Группа Трескова разработала три варианта «акции»: Гитлера должен застрелить смельчак-одиночка, фюреру подложат бомбу, или же группа военных внезапно нападет на его ставку. Заговорщики выбрали бомбу, и подполковник барон фон Герсдорф даже достал подходящую взрывчатку. Однако вслед за тем организационная мысль военных натолкнулась на существенное препятствие. Даже если покушение на Гитлера пройдет удачно (что было крайне трудно само по себе), это отнюдь не гарантировало, что готовящийся переворот увенчается успехом. Власть в стране легко могли взять в свои руки ближайшие сподвижники нацистского вождя. Так что, кроме собственно теракта, необходимо было после убийства фюрера взять под свой контроль важнейшие центры и подавить сопротивление сил, верных режиму. На примете у Трескова была лишь кавалерийская часть Безелагера — резервный отряд группы армий «Центр», — но этого в масштабах Третьего рейха было явно мало.

Заговорщики на восточном фронте зашли бы в тупик, если бы Остер к этому времени не наладил контакт с группой генерала Ольбрихта, находившейся непосредственно в столице. После нескольких встреч в штабе командующего армией резерва Ольбрихт и Остер соединили прежние планы путчей 1938–1940 годов с замыслом Трескова, в результате чего родилась новая схема, которая и легла в основу знаменитого покушения на фюрера, состоявшегося 20 июля 1944 года. Ольбрихт планировал использовать в момент путча расположенные в Кельне, Мюнхене и Вене войска. Штаб-квартирой нового заговора стал в конце марта 1942 года дом находившегося в отставке Бека.

Самую большую проблему представляла собой столица, наполненная подразделениями СС и СД. Предполагалось, что восточную часть города займут войска, расквартированные во Франкфурте-на-Одере, но в целом сил на этом решающем участке у армейских заговорщиков явно не хватало. Остер постарался выйти из положения, задействовав в перевороте начавшую формироваться в столице дивизию «Бранденбург», для чего устроил на должность ее командира известного ему своими антигитлеровскими настроениями полковника Александера фон Пфульштейна. Хайнц, другой знакомый заместителя Канариса, стал командиром 4-го полка в той же дивизии.

Однако и тут заговорщиков ждали неожиданности. Пфульштейн критически высказывался о фюрере, когда возглавлял ганноверское отделение абвера, и было это в конце 30-х. Но стоило Гитлеру наградить его, как полковник тут же вспомнил о верности присяге. В довершение всего, дивизию из ведения абвера забрал себе генерал Йодль, что окончательно спутало карты Остеру.

В том же 1942 году были установлены контакты и между основными силами гражданского и военного крыльев заговора. В августе 1942 года на восточный фронт, по выданным Остером фальшивым документам, отправился Герделер. В Кенигсберге он встретился с командующим группой армий «Север» генерал-фельдмаршалом Георгом фон Кюхлером, попытавшись побудить его примкнуть к генеральской оппозиции, а в Смоленске — с командующим группой армий «Центр» генерал-фельдмаршалом фон Клюге. Тот неоднократно критически высказывался о Гитлере, но говорить — не значит быть готовым, да и даже хотеть перейти к активным действиям.

Единственное, что порадовало Герделера, так это встреча с Тресковым. До тех пор он считал, что надо путем переговоров побудить Гитлера уйти в отставку. Однако более реалистичный и решительный Тресков, который с самого начала ориентировался на убийство, переубедил Герделера, и они принялись увлеченно обсуждать планы устранения Гитлера.

Этот взгляд на «проблему фюрера» разделяли и наиболее смелые офицеры, чем объясняется лавинообразное увеличение попыток покушения на Гитлера в 1943 году. В начале года Тресков планировал собственноручно застрелить его при докладе. Понимая, что шансы на успех у террориста-одиночки чрезвычайно малы, он склонил офицеров Шмидта-Зальцмана и фон Клейста втроем расстрелять диктатора из пистолетов, когда тот приедет на фронт. Однако в очередной раз сработала пресловутая военная дисциплина: при обсуждении этого плана с генерал-фельдмаршалом Гюнтером фон Клюге (!) последний резко высказался против, и этот запрет вышестоящего офицера автоматически положил конец идее застрелить Гитлера при посещении им войск группы армий «Центр».

Истолковав запрет командира в узком смысле и посчитав, что он распространяется только на пистолет, Хеннинг фон Тресков и Фабиан фон Шлабрендорф заложили два взрывных устройства в самолет фюрера, на котором он в середине марта 1943 года возвращался с восточного фронта. Однако почему-то ни одна из двух бомб так и не сработала.

Эстафету немедленно подхватили берлинские заговорщики во главе с генералом Ольбрихтом. Они решили предпринять новое покушение на фюрера все в том же марте, спустя всего лишь семь дней после провала попытки взрыва самолета. Исполнителем был назначен полковник фон Герсдорф, который недавно овдовел и теперь был готов пожертвовать своей жизнью ради убийства Гитлера. Акцию наметили на «день героев». Однако праздник перенесли с 15 на 21 марта, заговорщики не знали его сценария и не смогли точно рассчитать, в какое время следует зажечь запал. В конце концов, Герсдорф решил взорвать себя вместе с Гитлером и другими нацистскими руководителями, вооружился английской миной и занял позицию у входа. Однако фюрер, вопреки обыкновению, прошел в зал очень быстро, да и там пробыл всего десять минут, так что полковник попросту не успел взорвать свою бомбу.

Третью попытку избавиться от Гитлера предпринял полковник Гельмут фон Штиф, который решил взорвать его во время обсуждения положения на фронте в ставке фюрера. Однако взрыв произошел раньше времени, так что провалилась и эта попытка.

Еще одна акция была назначена на день демонстрации нового военного обмундирования, в которой должен был принимать участие и предполагаемый исполнитель, капитан Аксель фон дер Буше. Чтобы гарантировать успех, решено было, что капитан во время демонстрации бросится на диктатора, схватит его и подорвет обоих. На сей раз покушение сорвали союзники, за день до намеченной даты разбомбившие приготовленные для демонстрации образцы. Когда же, к декабрю, обмундирование пошили заново, Гитлер неожиданно уехал на виллу в Берхтесгаден.

…Между тем заговорщики начинали испытывать немалые трудности. В январе 1943 года в Касабланке произошла встреча Черчилля и Рузвельта. Союзники решили не заключать никаких соглашений с деятелями немецкой оппозиции, а добиваться полной и безоговорочной капитуляции Германии.

Осенью 1943 года Тресков всерьез подумывает о том, как установить контакт с Советским Союзом. Сделать это должен был лично знавший Сталина бывший немецкий посол в Москве Вернер фон дер Шуленбург. Он собирался пересечь линию восточного фронта или на участке группы армий «Центр», при содействии самого Трескова, или на участке группы армий «Юг» — при содействии полковника генерального штаба Шульце-Бюттгера. Однако все эти планы сорвались, как обычно, из-за малодушия высших чинов — на сей раз фельдмаршалов фон Клюге и Манштейна.

О возросшем влиянии восточной ориентации говорит и предназначенный для Рузвельта меморандум от декабря 1943 года: «Прорусское крыло оппозиции значительно сильнее, чем проанглосаксонское, особенно в вермахте: в авиации же преимущественно представлено только оно. В этих кругах отчасти действовали те побудительные мотивы, которые в свое время привели к заключению Рапалльского договора, а также традиции имевшего тогда место сотрудничества между рейхсвером и Красной Армией; ныне, находясь под крайне сильным впечатлением от мощи и успехов Красной Армии, эти круги хотели бы пойти вместе с нею лучше сегодня, нежели завтра… Проанглосаксонская оппозиционная группа слабее прорусской, однако тоже имеет своих первоклассных представителей в руководящих военных и гражданских учреждениях… (Последняя) группа… считает коммунистическо-большевистское развитие Германии и возникновение немецкого национал-большевизма самой крупной и наиболее угрожающей опасностью для будущего Германии и Европы, чему надо противодействовать всеми силами».