Тем не менее при первой же возможности Отдел административных органов ЦК КПСС был переориентирован и превращен в Отдел по законодательной инициативе и правовым вопросам. Из всех контролирующих КГБ СССР органов осталась только одна Генпрокуратура СССР и лично Начальник управления по надзору за исполнением законов КГБ СССР — член Коллегии Прокуратуры СССР госсоветник юстиции 2-го класса В.И. Илюхин. Но других механизмов уже нет, и что он может один? Только возбудить уголовное дело против Горбачева по ст. 64 (измена Родине), а после увольнения, которое последовало тут же, председательствовать в Общественной комиссии по Расследованию антиконституционной деятельности президента СССР.

Со стороны допускают упрощения, когда говорят о таких ложных и противоречивых явлениях: «…Утверждение, будто ЧК, НКВД и МГБ наносили тяжкий урон стране именно тогда, когда по злой воле своих руководителей выходили из-под контроля ЦК ВКП(б) — миф, пущенный в обращение теми, кто отлично знал, что и зачем творит. Ведь работники органов, фигурально выражаясь, не композиторы, а оркестранты, исполняющие под управлением дирижера, коим была партия, ею сочиненную музыку»[413]. Даже теперь, после детальных расследований, нам продолжают навязывать: «В исчезновении с политической карты мира СССР и в катаклизмах конца восьмидесятых — начала девяностых годов виноваты не чекисты, а руководство страны, которое допустило все это. Чекисты, как и их предшественники — жандармы в Российской империи, — были лишь мечом и щитом в руках правителей. Они всегда следовали воле императора или генерального секретаря»[414]. Как спецслужбы всегда следовали воле императоров или генсека, мы более чем подробно пересказали во 2-й главе.

Говорить о контроле можно и наивно, и в меру профессионально[415], но все равно только как о неком идеале, вряд ли достижимом.

Из многочисленных свидетельств мемуаристов и исследований следует информация о контроле над Ю.В. Андроповым со стороны его заместителей: Г.К. Цинева и С.К. Цвигуна. Но у заместителей Председателя КГБ была еще и масса прямых служебных обязанностей, а С.К. Цвигун еще и книжки пописывал. Правда, не все принадлежит его перу — ему помогали сочинять «его» книжки в «Огоньке», где работала его жена[416]. Как пишут его контактеры, попасть к нему на прием «было делом чрезвычайно сложным, он всегда оказывался занятым, и по большей части вопросами не из чекистской сферы. Его постоянно „одолевали“ то представители литературы и искусства, то визитеры с прежних мест работы»[417]. Сообщают, что кабинет Председателя прослушивался, но на конспиративных-то квартирах Ю.В. Андропов мог встречаться бесконтрольно с кем угодно и сколько угодно.

На Западе контролирует деятельность своих разведслужб прежде всего та прослойка, о которой мы писали — именно там есть люди, которые глубоко разбираются в методах спецслужб, а значит, и видят значительную часть ошибок или преступлений своих разведчиков.

Но если это не приходило в голову советским партбоссам, на Западе этому вопросу было уделено неслабое внимание. Там. как ни странно, в противоположность Советам, связка контролирующие органы — советские спецслужбы была изучена[418]. И обратно советской практике, сразу по окончании «перестройки», западные ученые, как бы спохватившись, изучили этот вопрос у себя. Пристальному вниманию и изучению подверглись следующие темы (далее указываются названия статей, вошедших в книгу): 1) контролинг разведки: определение проблемы; 2) разведка и американская политическая система; 3) контроль за ЦРУ: критический анализ скрытых течений; 4) оценка контролинга за разведкой; 5) контролинг разведки: ценность профессионалов разведки; 6) контроль за тайными операциями; 7) контроль на секретном театре: внешняя контрразведка; 8) реструктуризация контроля в Канаде: расследование комиссии Мак-Дональда и право[419]. Но это там…

А у нас никто и не задался вопросом: «Находятся ли спецслужбы под полным контролем государства? Может ли часть из них иметь собственную повестку дня или проект, управляемый из части госаппарата или структурами транснационального характера?»[420].