– Тьюдир ни за что не сделал бы подобного. Он слишком зол на меня и… Ох, клянусь черной волосатой задницей Владыки тьмы! А что если старый ублюдок вздумал взять мой замок?

– От такой сволочи всего можно ожидать, – резко заявил Комерр. – Предлагаю вернуться и проверить.

Отряд рванул с места, оставив за собой обоз, который должен был следовать за воинами, выжимая из медлительных мулов всю возможную скорость. Лорд Эрдир был угрюм и молчалив, и все понимали, что он опасается за судьбу жены. Два часа продолжалась гонка, кони, подгоняемые седоками, переходили с размеренного шага на рысь. Отряд свернул с дороги и ехал напрямик, как летят стрелы, взрывая землю полей и лугов, взбираясь на дикие, поросшие кустарником холмы. Наконец прискакал разведчик, довольный, как ребенок, которому позволили потратить на ярмарке целый медный грош.

– Лорды! – прокричал он. – Тьюдир недалеко отсюда, и этот болван взял с собой только сорок воинов!

И лорды, и их войско приободрились.

Часа не прошло, когда, спустившись в небольшую долину, они увидели отряд Тьюдира, выстроенный в боевой порядок и готовый к встрече. Несомненно, у Тьюдира были свои разведчики, и он уже понял, что попал в ловушку. Когда лорд Эрдир приказал всадникам окружить врага, они, перестроившись в неровную линию, поскакали в объезд ожидающего противника. Родри достал дротик, крикнул Ираэну, чтобы тот следовал за ним, и поскакал вместе с отрядом. Оглянувшись, наемник убедился, что Ираэн скачет сразу за ним.

Враги, угрюмые и насупленные, сгрудились за Тьюдиром и его сыном. Их лорд сидел в седле прямо и сжимал дротик.

– Тьюдир! – выкрикнул Комерр. – Сдавайся! С нами все войско, и ты окружен!

– Я это отлично вижу, – прокричал в ответ Тьюдир. Рассмеявшись, Комерр насмешливо поклонился в седле.

– Понимаю, мысль о новых затратах на выкуп печалит тебя, но не беспокойся – достаточно, если ты выйдешь из игры. Мы все прекрасно знаем, что бесчестье ты перенесешь легче, нежели расходы!

С яростным ревом Тьюдир пришпорил коня и на скаку метнул дротик прямо в Комерра, и тот едва успел прикрыться щитом. Дротик пробил щит и остался там торчать. Дружинники с криком бросились к Комерру, а тот отбросил бесполезный щит и вытащил меч. Воинам Тьюдира не оставалось ничего, как поскакать им навстречу. Эрдир тщетно криком пытался остановить неравный бой, но поле превратилось в водоворот дерущихся. Как рои мух, слетевшихся на кусок мяса, всадники Эрдира слетелись к врагам, и клинки их отливали алым на солнце. Родри приказал Ираэну отъехать подальше от сражения, а сам поскакал к Эрдиру. Лорд, сгорбившись в седле, наблюдал за битвой, не веря своим глазам.

– Ага, хоть вы двое послушались приказа! – крикнул лорд. – Чтоб они все провалились в преисподнюю!

Так они и держались в стороне, зрители этого странного турнира. Пыль клубилась над полем битвы, и это не было потешное сражение, какие устраивают в городах Дэверри, с тупым, позолоченным оружием. Кони взвивались на дыбы, по их шеям текли ручьи крови, окровавленные всадники Тьюдира падали, не имея никаких шансов себя защитить. На них наседали враги, по пять или шесть сразу, они рубили и кололи, и места было так мало, что большей половине так и не удалось сойтись для поединка. Они кружили по краю поля, выкрикивая боевые кличи, заглушавшие стоны раненых и топот коней, несущихся по полю. Взглянув на Ираэна, Родри заметил, что юноша смертельно побледнел, но, стиснув зубы и широко распахнул глаза: похоже, он заставлял себя следить за ходом сражения, как подмастерье следит за работой наставника.

– Неприятное зрелище, да? – спросил Родри.

Ираэн покачал головой, не отрывая глаз от битвы. Основная драка шла теперь вокруг Тьюдира, из его ран текла кровь, но он держался в седле и в звериной ярости наносил удары. Внезапно Ираэн развернул коня и понесся вниз в долину. Родри готов был догонять его, но вовремя заметил, что юноша спешился и подошел к ручью. Там он и стоял, закрыв ладонями лицо, и дрожал, как в лихорадке. Наверняка он плакал. Родри не мог упрекнуть парня в слабости – ему самому было не по себе от дикости этой бойни. Когда он оглянулся на Эрдира, их глаза встретились, и он понял, что лорд чувствует то же.

Вдруг до Родри донесся отдаленный шум, заставив вспомнить о действительности. Эрдир вскинул голову и закричал, предупреждая об опасности, когда на гребне холма запели серебряные рога. Войско лорда Адри явилось слишком поздно, чтобы спасти союзника, но вовремя, чтобы отомстить. Они ринулись галопом с холма прямо в бой. Эрдир успел, объехав поле брани, заставить нескольких воинов оглянуться навстречу новой угрозе. Родри следовал за ним, громко смеясь, как вдруг увидел всадника, – судя по богато украшенному щиту и резвому коню, одного из благородных лордов. Родри выкрикнул слова вызова и устремился к нему. В этом порыве он не сразу вспомнил об Ираэне, но отступать было уже поздно; и еще позже вспомнил он о том, что он – Серебряный кинжал, а не высокородный лорд, и не имеет права вызывать на бой господ.

Успокоившись, Ираэн склонился у ручья и омыл лицо, но стыд, который он ощущал за эту «женскую слабость», не мог утечь вместе с грязной водой. Некоторое время он оставался один, не зная, отважится ли снова подойти к Родри, и понимая, что у него нет выбора. Он уже направился к коню, но вдруг услышал, как заиграли рога врага, и армия противников рекой потекла с холма. Юноша успел схватить поводья как раз перед тем, как скакун рванулся с места, и взлетел в седло. Все, что он знал об искусстве войны, сейчас не имело значения: важно было лишь добраться к своим и ощутить себя в безопасности. Спускаясь в долину, он видел, как рассыпается на группки, стараясь окружить их отряд, вражеское войско. Ираэн едва успел прорваться сквозь их авангард.

Вражеский всадник с головой ястреба на щите пролетел мимо. Ираэн пустил коня следом и ударил противника в незащищенный бок. Хотя он и не попал во всадника, но ранил лошадь, которая взвилась на дыбы и пошатнулась. Когда враг развернулся, Ираэн успел заметить щетину на его подбородке и мешки под глазами. Они закружились, нанося удары, отражая удары, и враг рычал сквозь зубы, а Ираэн даже не заметил, что и сам бормочет про себя проклятия. Воин Ястреба был хорош, почти ровня ему – но не совсем. Ираэн отразил выпад щитом, услышав треск дерева, воспользовался тем, что враг подставился и рубанул клинком по его предплечью. Кость сломалась, кровь залила кольчугу. С последним возгласом враг повернул коня и, цепляясь за его шею, чтобы не упасть, пустился в бегство.

Ираэн не стал его преследовать, а вмешался в общую сутолоку, огибая сражающихся, отчаянно оглядываясь в поисках Родри. Страх напоминал о себе только сухостью во рту да покалыванием в сердце. В вихрях пыли кипела битва в долине. То тут, то там он замечал кучки воинов, сплотившихся вокруг того или иного лорда. На земле лежали убитые, раненые кони пытались подняться на ноги. Когда Ираэн, наконец, расслышал, как кто-то выкликает имя Эрдира и смеется безумным смехом берсерка, он повернулся в седле и увидел Родри и Рениса, окруженных шестью противниками. Они сражались плечом к плечу, развернув лошадей головами в противоположные стороны, и только отражали удары, не решаясь перейти в наступление: воины Адри сомкнулись вокруг них в плотное кольцо, крича от жажды мести. Ираэн пришпорил лошадь и пошел в атаку на шестерку.