— Я подумаю над сказанным, — говорю ему. — А ты, будь любезен, изложи в подробной записке свои соображения по поводу обоих проектов.

Кажется, Липман останется без питейного откупа. Ну я ничего и не обещал. С давних пор освоил высокое искусство сразу не говорить просителю ни да ни нет. Очень выгодно не только по причине возможности узнать другое мнение о той же проблеме. Обещать сразу вообще вредно. Не все от моих решений зависит.

Да и вообще, эту лавочку с откупами не мешает прикрыть. С какой стати левые люди вышибают из народа больше потраченного, да еще и норовят его заставить пить. Монополия для государства выгоднее и в плане отсутствия спаивающих народ. Вот лишнего слупить при данном варианте не удастся, и это неудачно.

Обед натурально дожидался на столе, но мне было не до того. Посадил Стешу на колени, поцеловал уже в губы. С удовольствием осмотрел и пощупал еще раз хорошо известное в каждом изгибе тело. Соскучился и налево под юбки к фрейлинам не ходил. Мой успех у женщин во дворце в основном объясняется желанием получить рычаг воздействия на фаворита царицы и добиться через меня должностей и прочих благ для себя и семейства. Не выполнить просьбу — заполучить очередную группу недоброжелателей. И без того хватает ненавистников.

Иной раз с сожалением невольно вспоминаю Варвару Черкасскую. Уж ей точно ничего не требовалось. Девушка развлекалась, а мелкие подарки просто попутно и не выпрашивались с намеками, как и чины для родни. Папа у нее и без того канцлер и сам кого хочешь пристроит. Теперь она замужем за Шереметевым, отнюдь не Антиохом Кантемиром. Принесла в приданое супругу десятки тысяч крепостных и огромное богатство. А меня упорно старается не замечать, даже сталкиваясь нос к носу. Обиделась на сомнительную шутку про любовь к деньгам.

— Может, ты тоже хочешь есть? — спрашиваю, отпустив Стешу. — Вон мясо роскошное, так слюни и текут.

Она вдруг вскочила и, зажимая рот, полезла под стол. В недоумении заглядываю, услышав характерные звуки, и обнаруживаю ее давящейся над горшком. Ну да, в мое отсутствие сидит здесь и приготовила все для удобства, определяю, становясь на колени и убирая ей волосы с лица. Значит, не вчера началось, и точно не съела несвежее. Влип ты, Миша, в очередной раз.

— Летом срок подойдет? — спрашиваю, прикинув даты.

— Да, — хрипло отвечает. — В июле должно.

Про способ предохранения в зависимости от календаря в курсе, как и половина столичных женщин. С моей легкой руки уже и за границей знают, и браслет с определенного цвета камушками вошел в моду в Версале, Лондоне и Вене. Вполне осознанно действовала. Не очень приятно. Теперь надо думать о повитухах, врачах и трястись со страху, чтобы не повторилась прежняя история.

Совсем не ко времени. Сидя в Финляндии, толком происходящее не проверишь и выполнять предписания не заставишь. Зато понятно, почему они с Андреем переглядывались. Он тоже хорош. Мог бы о сестре позаботиться заранее и поделиться со мной, а то мало ли как отреагирую от неожиданности. Кстати, почему он до сих пор не женат? Куда Акулина Ивановна смотрит?

— Все будет хорошо, — сказала Стеша, показывая умение читать мысли. — Мамка рожала, сеструхи справились. Чем я хуже?

— Ну и почему сразу не сказала?

— Страшно, — съежившись на стуле, куда я ее усадил, признается она, не глядя мне в лицо.

— Чего? — удивляюсь. — Кто бы ни родился, имя свое дам. Мальчик в наследники, девочка приданое получит. Тогда еще рожать придется. Без сына роду не быть, выходит, постараемся дополнительно.

Стеша посмотрела широко раскрытыми глазами, губы дрожат. Нет, натурально, я зверь, что ли? Не ты первая от барина рожаешь. По всякому бывает, но если других детей нет, признают. А я уже не мальчик. Скоро тридцатник стукнет. По здешним понятиям взрослый мужик. Еще лет десять, и в пожилые запишут. Пора озаботиться будущим. Тем более никто не обещал долгой жизни. Не опохмелиться, на очередную войну собираюсь.

— Я скоро уеду.

Она машинально кивнула, видать, Гусева предварительно с пристрастием расспросила.

— Отпиши тяте, пусть Евдокию и Ольгу, сестер моих, — специально подчеркнул, чтобы не чувствовала в детях угрозу, — пришлет сюда.

Про младшую сестру Елену, родившуюся через семь лет после моего отъезда, пока разговор заводить рано.

— Учить буду. Все же Ломоносовы, не чужие. Родня.

— Я и Ивану напишу, и Ирине Семеновне. Как есть заботиться стану.

Вот это, наверное, правильно. Помимо общего вежества лучше спросить мнения реального хозяина. Тятя в последние годы сдал сильно. В основном на печи сидит и советы дает. А командует немалым хозяйством Иван. Присылаемые ежегодно деньги они там использовали до отказа. Целая флотилия судов, ходящая в Норвегию. Кроме обычных товаров попутно приторговывает в Скандинавии и дома картошкой. Металлургический заводик, суконная и парусиновая мануфактуры, мельницы, земли, лесопилка, пай в верфи и еще по мелочи много чего. Возле Архангельска один из первейших купцов и промышленников. Ко всему жениться собирается, и свои дети вскорости появятся. Не станет противиться, не в кабалу зову, в большие люди выйти могут.

Ждать пришлось не особо долго. Правда, торчать на холодном ветру удовольствие ниже среднего. Тем не менее все согласно правилам, и странно возмущаться. Подошедший офицер присмотрелся и радостно осклабился.

— Капитан Василий Долгоруков! — гордо представляется.

— Давно не виделись, с Анапы, пожалуй? С повышением тебя.

— Вашими усилиями все растем. Да и вас, говорят, можно поздравить с графским достоинством?

— На кой мне, — (сказано гораздо грубее), — звание от австрийского императора? Ни денег, ни земель, один титул. Мы можем следовать дальше?

— Генерал ждет вас. — Похоже, Васька сообразил, что я не расположен беседовать на отвлеченные темы. — Поезжайте за мной.

Реально от случившегося никакой пользы. Карл VI обычно жаловал имперскими графами и светлейшими князьями тех придворных русского двора, на которых указывал российский владыка через аккредитованного при его дворе австрийского посланника. Следовали и ответные назначения. Чистая дипломатия, ни к чему не обязывающая. Вот зачем мне сдался портрет его величества, украшенный алмазами на двадцать тысяч золотых дукатов, если продать его нельзя, за оскорбление примут? Не с собой же носить! Лучше б прямо монетами отсыпал, а не издевался.

— Ты ничуть не изменился, — без особого осуждения сказал Фридрих Ломан через полчаса, изучая карту и обдумывая озвученную диспозицию. Общий ее смысл: угрожая с нескольких направлений, привести шведское командование в замешательство, не давая собрать силы в один кулак, и ударить по Стокгольму, завершив кампанию зримой викторией. — Очередной сильно хитрый план на грани отсутствия понятия об армейских правилах.

Определенный резон в его словах имелся. Действовать планировалось тремя отдельными корпусами, нарушая все нормальные уставы. Северный корпус должен был двигаться вдоль Ботнического залива и вторгнуться на территорию Швеции. Центральный — форсировать по льду Ботнический залив, через шхеры и пролив выйти на побережье Швеции. Аналогичная задача ставилась и южному корпусу — достичь чужой территории по льду через острова Аландского архипелага.