Поклевка леща, как и других рыб, несколько варьирует, смотря по величине рыбы, времени года, местности, течению, а всего более сообразно насадке. Но почти всегда, при обыкновенной ловле с поплавком, лещ кладет поплавок на воду, и эта характерная лещевая поклевка объясняется тем, что лещ, взяв своим сухим ртом, вытягивающимся в виде хобота, насадку со дна, для чего он должен или лечь на бок, или стать вертикально, хвостом кверху, принимает затем горизонтальное положение и поднимает грузило. Очевидно, что последнее не должно быть тяжело и далеко отстоять от насадки, т. е. что поводок не должен быть длиннее 22–25 см. Самые крупные лещи имеют, впрочем, 35 см в ширину при 70 см длины.

Подняв насадку, лещ некоторое время, иногда минуту-две, держит ее в губах, как бы смакуя, не трогаясь с места, затем или идет в сторону и везет за собой поплавок, заглатывая на ходу, или, что бывает много чаще, нащупывает крючок и выплевывает приманку. Одни рыболовы утверждают, что лещей следует подсекать, как только стоячий поплавок ляжет плашмя на воду, другие – что надо выждать, когда поплавок из горизонтального положения перейдет снова в вертикальное и начнет погружаться в воду. Первое мнение вернее, но торопиться не следует и лучше выждать тот момент, когда поплавок закачается; это означает, что лещ, смакуя насадку, начинает вбирать ее в рот, а не держит ее за кончик. Я замечал, однако, что при ловле на хлеб полезнее выжидать несколько лишних мгновений, чем при ловле на кучу красненьких. Может быть, впрочем, это продолжительное смакование зависело от прибавления к хлебу пахучих веществ. Иногда, прежде чем поплавок ляжет, он начнет качаться, т. е. рыба толкает носом, пихает насадку, потом берет ее своими губами, вытягивающимися (у крупного) на целый вершок (4,5 см).

Несомненно, что при большом количестве прикормки лещ клюет очень слабо и вяло – во-первых, потому, что сыт, а во-вторых, потому, что подбирает корм (и насадку), почти не двигаясь с места. Во всяком случае, как только поплавок начал колебаться и принимает лежачее положение, необходимо наложить руку на удочку и быть готовым к подсечке. В редких случаях поплавок вдруг совсем выскакивает или, вернее, выпрыгивает из воды. Это означает, что рыба быстро подняла высоко грузило. Большей частью так клюет крупный лещ, который иногда сразу утаскивает поплавок. На течении же лещ не всегда кладет поплавок, и нередко бывает, что последний (при ужении нотингэмским способом) или задерживается на месте, или плывет в сторону. Но ужение лещей на течении, тем более на плывущую насадку – ловля случайная, еще более случайная и неверная, чем ужение на донную.

На не особенно сильном течении гораздо практичнее ловить на грубый поплавок с тяжелым сквозным, лучше всего плоским грузилом. Впрочем, этим способом можно весьма успешно удить и в стоячей воде, получая возможность забрасывать очень далеко и употреблять скользящие поплавки и очень длинные поводки. Само собой разумеется, что поклевка при таком грузиле, остающемся неподвижным, передается поплавку совершенно иначе, и он не ложится более, а окунается, почему из воды должен торчать лишь его кончик.

Настоящее ужение на донную употребляется как в реках, на течении, так и в стоячей воде. На течении ловить удобнее, потому что леска не провисает и поклевка заметнее; с лодки лучше, чем с берега. Днем на донную ловят редко; насадкой служит выползок, куча красненьких, реже хлеб. На донную лещ почти всегда берет тихо и неверно, и только продолжительная практика укажет время подсечки. Лещ почти никогда не звонит, а если и зазвонит, то немедленно выплевывает насадку. В реке на слабом течении обыкновенно приходится подсекать, когда леска закачается, зачастит. Кроме того, в большинстве случаев, взяв насадку в рот, лещ идет дальше против течения, ослабляя леску и, следовательно, подсечку. На хлеб в реке лещ берет еще менее верно; большей частью он сначала легонько потянет, раза два качнув слегка удильник, затем везет в сторону или вперед. В прудах тоже на всякую насадку подсекать надо, как только леска закачается и ослабнет. До сих пор никто еще, кажется, не пробовал ловить на донную с тяжелым сквозным грузилом, а такое грузило делало бы забрасывание и подсечку в тихой или стоячей воде более правильным. На течении же, при ловле с просверленным грузилом, вероятно, надо подсекать еще скорее – как только почувствуется потяжка.

Так как у леща губы очень сухи, а насадку он не только не заглатывает, но редко забирает ее в рот, то подсечка должна быть достаточно сильна и резка. Лещ, очевидно, очень чувствителен к боли и при подсечке шалеет, так как даже крупные лещи зачастую покорно идут на поверхность. На первое мгновение крупный лещ после подсечки делает впечатление задева. Сравнительно с другими рыбами одинакового веса он оказывает наименьшее сопротивление и идет очень ходко, становясь то одним, то другим боком. Очевидно, он с перепуга теряет способность управлять плавниками и никак не может сохранить равновесие. Несколько кругов, даже один – и лещ, как доска, всплывает наверх. Держа леску наслаби между двумя пальцами в расстоянии 0,7–1 м от рыбы, ее осторожно подводят к лодке. Заправские лещатники никогда не станут подхватывать пойманного леща сачком, так как при этом трудно обойтись без возни и шума, который отгоняет других лещей с привады. Поэтому леща вытаскивают за глазные впадины и, прежде чем он успеет очнуться от обморочного состояния, проворно впихивают его в садок и опускают его поглубже в воду, предварительно завязав крышку покрепче: в противном случае лещ умудрится выскочить из заключения. Некоторые рыболовы предпочитают сейчас же прикалывать пойманного леща и класть в солому на лодке. В лодке живой лещ очень бьется и производит страшный грохот. «Первый признак дельного лещатника заключается, – говорит один из рыболовов, – в том, что он ухитряется не только поймать, снять с крючка, но и опустить добычу в рядом привязанный садок или, иногда прирезав ее в мозжечок, положить под себя, в солому так тихо, чтобы рядом находящийся другой охотник совершенно не услышал бы шороха и не мог бы себе составить идеи о поимке соседом даже крупного экземпляра – «калинника». Лещ, как известно каждому, весьма осторожен, а потому, если, ожидая хорошего клева, случайно придется подсечь язя, сазана или какую-либо другую большую или сильную рыбу, то лучше, чтобы не испортить охоты, пожертвовать случайной добычей и даже удочкой, бросив ее в воду на произвол судьбы».

Мясо леща имеет более или менее желтоватый цвет и довольно вкусно, хотя и очень костляво. У очень крупных лещей оно, впрочем, уже несколько приторно, грубо и жестко.

Вообще родина сырти, иначе рыбец, – Средняя Европа… В юго-западной России сырть уже весьма многочисленна, особенно в Днестре и Буге; в Днепре она попадается реже и выше порогов бывает уже в небольшом количестве, хотя доходит до Смоленска. Еще реже рыбец заходит в Дон, но, несмотря на это, в Кубани ловится в очень большом количестве. Кроме того, сырть водится в некоторых больших озерах северо-западной России.