как плохо все это для тебя закончится.

- Я стал американцем, - подчеркнул Томми.

- Не стал и никогда не станешь, - уверенно заявила его мать, и Томми увидел, что ее глаза полны любви и страха за него.

Неожиданно ему сразу стало очень грустно. Он наконец понял, что хотела сказать его мать. Это она никак не могла почувствовать себя полноценной американкой, это она пребывала в растерянности и, не знала, что ей теперь делать. Родину у нее отняли, а ее самое перенесли в новый, незнакомый и чужой мир, в котором она никак не могла почувствовать себя уютно, несмотря на то, что Америка была богатой, щедрой, гостеприимной и свободной землей. Пленившая Томми Большая Американская Мечта была доступна его матери лишь отчасти. Он ступил на эти благословенные берега достаточно юным, чтобы суметь приспособиться, полностью переделать себя, но ей было суждено до самого конца оставаться в плену навсегда потерянного мира, достоинства и красоты которого выглядели тем привлекательнее, чем больше проходило времени. Эти ностальгические воспоминания и были тем самым золотым сном, навеянным печалью, от которого мамаше Фан вряд ли когда-нибудь удалось бы очнуться до конца. Она никогда не смогла бы стать американкой по духу - да, говоря начистоту, она и не хотела этого, - и ей было трудно, почти невозможно поверить в то, что ее сыновья способны на такую кардинальную и решительную внутреннюю перестройку. Двигавшие ими цели и устремления были ей непонятны и чужды, и поэтому мамаша Фан боялась, что они не дадут ее детям ничего, кроме горьких разочарований.