— Отпечатки подтверждают: Род Сэнди, — доложила Пибоди. — Время смерти — час пятнадцать.

— Умно. Очень умно. Дать ему время запаниковать, попотеть, побегать кругами. Потом заманить его сюда, когда он весь в кусках и голова у него не работает. Надо заманить его куда-нибудь, лучше в закрытое помещение где-то вдали от оживленных дорог. Убийца пришел сюда первым, заставляет Сэнди подняться. Наверняка он уже весь в поту, он не хочет задерживаться в таком жутком месте. Сэнди говорит: мне надо выбраться отсюда, помоги мне выбраться отсюда, я не могу оставаться в этой крысиной норе. А его убийца отвечает: успокойся, не нервничай, все под контролем. Возможно, даже хлопает его по плечу, чтоб держал себя в руках, чтобы был неподвижной мишенью, пока убийца смотрит в глаза своей жертве и втыкает в него нож.

Ева сняла очки.

— Убийца раздевает его, чтоб выглядело так, будто человека убили из-за его одежды, из-за того, что у него в карманах. А вот завалить его одеялами — это не очень умно. Это чересчур. Да и один удар в сердце — это не очень умно, это не почерк уличного грабителя. Слишком тщательно все продумано. И тщеславие здесь чувствуется, работа напоказ.

— Убийца должен был хоть немного его помять, — согласилась Пибоди. — И бросить на куче одеял, а не под ними.

— Вот именно. Удар в сердце говорит об известном опыте. Тут есть гордость своей работой. Посмертных травм нет. Были бы, если бы кто-то грубо его переворачивал, срывая одежду. Но убийца действовал осторожно, старался не оставлять следов. Все это пустая трата времени, потому что мы же не идиоты. — Ева выпрямилась. — Давай вызовем сюда «чистильщиков» и труповозку. Я возьму на себя бродяг.

«Вид у них… специфический» — подумала Ева. Две кипы тряпья, в которых с трудом угадывались человеческие фигуры. Под множеством слоев одежды и грязи было практически невозможно определить возраст и пол этих людей. Они сидели на полу, между ними стояла огромная сумка на колесах, набитая одеждой, обувью и еще каким-то барахлом — сломанными детскими игрушками и пришедшей в негодность электроникой.

Они представились как Кип и Боп.

— Буду вам признательна за официальные имена, по документам.

— Мы их не сохранили, — сказал Кип. — Мы храним только то, что нам нужно.

Боп крепко держался за битком набитую сумку.

— Мы кое-что храним, что-то в ход пускаем, что-то продаем. Никому ничего плохого не делаем.

— Хорошо. Вы пришли сюда поискать какие-то нужные вам вещи?

— Никому они больше не нужны, — пожал плечами Кип. — Тут ведь никто не живет.

— Вы здесь кого-нибудь видели?

— Мертвого человека.

— Вы не приходили сюда накануне?

— Нет. Вчера мы были на Бликер. Там одна леди выставляет вещи каждую пятницу вечером. Хорошая добыча, если поспеешь первым.

— Хорошо. В котором часу вы пришли сюда сегодня?

Кип поднял руку и постучал по разбитому циферблату наручных часов.

— У меня время всегда одно и то же. Вот что я вам скажу. Мы вошли, поднялись на верхний этаж, чтобы начать сверху. Наверху ничего не нашли, вот мы и спустились на второй, стали там разбираться. Решили, может, найдем приличное одеяло или пару носков в этой куче. А нашли мертвого человека.

— Вы что-нибудь у него взяли? Или из кучи.

— Мы его быстро нашли. У мертвых мы никогда не берем.

— А то в ад пойдем, — добавил Боп с важным кивком.

— Что же вы сделали, когда нашли его?

— Позвонили девять-один-один. Как положено.

— Да, так положено. У вас есть телефон?

Услышав вопрос Евы, Боп еще крепче вцепился в сумку.

— Это мой!

— Все верно, он ваш. Спасибо, что воспользовались им. Мы проводим вас в убежище, если хотите.

— Не люблю убежищ. Того и гляди, сопрут твои вещи.

Ева задумалась.

— Хорошо. Как насчет ночевки на пару суток? Комната, кровать. Никаких убежищ.

Кип и Боп обменялись взглядами.

— А где? — спросил Кип.

— Офицер Гилдер, есть тут поблизости гостиница, где их возьмут на пару ночей? За счет города.

— Я знаю подходящее место неподалеку — «Метро-Армз».

— Нам не платить?

— Нет, город заплатит в благодарность за вашу помощь.

Хотя ее руки все еще были заизолированы, Ева воздержалась от рукопожатия.

— Нам незачем кого-то убивать, чтобы вещи взять, — сказал Кип.

— Люди и так их оставляют повсюду, — добавил Боп.

Выйдя на улицу, Ева осмотрела дом номер 509 и соседние дома. Внутри здания уже вовсю работали «чистильщики».

— Если живешь или работаешь по соседству, хорошо знаешь такие дома. Это территория убийцы. И у него было еще одно преимущество — Сэнди эту территорию совсем не знал.

— А без Кипа и Бопа мы гонялись бы за своим хвостом еще бог знает сколько дней. Все стрелки были переведены на Сэнди — будто это он убил Колтрейн. Вот нашли бы мы его наконец, и все выглядело бы так, будто он ушел в подполье, а его тут обобрали и убили. Можно предположить, что он сбежал, чтобы уйти от ареста, а раз он тесно связан с Алексом, Алекс остается подозреваемым в убийстве Колтрейн.

— Это ты могла бы такое предположить, — язвительно заметила на это Ева.

— Могла бы, если бы не наш лозунг. — Лицо Пибоди приняло торжественное выражение: — Мы же не идиоты.

— А вот Сэнди был идиотом. Не повезло ему. Пошли, надо написать отчет.

— Вот я так и знала, что ты это скажешь, — проворчала Пибоди.

Посреди ночи в Центральном полицейском управлении кипела жизнь. Визг уличных проституток, стоны и хохот наркоманов, плач пострадавших. Ева закрылась в своем кабинете, чтобы перевести записи в отчет.

Когда ожил ее коммуникатор, она бросилась на него, как пантера.

— Каллендар, давай!

Каллендар улыбнулась.

— Кое-что есть. Передача данных с Омеги в Нью-Йорк. Два звонка. Подтверждены. Оба раза передавали и принимали на незарегистрированные мобильники. И это тот самый телефон, от которого получен след на планете. Они совпадают.

— Отлично, детка, — откликнулась Ева.

— Зашифрованные послания отсюда туда. Оба не были зарегистрированы.

— Сможешь дешифровать?

— Для меня шифров не существует. Но потребуется какое-то время, и надо бы придавить часа два. Ну а пока Систо имел небольшую содержательную беседу с приятелем и собутыльником нашего доброго друга Сэсила Рауша, который по чистой случайности тоже сидел на передаче данных в то самое время. Парня зовут Арт Зебан. Поначалу Зебан косил под дурачка, но живо поумнел, когда Систо на него надавил. Систо говорит, что получил большое удовольствие. Зебан утверждает, что Рауш давал ему по тысяче каждый раз, чтобы он не регистрировал передачу данных. Просто оказывал приятелю платные услуги.