Миссис Трумэн коротко вскрикнула. Ее муж успокаивающе пожал ей руку.

– Инспектор, мы приложили много усилий, чтобы Эмилии дистанцировалась от прошлых событий. И я не думаю…

– И вы считаете, что вам это удалось? – мягко спросила Ким. – Не хочу показаться грубой, но мне кажется, что Эмили помнит похищение так, словно это случилось вчера. Она очень любит вас обоих, но она несчастлива.

– А что, если мы разрешим ей помочь вам, а они придут за ней? Ведь их так и не поймали.

В голосе женщины Ким послышались обвинительные нотки. Что ж, она имеет на это право.

Стоун понимала, что у нее остался последний шанс.

– Не придут, потому что они вновь совершили это, миссис Трумэн.

– О боже, нет… – Женщина прикрыла рот рукой, ее муж негромко выругался.

– Я не могу сообщить вам детали. Для прессы объявлен режим полного молчания, так что я должна просить вас никому не рассказывать о том, что еще две девочки были похищены в воскресенье.

– И вы думаете, что это те же люди, которые похитили Эмили? – уточнил мистер Трумэн.

– Мы почти в этом уверены, – ответила Ким мужу и перевела взгляд на жену. – Если вы позволите нам поработать с Эмили, то, клянусь вам, я не успокоюсь, пока не поймаю этих людей.

Она не замечала Эмили, пока та не подошла и не стала между ними.

– Пожалуйста, Ма, разреши мне помочь. Я все сделаю для того, чтобы Сьюзи вернулась домой.

Когда Ким увидела, как родители обменялись взглядами, говорившими об их согласии, она была готова задушить в объятьях маленькую храбрую девочку.

– Хорошо. Сообщите нам, что мы должны будем делать. – Миссис Трумэн согласно кивнула.

Стоун успела поблагодарить их, прежде чем они вышли из пиццерии.

Отойдя в угол ресторана, она позвонила Вуди на мобильный. Шеф пообещал ей обеспечить утром присутствие квалифицированного профессионала.

– Что ж, мне кажется, что я заслужил чашечку кофе. Не хотите присоединиться? – предложил Мэтт.

Поколебавшись, Ким согласно кивнула. Она вполне может выпить с ним чашку кофе, хотя не в этом заключается ее самое большое желание.

С гораздо большим удовольствием она сейчас поездила бы по улицам города в поисках мужчины, которого видела Эмили, но прекрасно понимала, что он уже давно исчез.

Хорошо бы знать, а сам мужчина заметил девочку?

– И что же, – повернулась Ким к Мэтту, – теперь между нами установится духовная связь, мы будем обмениваться жизненными историями и станем резко уважать друг друга?

– Клянусь богом, для этого потребуется нечто большее, чем просто чашка кофе.

Ким сделала глоток. Для пиццерии, торгующей навынос, кофе был совсем не плох.

– И все-таки я их увидела, – сказала она с полуулыбкой.

– Увидели кого?

– Эмоции. Они слегка проявили себя, когда вы говорили с Эмили. Но не волнуйтесь, заметить их было очень трудно.

– Видите, вы без этого просто не можете, ведь правда? Я приглашаю вас на чашку кофе и прошу взамен о прекращении огня всего на десять минут, но даже на это вы не способны.

Ким обдумала его слова.

– Ну что ж, обмен вполне равноценный. Расскажите мне о себе. Вы работали переговорщиком в полиции?

– Да, – кивнул Мэтт, – в Мет[70].

– Но сейчас вы там не работаете.

– Нет.

– Боже, а я-то все виню себя за неумение поддержать разговор.

– Простите, я совсем не умею вести светскую беседу.

Их похожесть начинала действовать Ким на нервы. Проклятие, как она ненавидит, когда Брайант оказывается прав…

Стоун поняла, что больше всего Мэтт любит говорить о работе. Если она спросит его о ней, то он будет говорить, а она сможет спокойно слушать.

– А Мет посылала вас за границу?

– Однажды меня послали в Мексику, – утвердительно кивнул переговорщик. – Там украли внучку члена Палаты лордов[71]. Через сорок восемь часов она уже была дома.

– И что, все случаи заканчиваются так же успешно?

Мэтт отрицательно покачал головой.

– Каждая банда похитителей – особенная. Основная цель, с которой в Южной Америке похищают детей, – это получение денег на финансирование террористических организаций. И хотя это, по сути своей, хорошо отлаженный бизнес, переговорщику ни в коем случае нельзя забывать о личности человека, с которым он работает.

– Продолжайте, – попросила Ким. Она была заинтригована, а кроме того, его рассказ мог хоть на десять минут отвлечь ее от мыслей о текущем деле. – Прошу вас, рассказывайте.

Мужчина отпил кофе.

– Первое, что вы должны определить для себя: он ваш партнер или противник? И что вы собираетесь делать – воевать или сотрудничать? Я уже говорил вам, мало кто из родителей поддержит политику противостояния, когда речь идет о жизни их ребенка.

Обычно бандиты сразу же заявляют о своих требованиях. И стратегия вырабатывается уже на основании имеющейся в вашем распоряжении информации.

– Например?

– Стратегий существует масса. Например, наши похитители предпочли аукцион, который позволяет сильно взвинтить ставки. Стратегия конфронтации подразумевает выдвижение заранее неприемлемых требований. Есть стратегия «желаемого куша» – когда вы притворяетесь, что вопрос не стоит выеденного яйца и к нему можно будет вернуться попозже. Еще есть стратегия «испуга», когда вы демонстрируете сильную эмоциональную реакцию в момент получения предложения, – например резкий вдох. Хорошо действует при телефонных переговорах, но бесполезна при обмене письмами. А есть еще стратегия «действия по ускоренному графику», стратегия «изначально заниженной цены», «размышления над предложением», «запудривания мозгов» и старая, но всеми любимая игра в доброго и злого парня.

– И какая же из них самая эффективная?

Переговорщик задумался.

– Да в общем-то, нет никакой разницы, при условии, что вы играете по правилам. Бандиты знают эти стратегии лучше, чем мы сами, и ждут от нас их применения. Существует такое негласное соглашение, что до тех пор, пока все соблюдают правила, обе стороны останутся в выигрыше.