– Мне надо помочь папе на кухне, – сказала она.

Джимми, в переднике, помешивал лопаточкой в сковороде. На экране телевизора, стоящего рядом с кухонным столом, Андерс Шюман давал интервью телеведущей в небесно-голубой студии. Анника расположилась у мойки и посмотрела на шефа. Телевизионный грим убрал морщины с его лица, и сейчас он немного походил на манекен.

«– Нет, я не уйду, – сказал Шюман с телеэкрана. – Я собираюсь и дальше нести бремя ответственности за крупнейшую в Швеции ежедневную газету».

Ему удалось сохранить добродушную мину, когда он произносил эти слова. Джимми подошел, встал рядом с Анникой и уставился на экран, жир с лопатки капал прямо на пол. Она решила не замечать этого.

«– Полиции пришлось выезжать и разгонять толпу, собравшуюся перед твоим домом сегодня во второй половине дня, – сказала ведущая. – Там побили стекла и забросали яйцами фасад. Что ты после этого чувствуешь?»

Шюман выглядел удивленным.

«– Наверное, нетрудно догадаться.

– Как ты смотришь на эту ситуацию?»

Главный редактор вздохнул.

Джимми обнаружил капающий жир и выругался. Он отложил в сторону лопатку, оторвал кусок бумажного полотенца и вытер пятно на полу.

«– Послушать тебя, так эта кучка интернетовских идиотов сродни 11 сентября, но здесь нет ничего общего. Нам надо разобраться для самих себя, с чем же мы в конечном счете имеем дело… Подобная травля со стороны средств массовой информации невозможна при диктатуре. Перед нами одна из неприятных сторон действующей демократии».

– Сегодня у нас ужин на скорую руку, – сказал Джимми и выбросил грязное бумажное полотенце в мешок для мусора. – Говяжье филе с готовым салатом из «Консума».

«– Ты собираешься спать дома этой ночью? – поинтересовалась теледива, и Шюман мгновенно погрустнел.

– Моя жизнь никоим образом не изменилась, – ответил он».

– Ты уверена, что твое мясо надо прожарить полностью? – спросил Джимми.

Анника выключила телевизор и посмотрела в окно (ее окно!).

– Я зачастую во многом сомневаюсь, – сказала она, – но только не в этом.

Лифт остановился, и двери разошлись в стороны со звуком, напоминающим вздох. Нина ступила в коридор, сделала два шага влево, прижала карточку-пропуск к электронному замку и набрала код. Дверь, отделявшая Государственную криминальную полицию от прочего мира, со щелчком открылась. Она быстро направилась в сторону своей комнаты все еще под впечатлением собственной находки, коротких комментариев экспертов и их восхищенных взглядов. Они собирались сидеть все выходные, разбираясь с ноутбуком Норы, откопать каждую частицу информации, хоть когда-то хранившуюся там.

Комнаты, которые Нина проходила, были пусты, большинство ее коллег уже отправилось отдыхать. Где-то в коридоре слышались музыка, смех и голоса. Подойдя ближе, она поняла, что они исходят из ее собственного кабинета. Она распрямила спину, когда приблизилась, и замедлила шаг.

– Лидеры солнцевской братвы спят и видят, как бы стать уважаемыми гражданами западного общества, – услы шала она голос Джеспера Ву. – Мало того что их так называемый «директор» купил замок во Франции, догадайтесь, как он назвал своих новорожденных двойняшек? Уильям и Кейт…

Нина задержала дыхание и шагнула в дверной проем, вторглась в комнату в той же манере, как обычно вела себя на месте преступления.

Джеспер Ву сидел, откинувшись на спинку стула и водрузив ноги на письменный стол, Юханссон расположился на ее месте, а Ламия восседала на половине стола Джеспера, подтянув край юбки так высоко, что ее бедра обнажились почти полностью.

– Привет, Нина, – сказала она. – Комиссар недавно искал тебя, хотел поговорить с тобой.

Нина развернулась в дверях и направилась в сторону кабинета комиссара; смех коллег звенел в ее голове.

– Ты потом не выпьешь пивка с нами?! – крикнул Джеспер Ву ей вслед.

Она увеличила темп и длину шага, а повернув за угол в конце коридора, остановилась и перевела дух. Дверь к шефу стояла открытой, комиссар сидел за столом и сосредоточенно барабанил по клавиатуре ноутбука.

– А, Хофман, – сказал он, когда она постучала по двери. – Входи. Огромная благодарность тебе за то, что ты нашла компьютер. Как тебе у нас в ГКП?

Он продолжил печатать, не отрывая взгляда от экрана. Нина вошла в комнату и расположилась на неудобном стуле для посетителей. Интересно, он выбрал его нарочно? С целью показать, кто здесь хозяин?

– Все нормально, – ответила она и попыталась сесть прямо.

– Как тебе нравится работа? Именно такого ты ожидала?

Она сидела несколько секунд молча, не зная, что сказать. Чего она, собственно, ожидала? Комиссар продолжал печатать.

– Ну, – пробормотала она, – это… интересно.

– Насколько я понимаю, ты хорошо вписалась в группу.

Она опустила взгляд себе на колени. Шеф поставил точку в своей работе и отодвинул в сторону компьютер.

– Я просмотрел все материалы по случаю Виолы Сёдерланд вчера вечером, – сообщил он и наклонился вперед через письменный стол. – После той телепрограммы все посчитали доказанным, что она сбежала в Россию. И в первые годы этот вопрос повис на министерском уровне, речь шла о ее выдаче, но, если верить русским, она никогда не пересекала их границу, никогда не жила и ничем не отметилась в их стране, и постепенно дело сошло на нет.

– Им можно верить?

Комиссар вздохнул:

– А какой смысл им темнить? Чем занималась Виола? Покупала их лес и увиливала от шведских налогов? Почему они должны защищать ее?

– Она, вполне вероятно, жила там неофициально, они не знали о ней ничего.

– Теоретически возможно, особенно имея достаточно много денег.

– Она мертва?

Комиссар почесал свой кулак.

– После ее исчезновения имелись признаки борьбы на вилле в Юрсхольме, разбитая ваза на полу в прихожей, а среди ее осколков нашли волосы. Собственно, это было лишь несколько волосинок, но они представляли интерес, поскольку не принадлежали ни Виоле, ни ее детям, ни кому-то из персонала в доме. Но на том тогда все и закончилось.

Нина кивнула. Двадцать лет назад еще не умели делать анализ ДНК по волосу. Экспертиза была слишком новой, требовался мешок волос. Однако сегодня возможно выделить митохондриальную ДНК из волоса. Это не давало так много информации, как обычный ДНК-тест, но позволяло очень точно провести идентификацию.

– Я попросил получить митохондриальную ДНК из волоса вчера вечером, – сообщил комиссар и протянул ей не слишком качественную распечатку протокола экспертов.

Нина взяла бумагу и пробежала по ней глазами, обычный ответ по ДНК, он ей ничего не говорил. Она отложила его в сторону. Сейчас требовалось проверить несколько регистров: регистр улик, где хранились ДНК-профили нераскрытых преступлений, следственный регистр с ДНК подозреваемых лиц и, естественно, регистр ДНК, содержавший все данные по осужденным преступникам.