— ФБР завело дело, связанное с заданным вопросом?

— Да, — соврал Алекс.

— Меня вызовут в суд?

— Пока наш разговор неофициален.

Ответ Либермана был тверд и решителен:

— Тогда ничем не могу быть вам полезен.

Он посмотрел на агента и многозначительно перевел взгляд на часы, давая понять, что аудиенция окончена. Алекс никак на это не отреагировал. Профессор являлся последней ниточкой, ведущей к Алхимику, и без информации он уходить не собирался. Либерман все расскажет. Даже если для этого придется приставить к его виску пистолет.

— Я знаю, что вы очень любите свою работу, — сказал Алекс, — а вас любят студенты. Уважают коллеги. Похоже, это единственная радость в вашей жизни. Как вы думаете, как отнесутся в институте к тому, что вы окажетесь замешанным в деле о серийном убийце…

— Что?!

— …с которым вы были очень хорошо знакомы. И даже работали вместе.

— Это неслыханно!

— Вы сами выбрали подобный тон разговора. Послушайте, мне очень нужна ваша помощь. Давайте забудем о сказанном ранее и начнем разговор сначала. Все останется между нами. Никаких магнитофонных записей, документов и вызовов в качестве свидетеля. Вы ответите на мои вопросы, и я уйду.

Вошла домработница и поставила на стол поднос с двумя чашками кофе, пепельницей и сигарами.

— Угощайтесь, — предложил профессор.

— Потом, если вы не возражаете.

— Коньячок хотите?

— Нет, я не пью.

— Вы точно русский?

Алекс даже не улыбнулся. Эта шутка ему уже порядком надоела. Дождавшись, когда домработница выйдет, профессор спросил:

— О каком серийном убийце идет речь?

Голос звучал обеспокоенно, но Алекс уклонился от ответа:

— Об этом позже.

— Хорошо, я расскажу, — кивнул Либерман. — Только не могли бы вы конкретизировать свой вопрос?

— Давайте начнем с проекта «МК-УЛЬТРА». Вам знакомо это название?

— Конечно. Тем более что с большинства документов этого проекта уже снят гриф «особо секретно».

— Мне бы хотелось услышать о проекте от вас.

— Хорошо. «МК-УЛЬТРА» — кодовое название секретной программы ЦРУ, которая занималась поиском и изучением средств манипулирования сознанием. Программа существовала с начала пятидесятых и продолжалась до начала семидесятых. Масштаб проекта можно оценить из того факта, что его бюджет в некоторые годы достигал десяти процентов общего бюджета ЦРУ.

— Каковы были цели программы?

— Методы выпытывания информации, расстройство памяти, внушаемость, дискредитация человека его поведением и создание у человека чувства зависимости. При получении положительного результата открывались огромные возможности: вербовка агентов, программирование чужих разведчиков, извлечение информации при допросах.

— Специалисты «МК-УЛЬТРА» использовали наркотики?

— Да. Они предполагали, что под действием наркотика сознание расступается, и запрограммировать человека с помощью гипноза становится намного легче.

— Были положительные результаты?

— В январе 1953 года получилось создание двух личностей у девятнадцатилетней девушки. После произнесения кодовых слов переход от одной личности к другой занимал несколько секунд. И если в обычной жизни девушка боялась взять в руки пистолет, то в измененном состоянии ей ничего не стоило нажать на спусковой крючок. Выполнив задание, девушка впадала в глубокий сон и после пробуждения ничего не помнила.

Картина начинала вырисовываться. Рассказ Либермана до боли напоминал произошедшее с Анджеем. Может, поляк после выполнения задания заснул за рулем и именно поэтому попал в аварию?

— Военные были в восторге?

— Не совсем, — покачал головой профессор. — Ученые признались, что опытный гипнолог может перепрограммировать человека, поэтому этот способ считался ненадежным.

— Чем закончился эксперимент?

— В 1975 году Конгресс США затеял расследование деятельности этой программы. Слишком много накопилось вопросов к «экспериментаторам». Но оказалось, что ЦРУ намеренно уничтожило главные файлы программы «МК-УЛЬТРА» еще за два года до этого.

— В связи с чем было затеяно расследование?

— Смертельно опасные эксперименты над людьми. Испытания проводились не только в лабораторных условиях, но и в тюрьмах. И даже в больницах, над обычными, ничего не подозревающими людьми. Руководителем проекта был Дональд Камерон. Психиатр с мировым именем, президент Канадской и Американской психиатрической ассоциации. Был членом Нюрнбергского процесса, где выдвигал немецким врачам обвинение в экспериментах над людьми. Горькая ирония заключается в том, что знаменитый психиатр сам несколько десятков лет совершал подобные преступления под «крышей» ЦРУ.

— Чем закончилось расследование? — спросил Алекс.

— По сути — ничем, — развел руками профессор. — Ни один сотрудник ЦРУ осужден не был.

— Меня это не удивляет. Ладно… Какое отношение эта программа имеет к моему вопросу об «универсальных солдатах»?

— Основной проблемой проекта было использование психотропных химических препаратов, оказывающих влияние на психику человека. Но «МК-УЛЬТРА» не была первой такой программой. Еще в 1949 году ЦРУ запустило проект «Блюберд». Целью программы было создание новых личностей, внедрение постгипнотических команд в разум объекта и создание ложных воспоминаний. К проекту были привлечены немецкие ученые, взятые в плен после Второй мировой войны или добровольно перешедшие на сторону союзников.

— Нацисты? — удивился Алекс.

— Именно так. — Либерман чиркнул спичкой и прикурил черную плотную сигару. — Монстры, до этого экспериментирующие на заключенных в лагерях смерти, обрели возможность продолжить свои чудовищные опыты на американской земле.

Упоминание о немецких ученых вызвало у Алекса непонятный зуд. Через секунду агент понял его причину: Капитан упоминал о немецких корнях Алхимика. Неужели ученый участвовал еще в проекте «Блюберд»? Нет, по возрасту не подходит.

— Вы знаете, какие препараты используются спецслужбами в наше время?

— Это секретная информация, к которой я теперь не имею доступа. Из того же, что известно официально… Недавно Агентство передовых оборонных исследовательских проектов выделило Техасскому институту доклинических исследований десять миллионов долларов на разработку методики, позволявшей продлить период, в течение которого раненого и потерявшего много крови бойца можно спасти. В качестве одного из вариантов решения задачи рассматривается возможность временного прекращения жизненных функций солдат.

— Это как? — не понял Алекс. — Замораживать их, что ли?

— Нет, не замораживать.