что не скажу. Вот придём к Князю, он, может, чего тебе и разъяснит. А может, и нет.

Тимоха задумался, обидеться ли ему на «хмыря», которым его нарекают уже во второй раз, но не стал. Он и правда выпил эликсир, не задумываясь, вдруг кому-то это пойло было нужнее. Тогда он спросил о другом:

– А почему она Ведьма Серого Огня?

– Ну, потому что у неё огонь серый, – резонно ответил близнец.

* * *

Ведьма Серого Огня и Сморчок Номер Два, как она величала второго близнеца, шли по переулку, где дома стояли так близко, что приходилось идти гуськом.

– Думаешь, получится облапошить Князя? – полушёпотом спросил Сморчок Номер Два.

– Цыц, никто не собирается его облапошивать. Вдруг выгорит дело. Тип-то он вроде ловкий. Тем более, избранный мне никогда не нравился, дёрганый какой-то. Да и вообще, с чего все решили, что именно он должен быть у портала?

– Так говорит Писание, – торжественно произнёс Сморчок.

– Писание не так говорит. Там всё расплывчато и это, как его? Абстрактно, вот.

– Но он годами готовился.

– Ой, да чего он там готовился, – отмахнулась Ведьма. – Ручкой взмах, ножкой топ. Я этого хмыря за три дня обучу.

– Хорошо бы, – вздохнул Сморчок. – Потому что до пурпурной луны и осталось ровно три дня.

– Не бухти!

Сморчок Номер Два притих, понимая, что Ведьма злится не на него, а на всю ситуацию разом. Князь в гневе был страшен и рубил сплеча. Провал будет стоить им жизней. Но не так страшно умереть, по мнению Сморчка, как остаться в Подмосковии с Князем до прихода следующей пурпурной луны. Вот где настоящая пытка. Он переключил мысли с негативного сценария на противоположный, в котором хмырь действительно справился, а Князь получил то, что желал. В этой фантазии Сморчок был правой рукой Князя, а что случилось с его братом, он не видел, а вот Тимоха нарисовался в воображении, хотя его туда никто не звал.

– А где мы золото достанем? И девственниц?

– Да что вы заладили со своими девственницами? Не будет их! И золота не будет. Сделал дело – и свободен, спасибо ещё скажет, что не прихлопнули на месте. А может, и прихлопнем.

До логова Ведьмы оставалось несколько поворотов и подъём по кирпичной лестнице на самый верх четырёхэтажного дома, путь, который они проделали в полной тишине, размышляя о том, как оказались в такой жопе, и о том, что надо было бежать из цепких лап Князя ещё давно.

* * *

Золотой базар звался золотым только из-за ворот, зато базаром был в полном смысле слова. Ряды лавок и киосков тянулись на метры вперёд, ответвлялись то вправо, то влево, и даже шли вторым ярусом, державшимся в нескольких метрах над землёй каким-то волшебным образом. Между рядами сновали посетители и торговцы всех мастей, размеров и цветов. Мелкие ребятишки тащили тачки, а толстые тётки толкали тележки и выкрикивали наименования из своего меню. О таких яствах Тимоха не слышал: серное мороженое, петушки из херувимского ладана, квас из пятничной соли, феевое молоко.

– Драконьи цигарки-то есть? – прохрипел мужик над Тимохиным ухом.

– Откуда, милок? – ответила ему торговка. – Я к ним уже полгода не хожу после антцидента таво. Да никто и не пойдёт тепереча, какой с ними бизнес, с иродами? Возьми вот бражки, соседка-русалка сама тину-индигу для неё выращивает.

– К бешеному псу твою тину-индигу, – сплюнул он. – Я после неё два дня заземлиться не могу.

Мужик был ростом метра два с половиной, одноглазым, совершенно лысым и в красно-чёрной тельняшке. Торговка же едва дотягивала Тимохе до пупка, а левая половина её лица была рябой, как после мощного ожога.

– Не стой, пошли, – потянул Тимоху Сморчок Номер Один. – И не смотри Мореземным пиратам в глаза, в глаз то есть. От порчи потом не отмоешься.

Они протискивались и маневрировали сквозь базарную толпу, врезаясь в нерасторопных или, наоборот, спешащих и выскакивающих словно из-под земли пешеходов. Тимоха мог поклясться, что заметил, как кто-то и правда появлялся из-под красной брусчатки.

Обитатели Золотого базара распознали в Тимохе чужака и почуяли, что можно нажиться. Его хватали за руки, тянули к палаткам и сулили такое, что он даже в самых дурманных снах не мог вообразить: зелья для полёта на короткие и средние дистанции, сапоги-невидимки, курительные трубки из пенисной кости единорога, многоразовый амулет на смерть врага из козлодойного мрамора, голого земляного крота в клетке, который точно знал, на какое число ставить в рулетке и в какой день покупать лотерейный билет.

– Точность девяносто девять и восемь процентов, – пристально глядя в глаза, сказал продавец крота, похожего на ощипанную индейку.

– А чо продаёшь? – спросил Сморчок. – Иди вон в гриффонное казино да делай ставки.

– Меня туда не пускают, – лукаво подмигнул продавец. – Обчистил их.

Продавец был лохмат в контраст своему товару, борода росла из квадратного подбородка клочками, а в ухе висела серьга, похожая на дублон. Тимоха наклонился, чтобы рассмотреть лысого крота. Крот смотрел на мир через прищуренные глаза с таким презрением, что Тимоха почувствовал себя недостойным владеть им. Сморчок потянул его вперёд, но уже через два шага новоиспечённый избранный попал в туман фиолетовой пыли. Она забилась в нос, залетела в рот и зудела в глазах.

– Приворотная пыль, – сказал сладкий голос. – Работает на представительниц любой расы: волчицы, русалки, феи, ведьмы.

Тимоха прокашлялся, протёр глаза и увидел, что Сморчок притормозил после слова «ведьмы», а торговка закусила нижнюю губу и приподняла бровь.

– Есть пробники.

На голову она повязала пёстрый платок, из-под которого завихрялись медные локоны, на шее висел кулон в виде взведённого лука со стрелой. Сморчок сделал шаг ей навстречу, и настал черёд Тимохи тянуть его прочь.

– Упырь, – услышал он в спину ругательство, только теперь её голос был грубым.

– Чёртовы фурии, – посетовал Сморчок. – Давно их гнать отсюда надо. Почти пришли.

Они свернули налево, опять налево, направо и упёрлись в зелёную дверь с надписью «Шаровары и балахоны от Балахонова и Шароварова». Сморчок толкнул дверь, Тимоха услышал трель колокольчиков. Неизвестно откуда раздался низкий баритон:

– Чем могу быть полезен?

– Вот этого одеть надо нормально, – Сморчок толкнул Тимоху в спину. – Только без ерунды, ему перед Князем кланяться.

– Перед Князем? – хором сказали два голоса.

Наконец Тимоха понял, откуда идёт звук. От стены за тёмным прилавком отделились две мужские тени. У них не было лиц, глаз и прочих опознавательных знаков, только силуэт с руками и цепкими пальцами. У одной откуда ни возьмись появилась измерительная лента. Тень приблизилась к Тимохе, тот отшатнулся.

– Новенький?

– Не