— Спокойно, ребятки, спокойно! Джон — наш гость. Я к нему привязан! Я сказал, приведите их сюда.

Китти ухватили за плечо и вместе с Мэндрейком вытолкнули на ковер перед столом.

Прочие заговорщики расселись. Все они смотрели враждебно.

— Что они тут делают, Квентин? — осведомилась женщина с унылым лицом. — Наступил решающий момент…

— Убейте этого Мэндрейка, и дело с концом, — сказал волшебник с рыбьим лицом.

Мейкпис снова затянулся сигарой. Его маленькие глазки весело искрились.

— Вы слишком торопитесь, Руфус. И вы тоже, Бесс. Да, действительно, Джон пока что не один из нас, но я всерьёз надеюсь, что он к нам присоединится. Мы ведь с ним давние союзники.

Китти искоса бросила взгляд на молодого волшебника. Его щека, на которую пришлась пощёчина, была пунцовой. Он ничего не сказал в ответ.

— Некогда нам тут в игры играть! — прогнусавил коротышка с большими влажными глазами. — Нужно вооружиться той силой, которую вы обещали!

Он посмотрел на стол, провел пальцами по столешнице — жест вышел одновременно алчным и боязливым. Китти этот человечишка казался слабым и трусливым, да ещё и злобным от сознания собственной трусости. И судя по всему, остальные заговорщики ничем от него не отличались — за исключением Мейкписа, который исходил самодовольством, восседая на своем золотом троне. Драматург уронил на персидский ковер столбик пепла с сигары.

— Это не игры, дорогой мой Уизерс, — с улыбкой ответил он. — Я абсолютно серьёзен, могу вас заверить. Шпионы Деверокса давно уже докладывали, что из всех волшебников наш Джон наиболее популярен среди простолюдинов. Он может стать свежим, привлекательным лицом нашего нового Совета — уж разумеется, куда более привлекательным, чем любой из вас.

Заговорщикам это не понравилось — Мейкпис только ухмыльнулся.

— Кроме того, у него в избытке и дарования, и тщеславия. У меня такое ощущение, что он давно уже мечтал о возможности выгнать Деверокса взашей и начать все заново… Не правда ли, Джон?

Китти снова взглянула на Мэндрейка. И снова на его бледном лице ничего не отразилось.

— Что ж, дадим Джону немного времени, чтобы поразмыслить, — сказал Квентин Мейкпис. — Ему все станет ясно. А вы, мистер Уизерс, вскоре обретете всю ту власть, с которой вы в силах совладать. Если только наш добрый Хопкинс не заставит себя ждать, мы сможем продолжать.

Он хихикнул себе под нос — и, услышав этот смех и имя Хопкинса, Китти его узнала.

Как будто толстое покрывало спало с её глаз. Она вернулась на три года назад и снова ощутила себя участницей Сопротивления. По совету неприметного клерка, Клема Хопкинса, она отправилась на встречу в заброшенный театр. А там… кинжал, приставленный к шее, разговор вполголоса с незримым собеседником, чьи советы привели их в аббатство, к ужасному стражу гробницы…

— Вы! — воскликнула она. — Это вы!!!

Все уставились на неё. Она застыла, глядя на человека на золотом троне.

— Это вы — тот самый благодетель… — прошептала она. — Тот, который нас предал!

Мистер Мейкпис подмигнул ей.

— А! Вы меня наконец-то узнали! А я все гадал, вспомните вы или нет… Я-то, разумеется, признал вас сразу, как только увидел. Вот почему мне показалось забавным пригласить вас на моё сегодняшнее маленькое представление.

Джон Мэндрейк, стоявший рядом с Китти, наконец-то ожил.

— Как? Вы уже встречались?!

— Джон, Джон, не делайте такое лицо! Это всё было ради великой цели. Через своего коллегу, мистера Хопкинса, — вы с ним вскоре встретитесь, он сейчас занимается нашими узниками, — я давно наблюдал за деятельностью Сопротивления. Мне было забавно смотреть, как они стараются, и видеть гнев на лицах глупцов из Совета, которые никак не могли их выследить. Разумеется, Джон, о присутствующих речи не идёт!

Он снова хихикнул.

— Вы знали о чудовище в гробнице Глэдстоуна, — бесцветным голосом произнесла Китти, — и тем не менее вы с Хопкинсом отправили нас туда, чтобы добыть посох. Мои друзья погибли по вашей милости!

Она сделала небольшой шажок в его сторону.

— Ой-ой! — Квентин Мейкпис закатил глаза. — Вы были простолюдинами и изменниками. А я — волшебник. С чего вы взяли, что мне не всё равно? И не приближайтесь ко мне, юная леди. В следующий раз я не стану тратить на вас заклинания. Я просто перережу вам глотку. — Он улыбнулся. — Хотя, по правде говоря, я был на вашей стороне. Я надеялся, что вы уничтожите демона. И тогда бы я отобрал у вас посох и использовал его в своих целях. В результате, — он стряхнул пепел с сигары, поменял местами скрещенные ноги и оглядел свою аудиторию, — в результате исход получился неоднозначный: вы сбежали с посохом, а африт Гонорий вырвался на свободу. О-о, какое впечатление он произвел! Скелет Глэдстоуна, скачущий по крышам с заточенным в него демоном! Потрясающее зрелище. Однако это заставило нас с Хопкинсом задуматься…

— Скажите, Квентин, — снова спросил Мэндрейк — на этот раз он говорил тихо, — ведь предполагалось, что этот мистер Хопкинс замешан и в истории с големом. Это правда?

Мейкпис улыбнулся и выдержал паузу перед тем, как ответить. «Он же всё время играет! — подумала Китти. — Играет, как на сцене. Он неисправимый позер, для него всё это не более чем одна из его пьес».

— Ну разумеется! — воскликнул Мейкпис. — Под моим руководством! Я приложил руку ко многим таинственным событиям. Я ведь творец, Джон, моё воображение неистощимо! Империя уже много лет сползала все глубже к гибели и упадку; Деверокс и прочие привели её своим дурным управлением к краю пропасти. Вы знаете, что в Бостоне, Калькутте и Багдаде некоторые мои пьесы пришлось снять со сцены из-за царящей там нищеты, бунтов и насилия? А эта бесконечная война!.. Нет, страна решительно нуждалась в переменах. Так вот, я в течение многих лет наблюдал за происходящим со стороны, лишь изредка пытаясь что-нибудь предпринять. Для начала я посоветовал своему доброму другу Лавлейсу попробовать устроить переворот. Помните тот огромный пентакль, Джон? Это была моя идея!

Он хихикнул.

— Потом наступила очередь бедняги Дюваля. Он жаждал власти, но ему недоставало творческой жилки. Он только и мог, что слушаться советов. Я через Хопкинса надоумил его использовать голема, чтобы сеять смятение. А пока правительство отвлеклось, я, — тут он снова лучезарно улыбнулся Китти, — едва не завладел посохом. Кстати, сегодня вечером я всё-таки заполучу его.

Для Китти большая часть этих разглагольствований осталась загадкой. Она смотрела в упор на ненавистного коротышку на золотом троне, и её буквально трясло от ярости. Перед ней, словно издалека, всплывали лица погибших товарищей. Мейкпис осквернял их память каждым своим словом. Она не могла произнести ни звука.

Джон Мэндрейк же, напротив, сделался на удивление разговорчивым.

— Это все чрезвычайно любопытно, Квентин, — сказал он. — И посох вам наверняка пригодится. Но как вы собираетесь управлять государством? Вы же опустошили все департаменты и министерства. Это может вызвать некоторые затруднения, даже с такими титанами, каких вы набрали в команду, — и он с улыбкой оглядел насупившихся заговорщиков.